– Дейз, ты же в школу опоздаешь.
Я слышу в своем голосе интонации Кэролин и тут же хочу взять слова обратно.
– Ужас-то какой, – говорит Дейзи и возвращается на место.
Боб за столом листает газету, попивая кофе.
– Ну что? – спрашивает он с улыбкой.
– Так странно… Как думаешь, на школу подадут в суд за то, что никто не вмешался?
Боб закатывает глаза:
– Я вообще-то спрашивал про экзамен.
– А, это. Да ничего. Как думаешь, Ребекка говорит правду?
Боб вздыхает, давая понять, что мне нужно разобраться со своими приоритетами.
– Кто такая Ребекка?
На кухню входит Кэролин, замечает Дейзи и в ужасе кидает взгляд на настенные часы.
– Почему ты еще дома? Ты же опоздаешь.
– Не опоздаю, если ты меня подвезешь.
– Бывшая мистера Кона, – говорю я. – Она дала интервью «Дейли Миррор».
– Дейзи, я ухожу через три минуты, – говорит Кэролин. – Если ты не будешь готова через две, тогда тебе придется опоздать в школу.
– Она говорит, что звонила в школу, когда ей показалось, что мистер Кон слишком сблизился с ученицей, – заканчиваю я.
Дейзи пихает последнюю ложку хлопьев в рот и вылетает из кухни, оставив миску на столе.
– Охо-хо, – отзывается Боб. – Да, хорошего мало.
– Ты про Ребекку? – спрашивает Кэролин, не отрываясь от дел. Она подхватывает миску и кладет ее в посудомоечную машину. – Разумная женщина.
– Ты серьезно? – удивленно спрашиваю я. – Мне кажется, как-то некрасиво торговать личными историями.
– Это как посмотреть, – говорит Боб.
В это время в кухню заходит Валери, и Боб ей улыбается.
– Здравствуй, солнышко.
– Зато так она контролирует, как расскажут ее историю, – говорит Кэролин, глядя на часы. – Дейзи! Я ухожу!
Она склоняется надо мной и чмокает в щеку.
– У меня встреча с клиентом, мне пора. – Она завязывает волосы в хвост. – Но когда вернешься с экзамена, я уже буду дома, и ты мне все о нем расскажешь. Прости, что не могу отвезти тебя в школу.
– Не волнуйся, Коннор зайдет за мной, и мы пойдем вместе.
Экзамен начинается в 9:15, и мне надо быть в спортзале ровно в девять. Если бы я хотела, то могла бы доехать с Кэролин и Дейзи и прийти в школу раньше, но мне сейчас совсем неохота проводить время на территории школы.
– Чего?! – изумленно спрашивает Валери из угла. Она наливает кофе в чашку. – Мы ведь договорились, что я тебя отвезу!
Боб и Кэролин смотрят на меня, и я пожимаю плечами, заталкивая поглубже чувство вины.
– Не волнуйся, я дойду с Коннором.
Дейзи возвращается в кухню, на ходу втискивая ноги в ботинки и размахивая рюкзаком.
– Удачи! – говорит она, запыхавшись, и обнимает меня. – Не облажайся там.
– Дейзи, – осаживает ее Боб.
Но я улыбаюсь и обнимаю сестру в ответ.
Валери закрывает холодильник, так ничего и не взяв.
– Я могу отвезти вас с Коннором, – предлагает она.
– Да мы пешком дойдем, тут недалеко.
– Но…
– Пусть пройдутся, Валери, солнышко, – мягко говорит Боб.
Она переводит взгляд с отца на меня и обратно; вид у нее самый обиженный. Потом пожимает плечами и отворачивается.
– Ладно.
Боб смотрит на меня, слегка приподняв брови, и я знаю, что надо сказать что-нибудь, что бы разрядило обстановку, но в этот момент в дверь стучат, и я мысленно благодарю небеса за ниспосланное спасение.
На пороге стоит взъерошенный Коннор. Я открываю дверь, и лицо его озаряется улыбкой.
– Доброе утро, Коннор, – здоровается Боб из-за моей спины.
– Здравствуйте. Я пришел за Иден.
– То есть ты не ко мне в гости? – самым простодушным тоном спрашивает Боб.
Коннор непонимающе моргает. Я смеюсь, завязывая ботинки, и встаю, набрасывая сумку на плечо.
– Пока, Боб.
– Удачи, Иди, солнышко, – говорит Боб. Он называет меня «Иди» только по особым случаям. – Ты сдашь все на «отлично».
– Ты видел интервью с бывшей мистера Кона? – спрашиваю я по дороге.
– Давай потом обсудим, – говорит Коннор. – Надо сосредоточиться на экзамене.
– Но…
– Серьезно, попробуй не думать об этом, ну, ближайшие пару часов. Вся эта хрень никуда не денется после экзамена.
У меня до тошноты подводит живот. Господи, как же я ненавижу экзамены. Сидеть час в полной тишине, осознавая, что ни черта не разбираешься в биологии, – не лучший способ провести время.
Когда мы доходим до школы, у меня внутри все обрывается. Я слышу, как Коннор бормочет: «Ох, черт». Повсюду снуют журналисты. Не жалкая кучка, как в понедельник: теперь речь идет о полноценной осаде. Тут даже съемочная группа, возглавляемая ведущей местных новостей.
– Эм… – говорит Коннор. – Что там, говоришь, была за статья?
– Бывшая мистера Кона сказала, что предупреждала администрацию школы, но ее проигнорировали, – суммирую я.
– Ох, – повторяет он, поморщившись. – Ох, черт.
Собравшись с духом, мы направляемся к воротам. Мистер Петракис, наш завуч, и мистер Таунсенд, учитель математики, пытаются расчистить путь, чтобы школьники могли пройти на экзамен. Похоже, получается у них не очень. Интересно, а каково тут все было, когда школьный день только начинался?
Коннор приобнимает меня за плечи и ведет сквозь ворота к парковке. Я слышу, как журналисты зовут меня по имени. Меня охватывает бессильная паника.
Я думаю про Бонни. Сейчас она притаилась где-то в безопасности, вьет любовное гнездышко с мистером Коном… На секунду я начинаю ее ненавидеть.
Мы идем к школе, и безумный голосок в моей голове всерьез предлагает мне развернуться и завопить: «ОНА В ЙОРКШИРЕ!»
Но я этого не делаю.
Хотя, может, и надо было.
Но знаете, что самое тупое? Вот самое-самое? Какая-то часть меня все еще ждет, что Бонни сейчас появится. Я высматриваю ее в толпе одноклассников, что собирается у спортзала. Я ищу высокую дугу ее хвостика – словно нарочно игнорируя тот факт, что она коротко остриглась, – и мягкую линию щеки. Мне так хорошо знакомо ее лицо, что я бы узнала ее за секунду, и все же я так тупо и так пристально вглядываюсь во всех, кто попадается мне на пути.
Потому что я на самом деле не верила, что Бонни пропустит экзамен. Первый из тех, к которым она готовилась с того времени, как ей стукнуло десять. Первый шаг на пути, которому она посвятит всю свою жизнь.
