Книга Под Андреевским и Красным флагом. Русский флот в Первой мировой войне, Февральской и Октябрьской революциях. 1914–1918 гг., страница 32. Автор книги Кирилл Назаренко, Дмитрий Пучков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Под Андреевским и Красным флагом. Русский флот в Первой мировой войне, Февральской и Октябрьской революциях. 1914–1918 гг.»

Cтраница 32

Дыбенко двинулся на немцев по южному берегу Финского залива, оповестив об этом всех по радио: «Сегодня выступает отряд тов. Дыбенко, объявивший красный террор немецкой буржуазии. В отряд вошли матросы, пехотные части, артиллерия и кавалерия. Отряд будет действовать партизански. Вся Балтика, Северная Россия и Сибирь спешно формируют отряды, которые входят в этот отряд. Всех отпускных и демобилизованных солдат отряд будет привлекать в свои ряды. Всем трусам смерть! Да здравствует революционная война!»

28 февраля отряд прибыл в Нарву. Ходили слухи, что в Ревеле произошло восстание против немцев и что на Нарву движутся не регулярные немецкие войска, а плохо организованные белогвардейские отряды. Моряки рассчитывали меньше чем за сутки добраться до Ревеля и завладеть им с помощью устаревшего линкора «Республика». На это указывают переговоры по прямому проводу комиссара Центробалта Ивана Федоровича Азарова (в Петрограде) с Николаем Федоровичем Измайловым (1891–1971) (в Гельсингфорсе) 1 марта: «[Азаров: ] отряду тов. Дыбенко до Ревеля придется идти не менее как 18 час., поэтому он прибудет до Ревеля завтра вечером или же ночью. [Измайлов: ] Примем [меры] как можно скорее послать “Республику”. А теперь сообщите, как обстоят дела о мире и также, хотя немного, подчеркните – [в] Петрограде. [Азаров: ] В Петрограде организовалась армия до 100 тыс. [человек]. Настроение приподнятое». В эти дни циркулировали чудовищные по своей нелепости слухи, укреплявшие решимость вести революционную войну. Так, 25 февраля на заседании Центробалта прозвучало заявление матроса Штарева о том, что «Красная гвардия Польши и Эстляндии объявила красный террор, и все вошедшие [на эту территорию] немецкие части вырезаны, и мир, по всей вероятности, ввиду изменившихся обстоятельств, заключен не будет». Возможно, что на какие-то подобные сообщения опирались в своем планировании Азаров и Дыбенко. Несомненно, информация о готовности в Петрограде стотысячной армии должна была сильно поднять им настроение.

В ночь на 2 марта из Нарвы в Петроград поступило сообщение, что после прибытия туда отряда Дыбенко «положение Нарвы из критического превратилось в благополучное, и даже сильно боевое, ибо балтийцы после закуски сейчас же двинутся в поход».

Верховное командование, состоявшее из военных специалистов, бывших генералов, поддержало Дыбенко в его шапкозакидательских планах. 3 марта 1918 г. его отряду была поставлена такая задача: «Со стороны отряда отважных балтийских моряков ожидается развитие самых энергичных партизанских действий против Йевве (станция в 39 верстах к западу от Нарвы. – К. Н.), с глубоким обходом с юга, во фланг и тыл с тем, чтобы единым молодецким напором отбросить наглого врага на Везенберг (99 верст к западу от Нарвы. – К. Н.) и тем обеспечить подготовку обороны в районе Нарвы […] На отряд балтийских моряков возлагаются дальнейшие задачи – энергичное продвижение на запад, дабы совместными действиями флота с моря и отряда с суши овладеть крепостной твердыней – Ревелем». Если первая задача была хоть в какой-то степени реальной, то вторая – явной авантюрой.

Запутывало дело то, что Дыбенко являлся наркомом по морским делам. А в той же телеграмме начальника штаба верховного главнокомандующего бывшего генерала Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича (1870–1956) от 3 марта содержалась информация о назначении бывшего генерала Дмитрия Павловича Парского (1866–1921) начальником Нарвского оборонительного района, причем приказ об этом следовало «прочесть во всех частях отряда Нарвского оборонительного района». Далее в ней говорилось: «Для согласования и единства действий согласно приказу [Комитета] революционной обороны Петрограда в Нарвском оборонительном районе все приказы и распоряжения могут исходить только от начальника Нарвского отряда и отрядных комиссаров. И все другие части и отряды, попадающие в Нарвский район, подчиняются общему порядку оборонительного района». Телеграмма не содержала прямого приказа Дыбенко подчиниться Парскому, но весь ее смысл был в том, что Парский должен быть единственным и единоличным командующим в районе Нарвы. Кроме того, нельзя не учитывать, что телеграмма исходила от начальника штаба верховного главнокомандующего Бонч-Бруевича, но ссылалась на решение Комитета революционной обороны Петрограда. Учитывая статус Дыбенко как народного комиссара, у него были все основания не подчиниться этому странному распоряжению. Вообще складывается впечатление, что в данном случае кроме понятных факторов: неразберихи, торопливости и самонадеянности, – имела место интрига, направленная против Дыбенко, причем не столько против него лично, сколько против него как одного из самых ярких сторонников идеи революционной добровольческой армии.

Отрезвление было весьма жестоким. 3 марта моряки еще вели бои с немцами на равных. Советский генерал Александр Иванович Черепанов (1895–1984), участвовавший в боях под Псковом выборным командиром полка, писал: «Враг продолжал развивать наступление на Нарву. Одна колонна его войск продвигалась вдоль железной дороги, другая – севернее по шоссе. Части противника, наступавшие вдоль железной дороги, завязали встречный бой с подошедшим сводным краснофлотским отрядом (около 1000 человек) под командованием Дыбенко, поддерживавшимся огнем железнодорожной батареи в составе двух орудий. Бой шел с большим напряжением и ожесточением. Наши войска неоднократно переходили в контратаки. Матросы сражались геройски, но слабо обученные (наступали колоннами), они несли большие потери от огня противника, занимавшего командные высоты к востоку от ст. Вайвара (23 версты к западу от Нарвы. – К. Н.). Однако все атаки противника с фронта были отбиты».

Надо отметить, что позицию у станции Вайвара Дыбенко выбрал умело: река, хотя и замерзшая, все же была препятствием для немцев, а открытое поле, по которому они вынуждены были наступать, позволяло морякам эффективно вести огонь. Напомним, что Дыбенко во время Гражданской войны успешно командовал дивизией Красной армии, так что тактическим глазомером он, несомненно, обладал.

Однако немцы имели серьезный военный опыт. Поняв, что «в лоб» оборону матросов не пробить, они быстро сманеврировали, обошли отряд Дыбенко с севера, сбив отряд нарвских красногвардейцев.

Черепанов отмечал: «Около 15 часов северная колонна немецких войск вышла к высотам в 5 километрах северо-западнее Нарвы, где была остановлена упорным сопротивлением красноармейских отрядов. Противник, потеряв в бою несколько десятков самокатчиков, подтянул артиллерию, но продвинуться дальше в этот день не смог. Было остановлено также наступление вражеской колонны, двигавшейся вдоль железной дороги».

Позднее возникли разногласия между Дыбенко и Парским, который упорно требовал от матросов наступления. Видя состояние своего отряда и явное превосходство противника, Дыбенко отказался его выполнять, обвинил бывшего царского генерала в том, что он специально поставил отряд в трудное положение, не обеспечив артиллерийской поддержкой. Вечером 3 марта Дыбенко отдал приказ об отступлении основных сил к Ямбургу. Позднее Парский писал: «…оставление Нарвы произошло преимущественно потому, что не было общего руководства и связи в действиях, оттого, что слабо или даже вовсе почти не подготовленные отряды водили в бой неумело и они несли излишние потери (больше других потерпели матросы); наконец, на настроение войск оказало, по-видимому, известное влияние и создавшееся тогда положение как бы между войной и миром, что волновало людей и способствовало уменьшению их стойкости». Бонч-Бруевич писал о том, что Дыбенко прислал издевательскую телеграмму: «Сдал командование его превосходительству генералу Парскому».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация