Кашиас пытался запретить грабежи и даже приказал арестовать для острастки нескольких мародеров, но эта инициатива не нашла поддержки в армии, считавшей «трофеи» своей законной наградой за военные тяготы. Отношения маршала с подчиненными ухудшились, а вскоре появился повод для его отставки.
17 января во время торжественного молебна в кафедральном соборе герцог вдруг упал в обморок. Сказались избыточные для его возраста нагрузки и переутомление последних месяцев. Главкому предложили с почетом уйти на покой, и он, понимая, что его здоровье действительно подорвано, дал согласие.
Временным командующим объединенными силами стал генерал Полидоро, однако он вызвал бурное отторжение у аргентинцев, которые хорошо помнили его язвительные шутки о президенте Митре. Масла в огонь подливало то, что аргентинскими войсками в Парагвае командовал генерал Эмилио Митре, приходившийся бывшему президенту родным братом.
Бразильскому императору пришлось искать компромиссную фигуру, которая устроила бы обе стороны. В качестве такой фигуры он выбрал своего зятя, принца-консорта Гастона Орлеанского, носившего титул графа д`Э. Этот 37-летний французский аристократ и дальний родственник короля Луи-Филиппа де Бурбона, женатый на одной из дочерей дона Педро, доселе не участвовал в Парагвайской войне, а потому не нажил себе врагов в армейской среде.
22 марта 1869 года Гастон получил звание маршала Бразильской империи и с согласия обоих союзников был назначен главнокомандующим. Именно ему предстояло победоносно закончить долгую войну. Впрочем, его задача существенно облегчалась тем, что от парагвайской армии оставалась лишь бледная тень былого могущества.
Прибыв в Асунсьон, принц возглавил союзные войска, состоявшие на тот момент из 28 тысяч бразильцев, четырех тысяч аргентинцев и символического уругвайского контингента в 700 человек. Он постарался наладить отношения с аргентинскими и уругвайскими офицерами, одновременно занимаясь укреплением дисциплины, серьезно расшатавшейся за несколько месяцев бездействия и праздности.
В частности, проведя внезапный рейд по госпиталям, принц выяснил, что большинство лежавших там солдат – симулянты либо давно выздоровевшие, которые просто не хотели возвращаться в строй, а персонал смотрел на это сквозь пальцы. «Зачистка» лазаретов разом пополнила армейские ряды примерно на 500 человек. Также командующий распорядился сажать под арест пьяниц и продолжил начатую Кашиасом борьбу с грабежами. Впрочем, к тому времени грабить в Асунсьоне и Луке было уже нечего.
В начале мая альянс возобновил боевые действия. Войска под командованием Гастона Орлеанского начали продвижение на юго-восток, вдоль железной дороги, озера Ипакараи и реки Пирайю, последовательно овладев населенными пунктами Арегуа, Итагуа, Серро-Леон и Парагуари. Лопесу было нечем сдержать это наступление.
Все города и поселки союзники занимали без боя. И везде они видели одну и ту же мрачную картину – изможденных женщин и детей в лохмотьях, которые окружали солдат и протягивали к ним худые руки, умоляя дать хоть немного еды. Некоторые уже не могли ходить и умирали в своих жилищах или прямо на земле.
По приказу Лопеса на территориях, оставленных парагвайской армией, изъяли все продовольствие, включая личные запасы. То, что не удалось вывезти, было уничтожено, а неубранный урожай – сожжен на корню. Судьба соотечественников, обрекаемых тем самым на голодную смерть, диктатора, похоже, не волновала.
Парагвайская пропагандистская гравюра с изображением женщин, идущих записываться в «Легион амазонок»
Аргентино-бразильская армия не имела запасов провизии, чтобы кормить местное население. Солдаты и офицеры, видя невыносимые страдания голодающих, делились с ними своими пайками, но этого было слишком мало для их спасения.
Удалившись на большое расстояние от баз снабжения в Асунсьоне и Луке, союзники к концу месяца сами начали ощущать нехватку провианта. Конные обозы едва справлялись с обеспечением тридцатитысячного войска. Припасы можно было доставлять по железной дороге, но парагвайцы при отступлении уничтожили подвижной состав и взорвали мост через Пирайю у Серро-Леона.
Наступление пришлось временно приостановить, чтобы отремонтировать мост и дождаться доставки из Буэнос-Айреса пары локомотивов и полутора десятков железнодорожных платформ. Из них сформировали два небольших эшелона, которые стали курсировать между Асунсьоном и Парагуари. Благодаря этим составам в мае удалось улучшить снабжение и не допустить голода в армии.
Захваченные в плен союзниками рабочие металлургического завода «Ла Росада»
Асунсьонский «триумвират», сформированный под патронажем союзников: Сирило Риварола, Хосе Диас де Бедойя и Карлос Лойзага
17 мая конный батальон уругвайцев под командованием майора Коронадо внезапно атаковал завод «Ла Росада». От перебежчика майор знал, что предприятие охраняли всего несколько десятков парагвайских солдат, которые не ожидали нападения, считая, что враг еще далеко. Защитники завода были застигнуты врасплох и частично перебиты, частично – взяты в плен. Погиб и их командир – капитан Инсфран.
Уругвайцы освободили нескольких английских инженеров и техников, чей контракт вопреки их желанию слишком затянулся. Выполняя приказ командующего, Коронадо приказал взорвать заводские цеха и сжечь деревянные постройки. Так было навсегда остановлено сердце парагвайской индустрии, и армия Лопеса лишилась главного источника поставки оружия и боеприпасов. Отныне она могла рассчитывать лишь на трофеи и на то, что можно выковать в сельских кузницах. Уничтожив завод, уругвайцы вернулись в Парагуари.
В июне бразильская эскадра высадила четырехтысячный десант под командованием генерала Жозе Антонио Кореа да Камары возле второго по величине парагвайского города – Консепсьон, расположенного в 200 километрах к северу от Асунсьона. Город защищали примерно 800 солдат с двенадцатью пушками. При поддержке корабельной артиллерии десантники захватили Консепсьон, перебив многих его защитников. После этого все более-менее крупные населенные пункты Парагвая оказались в руках альянса.
В том же месяце союзники решили, что пришло время создать на оккупированной территории местную администрацию и провести выборы ее руководства. Однако возникла проблема: на этой территории почти не осталось мужского населения, а предоставление избирательных прав женщинам в те времена считалось абсурдом.
С трудом удалось собрать несколько сотен взрослых, психически здоровых и грамотных мужчин. 134 из них согласились войти в коллегию выборщиков и избрать из своего числа трех консулов. Коллегию свезли в Асунсьон, предоставив в ее распоряжение здание конгресса.
