Эпическое батальное полотно бразильского художника Педро Америку «Сражение на реке Аваи»
10 декабря бразильский главнокомандующий возобновил наступление, и на следующий день его войска вышли к Аваи. Кабальеро расположил своих солдат на вершине большого продолговатого холма за рекой. В центре его позиции врагов поджидала батарея из 18 орудий. Осмотрев неприятеля в подзорную трубу и оценив его силы, Кашиас, не раздумывая, приказал атаковать, ведь у него было почти четырехкратное численное превосходство. При этом он не преминул воспользоваться преимуществом, которое давала ему кавалерия. Конные дивизии были посланы в обход холма, одна – справа, а другая – слева, чтобы окружить противника и нанести удары с тыла.
Основные силы пошли в лобовую атаку, преодолевая речку вброд. Парагвайцы встретили противника ружейными и картечными залпами, от которых бразильцы десятками падали в воду. Уцелевшие отошли на берег и залегли, вступив в перестрелку. Видя, что атака захлебнулась, Кашиас послал в бой новые батальоны, с нетерпением ожидая, когда же конники завершат свой маневр.
Парагвайские пленные в захваченном союзниками лагере Виллета. За ними – церковь, которая во время войны использовалась как госпиталь
Вторую атаку возглавил лично генерал Озорио. На полпути к вражеским шеренгам ему в лицо попала пуля, выбив несколько зубов и разорвав щеку, но он, зажав рану рукой и словно не замечая боли, продолжал вести за собой солдат. Несмотря на потери, бразильцы пересекли реку и со штыками наперевес устремились вперед и вверх по склону холма.
Парагвайцы попятились, продолжая отстреливаться, и тут им в спину ударили две тысячи всадников. Кавалерия подоспела чуть позже, чем рассчитывал Кашиас. Сломить сопротивление противника бразильцы смогли и без нее, но с ней бой пошел на полное истребление.
Парагвайцы, оказавшись меж двух огней, дрались яростно, но недолго, тем более что против них обернулась еще и погода. В разгар боя начался ливень, с неба хлынули потоки воды, сделав бесполезными кремневые мушкеты и дульнозарядные капсюльные ружья. Многие продолжали отбиваться штыками и саблями, другие бросали оружие и падали на колени в жидкую грязь, моля о пощаде.
Генерал Озорио ведет бразильские войска в атаку
Но опьяненные кровью бразильцы не слышали эти мольбы и безжалостно убивали сдающихся. По воспоминаниям очевидца сражения, аргентинского художника Хосе Игнасио Гармендиа, «это была уже не битва, а ужасная резня». Трупы и тяжелораненые покрыли землю сплошным слоем, кое-где они лежали друг на друге, а кавалерийские кони топтались по ним, превращая тела в жуткое кровавое месиво.
Побоище продолжалось до тех пор, пока все уцелевшие парагвайцы не прекратили сопротивление, а бразильцы не устали убивать. Только генералу Кабальеро и еще примерно двум сотням всадников удалось вырваться. Парагвайская легенда гласит, что генерал, за которым погнались несколько кавалеристов, прямо на скаку сорвал с сапог свои позолоченные шпоры и бросил их преследователям. Бразильцы, решив, что шпоры золотые, задержались, чтобы подобрать столь ценный трофей, а Кабальеро, воспользовавшись этой заминкой, ускакал.
Так он вновь спас свою жизнь, но во второй раз за неделю стал генералом без армии. Из переданных под его командование 5600 солдат и офицеров более 3000 были убиты, а еще порядка 300 – пропали без вести. Около полутора тысяч парагвайцев, из них 600 раненых, попали в плен, однако через два дня примерно двум сотням удалось бежать, воспользовавшись беспечностью бразильских охранников. Среди них был майор-артиллерист Морено и сержант Сирило Риварола – будущий президент Парагвая.
Раненые и больные парагвайские солдаты в бараке форта Ломас-Валентинас во время декабрьских боев
Бразильцы потеряли убитыми и пропавшими без вести всего 297 человек, из них 13 офицеров, а ранеными – 1431, то есть их потери оказались даже меньше, чем у Итороро.
Катастрофа у Аваи лишила Лопеса последней возможности избежать разгрома. Если объективно оценить ситуацию, то после нее дальнейшее сопротивление становилось бессмысленным и лишь увеличивало количество жертв с обеих сторон, и прежде всего – со стороны Парагвая. Но диктатор, уже терявший связь с реальностью, думал иначе, и война продолжалась…
Кашиас после победы снова «взял паузу». Заняв брошенный парагвайский лагерь Виллета, он перевел туда свои войска и занялся их реорганизацией, расформировывая наиболее пострадавшие батальоны и пополняя за их счет другие части. Кроме того, ему необходимо было наладить взаимодействие с засидевшейся без дела аргентинской армией.
А Лопес, осознав наконец, что основная угроза исходит с севера, воспользовался данной ему передышкой и принялся спешно укреплять это направление. Солдаты опоясывали валом и рвом стоявшую на холме Ломас-Валентинас штаб-квартиру Лопеса, превращая ее в форт.
Из-за огромных потерь в строй пришлось ставить престарелых обозников, раненых и больных из госпиталей, но все равно после Аваи удалось наскрести лишь восемь тысяч бойцов, способных держать оружие. Из них примерно шесть тысяч держали оборону на севере, около 500 артиллеристов находились в Ангостуре, а на линии Пикуисири осталось всего полторы тысячи штыков.
21 декабря Кашиас возобновил наступление. За 10 дней затишья его армия получила подкрепления и вновь насчитывала более 20 тысяч человек, как будто и не было потерь у Аваи и Итороро. Ее очередной целью стала холмистая гряда Ита-Ивате у озера Ипоа. Овладев этой важной в тактическом плане возвышенностью, бразильцы полностью перекрывали врагу пути отхода.
С юга навстречу союзнику наносила удар аргентинская армия. Аргентинцам было приказано: как только они услышат интенсивную стрельбу в глубине вражеских позиций, решительно атаковать линию Пикуисири напротив Ита-Ивате силами не менее пяти тысяч человек и постараться ее зачистить.
Бразильцы атаковали двумя колоннами: правой командовал генерал Бетанкур, а левой – Мена Барето. Наступление поддерживали 26 полевых орудий, установленных на холме Кумбарити. Они открыли беглый огонь по окопам, вырытым парагвайцами на склонах Ита-Ивате.
Узнав о наступлении, Лопес первым делом отправил курьера в тюрьму Потреро-Мармора с приказом немедленно расстрелять всех заключенных, так как бразильцы могли прорваться и освободить их. Расстояние от Ита-Ивате до места, где содержались узники, составляло не более трех километров.
Охранники тотчас же приступили к исполнению приказа, и в беспорядочные звуки боя вплелись слаженные залпы расстрельных команд, ставившие финальную точку в деле о «заговоре Сан-Фернандо». В тот день произошла самая массовая казнь в истории Парагвая. Было убито более 250 человек, включая Бениньо Лопеса, епископа Паласиоса, генералов Барриоса и Бругеса, канцлера Бергеса, бывшего министра флота Мануэля Нуньеса, бывшего коменданта Умаиты полковника Алена, едва оправившегося от попытки суицида, а также – декана духовной академии Эухенио Богадо, священников Висенте Базана, Хуана Батустито, Карлоса Риверте и жену полковника Франсиско Мартинеса Юлиану.
