– Под землей? – перепросил Макс. – То есть мы еще и вниз полезем? Я уже наползался…
– Вы остаетесь наверху, я же сказал. Ваша задача – прикрыть наше проникновение и отход.
– А я? – спросила Настя.
– Я не хочу тобой рисковать, – сказал я, потом, вдоволь налюбовавшись ее недовольной мордашкой, пояснил: – У тебя для меня самая безбашенная миссия.
– Это какая? – спросила девушка.
– Будешь прикрывать нас с воздуха. Ты и Барсик. Справитесь?
– Запросто!
– А взрывчатка? – спросил Ожогин. – У нас ведь ее полно…
– А ее мы возьмем с собой. Ты ведь слышал, чем там занимается этот выродок Аид. Мне кажется, само время зачистить этот гадюшник.
– Точно. Убьем их всех! – резюмировал Настя.
Я же говорю, безбашенная. За то и люблю чертовку!
– Аминь!
8
– Слушай, – сказал мне сталкер, когда мы остались одни – парни начали осваивать «миниган», а Настя отправилась кормить Барсика.
– Что такое?
– Насчет Насти…
– А что с Настей?
Я посмотрел на Ожогина. Вид у него был очень серьезный. И встревоженный.
– Ну, понимаешь. Ты же знаешь, что мне Лена сказала…
– Лена?! – удивился я. Хорошо так они с ведьмой посплетничали, на «ты» перешли.
– Ну да, у всех есть имена. У нее тоже, – ответил Ожогин.
– Хорошо, рад за нее. И что она тебе сказала насчет Насти?
– Может, сядешь? – спросил капитан. Вид у него был такой, словно он собрался сообщить, что завтра мне на голову упадет атомная бомба. Но информация оказалась намного хуже.
– Слушай… – продолжал Ожогин.
– Да слушаю я! Говори уже!
– Такое дело. Лена сказала, что видела будущее. Обычно она не говорит ничего и никому, чтобы случайно не повлияли на историю Вселенной, изменив порядок течения событий. Не изменили судьбу.
– И что она, черт возьми, сказала насчет Насти?
– Она умрет! – выдохнул он.
– Что? Как? – я снова сел на ящик.
– Не знаю. Она не сказала. Только это.
– Вот черт! А я еще дал ей воздушную миссию, что может быть рискованнее? Но я думал, что она ей понравится.
– И ты не должен ничего менять, – Ожогин взял меня за плечи, тряхнул. – Послушай. Ничего нельзя изменить. Если это судьба, то надо это принять. Если попытаешься все изменить, сделаешь только хуже. Тогда мы все можем погибнуть!
– Это тоже она тебе сказала? – спросил я.
– Да… нет… но она это подразумевала, – сказал сталкер. – Любые попытки изменить течение событий Вселенной имеют непредсказуемый финал.
– Так зачем ты мне, черт возьми, это сказал? На хрена? – я встал.
В это время в вагон заглянула Настя. Увидела наши всполошенные лица:
– Вы тут что, деретесь, что ли?
– Нет, Насть, прости, но у нас тут разговор. Мужской. С глазу на глаз.
Она пожала плечами, закрыла дверь. Пару секунд сталкер молчал, потом продолжил:
– Послушай, это судьба, понимаешь ты или нет?
– А теперь ты послушай, – я взял сталкера за грудки. В этот момент мне казалось, что меня ничего уже не сможет остановить. – Это девушка для меня – все, поэтому мне решать, что и когда делать? Тебе ясно?
Ожогин замер от неожиданности. У него хватило бы навыков, чтобы вырубить меня здесь и сейчас, но он этого делать не стал. Наоборот, спокойно убрал мои руки со своего костюма, пригладил его.
– Хорошо, я понял. Зря я тебе это сказал. Я обещал Лене, что не стану этого делать. Но я это сделал. Слов назад не вернешь.
– Это точно!
– Но прошу тебя – не сделай все еще хуже!
– Я постараюсь! – сказал я и, хлопнув дверью вагона, вышел. Естественно, спасать Вселенную не входило в мои планы.
9
– Ты сам на себя не похож. Что-то случилось? – спросила Настя.
– Нет, ничего…
– Точно? – переспросила она. Мои глаза врать не умели. Догадалась уже?
– Нет. Все ОК… правда! А что ты делаешь? – поспешил я перевести тему разговора.
Она посмотрела на меня, улыбнулась:
– А ты разве не видишь?
Она лежала рядом с Барсиком, который томно закрывал глаза и периодически вздрагивал от удовольствия, когда девушка чесала его за ушком.
– Т-с-с-с! Барсик хочет отдыхать, я его усыпляю, – сказала она, приложив палец к губам.
– А, понял, – дальше я двинулся на цыпочках и присел рядом с ней. – Можно я тоже?
– Ты правда хочешь его почесать?
– Конечно! Что может быть приятнее, чем почесать своего Барсика? Все хозяева чешут своих Барсиков перед сном. Ути, моя киса! – я начал почесывать летающего демона за громадными хитиновыми ушами. Вопреки моим ожиданиям, он даже не дернулся.
– Ты ему нравишься! – сказала Настя.
– Я? Ты серьезно?
– А то… Он вообще чужих не признает. Даже… – Настя посмотрела на дверь и перешла на шепот: – Даже капитана так и не признал, пока мы с ним были вместе. Ни разу не позволил себя тронуть. Ни разу, представляешь?
– Так это что типа… особое доверие, что ли?
– Типа того! – Настя придвинулась ближе. Ее зрачки были расширены, когда она заглядывала в мои глаза. Тем более мне становилось не по себе от того, что я собирался сделать. Это было гадко, мерзко, но необходимо.
– Я польщен.
Пауза. Я пошарил в своей сумке и достал небольшую бутылочку, на которой красовалась виноградная лоза.
– Не хочешь вино?
– Настоящее? Откуда? – Настя взяла бутылку в руки. – Это вам, наверное, та бабень отдала?
– Нет… да… да, это она. Но вино нормальное, мы пробовали, – соврал я. – Очень хорошее. Попробуй!
– Нет, я не стану. Это с Ожогиным вместе пейте! Вы же теперь типа кореша, даже вон деретесь, как друзья. Сначала пичкают друг друга, потом бухают – это же нормально, разве нет?
– Нет. Я специально для тебя взял. Думал, что, может, ты захочешь… ну, вспомнить вкус.
– Вспомнить? – она посмотрела на меня. – Да я его и не знала. – Она отвела взгляд, и я понял, что где-то дал маху.
– Слушай, прости. Я не хотел…
– Нет, не стоит… Это я сама, я неправильно себя веду. Сержусь на тебя из-за капитана, хотя… знаешь что? К черту! Давай свою бутыль!
– Тебе?! Сейчас?!
– Нет, блин, завтра!
