– Черт! – ругнулся он.
Мы замерли, прислушиваясь, но никаких новых звуков не было. Никто не бежал сюда, чтобы нас сожрать.
– Пронесло! – сказал я.
– Да и дверь мы, похоже, нашли, – сказала сталкер, показывая вправо.
Я глянул в ту сторону – действительно, у туннеля был боковой проход, закрытый железной дверью, на которой красовались нарисованные мелом череп и перекрещенные кости.
– Нам туда! – сказал Ожогин.
27
Боковой проход в свете фонаря белел плотным слоем паутины.
– Надеюсь, тут нет этих здоровых пауков, как в фильме про «Хоббита».
– Про кого? – не понял сталкер.
– Да это я так, не бери в голову, – я понял, что он просто не смотрел фильм.
Но капитан со всей серьезностью добавил:
– Большие пауки плетут паутину побольше, а это так, мелочь, не ссы!
Он достал зажигалку и дал ее мне:
– На, жги!
Я поднес пламя, и паутина затрещала, скручиваясь и извиваясь. Раз – и она вспыхнула как хворост. Сталкер едва успел отдернуть меня назад, как весь коридор превратился в один большой крематорий. Для мелких паучков.
– Что, твари? Жарко вам! – не успело пламя погаснуть до конца, как сталкер уже быстро шел по туннелю. – Давай поторопимся, пока они не вернулись.
«Здравая идея», – решил я и посеменил следом.
Коридор повернул вправо. Мы открыли следующую дверь, и снова оказались в туннеле. Только здесь уже не было так темно, как в его начале. По бокам в стенах горели факелы, освещая перекрещенные шпалы, напоминавшие противотанковые ежи во Вторую мировую войну. На каждой из них висело по иссохшей мумии.
А впереди стояла наспех собранная из дерева избушка. Она была построена так, что стены туннеля становились и ее стенами тоже. Не обойти. Фасад строения – из шпал и ржавых рельс, а еще тут было окошко, в котором горел тусклый свет.
– Черт! Там кто-то есть! – зашептал сталкер, заметив движение в окне, и поволок меня обратно, в проход.
Но уйти мы не успели.
– Кто это к нам пожаловал? – проскрипел голос. У меня не было сомнений, что он может принадлежать только ведьме, и никак иначе.
И я не ошибся.
Solo in D minor (2)
1
– Дмитрий Викторович, вертолет, как вы просили, готов, только я еще раз хочу сказать, что…
– Отстань! – отмахнулся от докучливого помощника прокурор. Хлебнув виски прямо из горла бутылки, он пьяно огляделся по сторонам.
– Где мое оружие?
– Вы его в кобуру положили, – ответил Козин и, видя растерянность руководителя, добавил: – Кобура на вас надета.
– Ах, ну да, точно! Давай, поехали уже.
– Дмитрий Викторович, вы понимаете, что мы нарушаем? Нас могут…
– Ты не бзди в муку – пылюгу не подымай! Если не хочешь, то оставайся тут, я сам найду своего сына.
Козин неопределенно пожал плечами.
Тренькнул телефон.
– Я же сказал, чтобы меня не беспокоили! – взревел на весь кабинет прокурор. И, подняв трубку, злобно рявкнул: – Слушаю!
– Добрый день, Дмитрий Викторович, – пропел приятный бархатистый голос. Это точно был не кто-то из его подчиненных.
– Добрый, – Дмитрий Викторович насторожился. – Чего надо?
– Вас беспокоит Аид.
– Какой еще Аид? Занят я! Перезвоните!
– Неужели есть дела важнее сына?
– Что?! Кто…
– Значит так, слушайте меня и не перебивайте, – бархатистый голос быстро превратился в звенящий сталью командный бас.
– Ты кто такой, засранец?! Где мой сын?!
– Он сейчас перед моими глазами. Связанный сидит. Испуганный, забитый, того и гляди наложит в штаны.
– Да я тебя…
– Заткнись! И слушай. Иначе сына твоего буду по кускам тебе присылать. Усек? Вот и хорошо! Если все сделаешь правильно, то получишь своего ушлепка в полном здравии.
– Что вам надо? – смиренно выдохнул прокурор.
– Три месяца назад под твоим руководством проходила проверка. Твои псы шерстили один исследовательский институт на предмет дачи взятки в особо крупном размере. Было такое?
– Какой институт? – судорожно перебирая в памяти прошедшие дела, спросил Дмитрий Викторович. – Который биохимии и медицины патологии?
– Он самый. В процессе проверки вы опечатали архивы, в том числе относящиеся к одной из секретных разработок. Все опечатанные документы были вывезены в ваше ведомство, на склад. Так вот, мне нужны эти документы.
– Но…
– Никаких «но». Либо документы, либо вы не увидите сына. Все очень просто. Вы неглупый человек и, я надеюсь, примете правильное решение. Любое вмешательство силовых структур – и ваш сын покойник. Любая попытка направить ко мне лазутчика – и ваш сын покойник. Любой шаг в сторону – и ваш сын… Ну, вы уже, надеюсь, поняли?
Вместо ответа прокурор промолчал.
– Вот и хорошо. А теперь записывайте – все файлы и материалы с номерами Z-371–054 и Z-371–654. Они мне нужны. Меня не интересует, как вы их достанете, но если через двенадцать часов их не будет у вас на руках – ваш сын умрет.
– Я…
В трубке раздались быстрые гудки.
– Что случилось? Кто звонил? – Козин понял по серому лицу прокурора, что произошла какая-то экстраординарная ситуация.
– Моего сына похитили, – прошептал тот. – Аид. Быстро узнай, кто это такой, по всем базам просмотри. И Костику позвони, пусть пробьет, откуда был звонок. Только чтобы без шума, понял? И еще…
Дмитрий Викторович тяжело плюхнулся в кресло.
– Повремени пока с вертолетом. Вот, запиши эти номера.
Прокурор кинул помощнику огрызок бумаги, на котором корявым подчерком записал номера дел. Козин быстро переписал. Спросил:
– Что это?
– Помнишь, проверку делали института биохимии? Где еще Носов такой декан был, взятку требовал с промышленника одного в обмен на помощь в победе на тендере?
– Конечно помню.
– Вот это номера документов, которые мы опечатали из института. Узнай, что там. И… и достань мне их.
– Будет сделано. – Козин быстро вышел из кабинета, оставив прокурора наедине со своими невеселыми мыслями.
«Эх, Лева, что же ты делаешь? – тяжело вздохнул Дмитрий Викторович, поднявшись с кресла и, обхватив голову руками, сев прямо на пол. – Зачем так издеваешься надо мной? Зачем губишь мою карьеру? Мне ведь теперь после воровства этих документов только одна дорога – в тюрьму. А все из-за чего? Из-за того, что связался с этой группой дурацкой. Вот и подставили они тебя, а заодно и меня. Расхлебываю теперь. Что хорошего они тебе сделали? Сброд! Вся эта дурацкая музыка! Орете как макаки, как это вообще можно слушать? Грохот, крики! Жуть какая-то! Сатанисты хреновы! Не связался бы с ними, не поехал бы на концерт свой идиотский, не попал бы в лапы бандитов. А теперь вот как все завертелось. Или делаешь назло все это? Продолжаешь винить в смерти матери? Так ведь не я виноват в этом. Да, не доглядел, да, был слишком занят, уделял мало времени. Но… но она сама наглоталась тех таблеток, сама! Лева, я не виноват! Она сама решила покончить жизнь самоубийством! При чем тут я? При чем…»
