Псы были уже очень близко. Ладно хоть Настя еще отвлекала ту тварь, которая была под лестницей, раскачивая перед ее носом ногами Сани, которого безуспешно пыталась втащить наверх.
Я влетел внутрь и буквально упал на пол. Сил не было.
– Чего расселся? Замка-то нет, – зарычал сталкер.
Он захлопнул дверь как раз в том момент, когда первые собаки ударились о нее мордами. Зубастые бестии злобно зарычали, завыли.
– Да чтоб их! – Ожогин развернулся ко мне. – Тащи что-нибудь! Да потяжелее.
Одна из морд просунулась внутрь сквозь щель между косяком и дверью, но Ожогин снес ее ударом ботинка. Хрясь! Голова была раздавлена о бетон. Тут же собратья втянули раненого обратно за дверь. Раздался треск раздираемой шкуры и хруст костей – это твари поедали своего павшего сородича. На секунду нам это дало фору – я как раз придвинул большой железный стеллаж, стоявший у входа, а Ожогин помог мне обрушить его на пол. Вдвоем мы приперли его к двери, когда по ней снова посыпались удары.
– Нужно завалить еще чем-нибудь! – бросил капитан, и мы начали стаскивать ко входу все, что могли найти тяжелого.
В ход пошел даже ржавый верстак с инструментами, которые полетели на пол, когда мы его перевернули.
– Надеюсь, это хоть немного их задержит, – выдохнул сталкер.
И только тут я увидел, что у него стало с левой рукой. Да у него там кости видно!
– Это там еще… в лесу, а потом… потом эти псины… – пытаясь восстановить сбившееся дыхание, выдохнул капитан.
– Может, перевязать?
– Хорошая мысль! – он кивнул на сумку, которая у него болталась на плече. – Там бинт был. Давай уже!
Я начал перематывать руку, но это было то же самое, что обматывать разделанную говяжью тушу. Кровь выступала сразу же, после каждого мотка бинтом.
– Не получается остановить, – сказал я наконец, истратив уже целый моток бинта. Без толку.
– Черт! Там больше нет?
Глянул в сумку, пошарил рукой для надежности.
– Не, это последний.
– Боже! Мы забыли… – вдруг сказал сталкер, глядя за мое плечо, и затих на полуслове.
– Что забыли? Что еще? – я уже не знал, откуда ждать новую опасность.
– Окно, здесь есть окно! – заорал Ожогин, разворачивая меня изуродованной рукой и заслоняя своей спиной.
И в этот момент, когда я обернулся, стекло разбилось. Одна из альфа-собак влетела внутрь.
11
Она была крупнее остальных. Огромная морда напоминала голову питбуля, которого пытались утопить в серной кислоте, но так и не довели дело до конца. Один сплошной ожог.
«От радиации, – понял я. – Это все ее действие. От долгого пребывания в Зоне».
Но этот монстр отличался не только размерами, которые были раза в два больше тех его соплеменников, что я видел. Он был безглазым. Никаких красных точек, только кожистая пленка в том месте, где у остальных тварей были зыркала.
– Вожак! – вдруг выдохнул сталкер, поднимая автомат. – Именно из-за него ушел Барсик.
– Он… как… почему ушел?
Ожогин стал медленно отводить меня в сторону выхода, пятясь задом и не сводя глаз с пса, который, казалось, исполнял один из видов медитативного танца. Лапы зверя отплясывали затейливые па. Даже я поразился той гибкости, которую показывали его суставы. В них будто не было костей. Совсем.
– Это псина действует на мозги, – скрежеща зубами, произнес капитан.
– Может, на него не смотреть?
– Бесполезно! У него и так глаз нет, ему они не нужны. Он…
Ожогин не успел договорить, или это я его уже не слышал. Мир будто взорвался красным. Однажды я видел уже подобное в клипе «Bloodline» культовой трэш-метал-группы Slayer. Там режиссер использовал очень крутой спецэффект: искусственная кровь лилась на играющих музыкантов с потолка, пока все они с ног до головы не оказались в ней.
– Не верь ему! Не верь! Этого нет, слышишь?! – орал Ожогин, пытаясь достучаться до моего разума.
Капитан оказался сильнее меня, у него как-то получалось противостоять этому пси-воздействию. В отличие от меня.
Я видел лишь пелену кровавого дождя, который заливал комнату. Под ногами уже противно хлюпало и чавкало. Посмотрел на стену справа – красные ручьи стекали и с нее, образуя лужи на полу.
Псина в это время изогнулась и сделала кувырок на спину. Ее лапы сломались в суставах, и она вдруг встала, как Кровавый Феникс, из лужи бордовой жидкости на полу. Теперь тварь больше напоминала паука, восставшего из ада на изломанных поперек суставов ногах. Но на этом превращения не закончились – шея разорвалась кровавыми фонтанами по бокам, и оттуда появились еще две головы. Морды поднялись и оскалились, показав батареи зубов.
Тварь зарычала.
– Стреляйте! – словно сквозь густой туман, заорал я.
Сталкер замер. Что случилось? На него тоже подействовали «чары» вожака?
Тряхнул Ожогина за плечо, пытаясь привести его в чувство.
– Стреляйте! Сейчас!
Сталкер посмотрел на свой автомат, который начал плавиться в руках. Оружие превратилось в подобие детского «лизуна» – игрушки, спокойно меняющей форму и всегда стремящейся к полу своим центром тяжести. Капитан по-прежнему смотрел на автомат, который в его руках теперь кишкой свисал до самого пола. А потом вдруг отбросил его в сторону.
Я услышал звук – звякнул металл.
– Этого нет… этого нет… – я потряс сталкера за плечо. – С автоматом все… все нормально!
Но тварь уже бросилась на нас.
12
Настя в это время пыталась втащить Саню наверх.
– Черт! Сколько же в тебе… – она кряхтела, упираясь в края кирпичной кладки, которая возвышалась над краем крыши.
– Чего? – вдруг открыл глаза басист.
Настя чуть не выронила его плечи из рук. Ткань в руках зашелестела, и басист стал медленно сползать вниз.
– Что? – не поняла девушка.
– «Сколько же в тебе»… чего? – его глаза стали яснее. Пришел-таки в себя. – Ты вообще кто?
– Долго объяснять. Ты, главное, вниз не смотри.
– Не смотреть? Почему? – сказал он и поглядел вниз. – Мать моя женщина!
Внизу, прямо под его ногами, прыгали, пытаясь достать ноги, альфа-собаки. Челюсти монстров клацали в двух-трех сантиметрах от подошв парня. Твари рычали, давно уже мечтая отобедать висящим прямо под носом куском человеческого мяса.
– Я же предупреждала!
Сашкины глаза округлились от ужаса. Парень заверещал:
– Не бросай меня, не бросай, прошу тебя, только не бросай!
