– Характерами, в общем, не того…
– Долго еще будете языками часть? – спросила Настя, оказавшаяся за нашими спинами неведомо как. Призрак, ей-богу.
– А мы и не… что-то случилось?
– Вода идет.
– Какая вода? – не понял я. Но в душе обрадовался – наконец, напьемся и искупаемся, смоем грязь и пот.
Ожогин радости моей не разделил – лицо стало хмуро-озабоченным.
– Что за вода? – на всякий случай спросил я у капитана.
– Которая Затон перегораживает.
– Тогда через мост придется? – понял я расстройство Ожогина.
– Мост закрыт, – сказала девушка.
– Так ведь… – начал я, но Настя жестом остановила меня.
– На вагоне, вон там, наверху, видишь – красная тряпка висит?
Я вгляделся в белую дымку, увидел на горизонте мост, вагоны. На одном из них и вправду развевалось что-то красное, по виду больше похожее на потроха. От того Машиниста таких выходок вполне можно было бы ожидать.
– Ну.
– Баранки гну! Санитарный день там.
– Где? – я окончательно запутался.
– В вагоне. Проводник сейчас санитарию там устраивает.
– Какую еще санитарию? Что за ересь?!
– Называй, как хочешь, да только кто сунется туда сейчас – не жилец. Никакие билетики не помогут.
Я тяжело вздохнул, спросил:
– И что теперь делать?
– Ждать.
Кажется, эта шутка уже изрядно затянулась. Эта Зона и вправду не хочет нас отпускать! Чтоб ей пусто было!
Вдали раздался истошный крик.
Макс! Это же его голос!
– Хреново, – задумчиво прошептал одними губами Ожогин.
И вправду хреново – крик шел именно с моста.
7
Я повернулся к капитану, спросил:
– И что… что он с ним сделает?
– Ты про Машиниста?
– Да, про кого же, блин, еще?
– Сожрет.
Я схватил капитана за плечо, но тот отстранился.
– Мы должны его спасти!
– Ты видел, он нас бросил?! В самый разгар боя… забрал пистолет и слинял. Он мог нас спасти вместо Насти, но не стал. Трус!
– Все равно! Он, – я посмотрел на Саню, которого все еще лихорадило. Я прислонил его к березе, а сейчас он скатился вниз, головой едва не угодив в муравейник. Поспешил к нему на помощь, приподнял обратно. – Он – тоже член группы.
– Вроде он сказал, что уходит… – заметил Ожогин. – Да и не спасти его сейчас. Никому еще не удалось выбраться из лап Машиниста. Если нет билета, то считай, что труп.
– Не ссыте, мальчики! Я разберусь, – вдруг сказала Настя, которая снова возникла за нашими спинами, а потом демонстративно их раздвинула, проходя вперед, к мосту. Ее бедра виляли так, что глаз было не оторвать.
Даже Ожогин заметил мой взгляд:
– Глаза подбери, а то выпадут!
Его грозный голос вывел меня из ступора. Капитан прыснул от смеха:
– Да ладно, я пошутил. Смотреть не зазорно, когда есть на что… да и мы с ней давно уже не живем вместе. Но вообще… не советую.
Я еще не отошел от смущения, как новая реплика капитана поставила передо мной новый вопрос: почему это «не советую»? Потому что она мутант? С ними хоть сексом-то можно заниматься? Только вот спрашивать, естественно, всю эту ерунду я не стал. Сделал вид, что мне тоже смешно.
– Может, ей помочь?
– Если Настя сказала, что сама разберется, значит, сама! – Ожогин присел на пригорок и вытянул ноги. Достал фляжку, сделав пару глотков. – Смотри и наслаждайся!
Девушка вышла на мост, но до вагонов не дошла, кокетливо повернулась в нашу сторону, внимательно наблюдая – а все ли смотрят на этот спектакль. Все трое были на месте, один, правда, прикорнул перед началом шоу.
Она сверкнула улыбкой, которую мало кто даже в жизни видал в глянцевых журналах, не то, что тут, в Зоне. Здесь все, кто мне попадались, имели желтовато-коричневый налет на зубах, видимо, от местной воды.
Девушка свистнула: в воздухе прошелестели крылья. Оказывается, монстр все это время сидел неподалеку от нас, а мы про него и забыли. Зайдя в вираж на уровне моста, он вдруг резко бросился в сторону поезда. Влетел прямо в тепловоз, разбив окно.
– Он…
– Да, – только и ответил Ожогин.
Капитан улыбался, наблюдая за моей реакцией.
Тут же крылатый монстр вылетел с другой стороны, неся в когтях нашего барабанщика. Тот кричал, но слов было не разобрать. Его тоже можно было понять, его собиралась съесть одна тварь, как вдруг забрала другая. Да еще и на крыльях.
– А-а-а-а-а! Пусти меня-я-я! – орал бедолага до тех пор, пока тварь не разжала когти. Потом он орал еще полсекунды, пока не понял, что монстр не собирался его убивать, а просто сбросил на высоте двух-трех метров над Затоном, с другой стороны моста.
Летающий монстр, не приземляясь, сделал вираж и подлетел к Насте. Она повернулась в нашу сторону, а Барсик сел рядом с ней.
Девушка подняла руки, приглашая подарить ей порцию заслуженных аплодисментов. Но потом, заметив, что наши с Ожогиным лица начинают вытягиваться, высматривая что-то за ее спиной, тоже обернулась.
– Зачем он его сбросил там? – спросил Ожогин. – Не мог сюда донести, что ли? Почему на том берегу?
Макс в это время огляделся и, увидев нас, драпанул к бункеру.
– Ну прости! Он не человек все-таки, как ты уже понял, – сказала Настя, похлопав Барсика по шее. И обратилась к своему зверьку: – Ты все равно у меня лучший, а они, – указала на нас с капитаном, – они просто не понимают, какой ты умничка.
– Да уж. Тот еще умничка, оставил его там. Теперь он ушел в мой бункер.
– Так пойдем следом, – я тоже поднялся на ноги.
– Теперь вряд ли. Машинист очень недоволен, – вздохнул Ожогин, – Теперь он никого не пропустит.
Из тепловоза раздался рев, а потом удар. Он был такой силы, что состав закачался на путях. Потом еще и еще.
– Он успокоится? – спросил я с надеждой.
Капитан покачала головой. Настя развела плечами: чем могла – помогла.
– Теперь точно не пройти! – резюмировал сталкер.
8
Макс вбежал в бункер, сразу закрыв за собой дверь.
«Эти идиоты меня преследуют, зачем они ходят за мной по пятам? – его глаза лихорадочно смотрели по сторонам, пытаясь сообразить, что сделать в первую очередь – то ли глотнуть из стоявшего на столе чайника, то ли сразу бросится к телефону. Жажда пересилила, поэтому парень схватил чайник и начал жадно пить живительную влагу, которая здесь, в Зоне, имела затхлый запах тины. Но сейчас было все равно: монстры на улице, монстры в вагоне, монстры в воздухе – они выжали из него все соки, которые надо срочно восполнить.
