– Попалась, скотина! – радостно закричал Макс, увидев, как тварь беспомощно машет лапами, тщетно пытаясь вырваться из ловушки.
Не дожидаясь, когда пауку это все же удастся, парень схватил пистолет и рванул к противоположной двери.
Ожидая увидеть там выход на мост – Максим точно помнил, что на рельсах стоял только один вагон, – парень нырнул в прямоугольник дверей, но оказался в новом вагоне.
– Что? Какого… – только и смог выдавить из себя парень, недоуменно оглядывая сиденья с мумиями, точно такие же, как и в прошлом вагоне. – Как это…
Но последняя фраза застряла в горле. Прямо напротив Макса, словно из ниоткуда, появился уже знакомый – кто? человек? призрак? сам дьявол? – Машинист и пробасил:
– Предъявите ваш билет!
3
– Дмитрий Викторович! – впервые за все время работы у Козина был взволнованный голос.
Даже когда в одной заварушке подозреваемый тыкал тому в лицо «макарычем», Козин был холоден, как айсберг, потопивший «Титаник».
А теперь вот голос его дрожал.
– Дмитрий Викторович, нашли! – раздалось из телефонной трубки.
– Где? – сухо спросил прокурор. Но это спокойствие ему досталось дорогой ценой – нервы были натянуты как струна, а волосы, и без того белые, казалось, стали еще больше седыми.
– В Зоне.
– В какой? – не понял Дмитрий Викторович, подумав про тюрьму.
– Под Каменском которая.
– Это которая? – перебирая в голове все исправительные учреждения, спросил прокурор.
– Это которая Зона отчуждения.
– Как это? – еще до конца не поняв, о чем идет речь, спросил тот.
– Что-нибудь слышали про аномальную Зону?
– Козин, ты сейчас играть со мной удумал в загадки?
– Там они. Отследили по их сотовым телефонам. Но оборвалось в пяти километрах от Периметра.
– Людей…
– Отправили уже. Кого надо предупредили. Но…
– Что? – и вновь это нехорошее чувство ударило по вискам, сковало мозг. – Что еще?
Козин почти шепотом произнес:
– Зона большая, сигнал был день назад. Они могли далеко уйти. А Зона – это не место для прогулок. Там…
– Да знаю, что там есть, – вздохнул прокурор. И не сдержался, взорвался: – На кой ляд они туда поперлись?!
Козин благоразумно промолчал.
– Связался с этими придурками лохматыми! – прокурора несло. Усталость и алкоголь вкупе с нервным напряжением давали о себе знать. – Сколько раз ему говорил, чтобы завязывал с этим дерьмом! Детство у него в заднице играет! Концерты, гитары, музыка – тьфу! Дурость, а не занятие! Это все его дружки, точно тебе говорю! Если бы не они, он бы нормально закончил институт, в армейку бы пошел, потом дальше. Все бы нормально было, по плану. Сейчас бы уже и звание было. А он… Выпороть надо было, засранца, чтобы не повадно было лезть, куда не надо. Вот зачем он туда поперся? На гитарах у атомного реактора разрушенного бренчать? Что за романтика такая?
Козин деликатно кашлянул в трубку.
– Ладно, – устало сказал Дмитрий Викторович, взяв себя в руки. – Ищите. Далеко они не могли уйти. И докладывай. Каждые десять минут.
– Понял.
– Слушай, – прокурор тяжело вздохнул. – Может, мне туда выехать?
– Ни в коем случае! – почти закричал в трубку Козин. Тщательно подбирая слова, пояснил: – Там очень неспокойно.
– Там сын мой. Может, ему сейчас помощь моя нужна?
– Мы найдем его. А вам лучше остаться здесь. Может, домой пойдете? Я могу и на сотовый докладывать. А вы хоть отдохнете.
– Нет, я тут, – сказал прокурор, вспомнив пустую холодную квартиру. – Мне тут привычнее. Надо сделать один звоночек человеку – сослуживец мой, он сейчас вроде как обитает в Зоне. Может, что знает.
И, не дождавшись ответа, положил трубку.
4
– Настя! – повторил Ожогин, глядя на девушку. В его голосе, кроме радости, чувствовалось еще что-то, похожее на нервозность.
– Не забыл имя, – усмехнулась та, прищурив глаза.
Я глянул на девушку. Потом на тварь, что послушно летала у нее над головой. Потом опять на девушку. Охренеть можно.
В голове не укладывалось все, что сейчас произошло. Уже и монстр не казался таким чудом по сравнению с этой дрессировщицей. Такое разве возможно?
Та, которую Ожогин назвал Настей, крикнула:
– Барсик, сидеть!
И летучая тварь, словно домашняя собачонка, уселась у ног хозяйки.
– Матерь божья! – не смог сдержать удивления я.
Ожогин был более сдержан, спросил:
– Нового спутника себе завела?
– Завела, – кивнула та и хищно улыбнулась – один в один кошка, поймавшая за хвост мышь. – Ты же знаешь, я люблю зубастых.
– Знаю, – ответил Ожогин, и будь я проклят, если в его голосе явственно не прозвучала тоска – так вздыхают о том, что ушло и чего уже не вернуть.
Мать честная! Так эта Настя – бывшая Ожогина! Вот это поворот.
– Какими судьбами здесь? – поинтересовался капитан, отводя взгляд в сторону.
– Я же говорю, что Барсик вот их автобус угробил, – Настя кивнула на меня. Поспешно добавила: – Но это случайно произошло. Я отвлеклась на пару часиков, а он шалить начал, рванул из клетки. Ей-богу, как мартовский кот.
– Ваш кот человека сожрал, – напомнил я, смерив девушку холодным взглядом.
Вылезла тут вся такая крутая! Да с таким зверем крылатым, Барсиком, мать его, любой может пальцы гнуть.
– Я знаю, – тихо сказала она. – Это был ваш водитель.
– Был, – кивнул я. – Из-за этого мы и попали в эти передряги.
– Не думаю, – Настя погладила Барсика – тот от удовольствия даже прищурился. Слабым ветерком до носа донеслась вонь – монстр пах мокрой псиной и фекалиями. – За вами была слежка, и вас ждали.
– Кто?
– Кто сейчас чуть не убил. Барсик в каком-то плане даже спас вас, не дав водителю довести вас до конечной точки, где вас уже ждали.
– Ну спасибо вам за это! – не скрывая сарказма, ответил я.
Хотя сам задумался – а ведь доля истины есть в ее словах. Если бы не авария, кто знает, где бы мы уже были?
– А теперь зачем пришла? – спросил Ожогин, не сдержав колкости в голосе.
– Хотела помочь, – спокойно ответила девушка. – Я в долгу, поэтому и решила найти вас.
Настя вновь кивнула на меня.
– И, видимо, не зря. Успела в последний момент.
– Да, помогла, – кивнул капитан, потирая ушибленную в бою руку. – Нас бы точно порешили.
