А потом Нил издал короткий звук, и Ларри распахнул глаза. Над дальним берегом снова возникли Ястребы. Они поднялись с веток, на которых сидели, и снова приготовились атаковать: управляющая ими рука вернулась, и на этот раз явно собиралась довести дело до конца. Деревья под ветром больше не раскачивались, и Ястребы беспрепятственно упали вниз, на деревни. Их было куда меньше, чем раньше, несколько на каждую деревню, но Ларри не сомневался, что при неумении местных сражаться этого будет достаточно.
– Мы потратили все силы, – прошептала водная дева, и Ларри впервые заметил, какой уставшей выглядит и она, и ее сестры. – Больше ничего нет.
Ларри похолодел. Тень и Магус злятся, они не остановятся, пока все в этих краях не погибнут. Он никому не помог, ничего не получилось. Взбунтовавшаяся земля золотых волшебников погибнет еще до заката.
Остальные, кажется, тоже все поняли: теснее привалились друг к другу, подрагивая в холодной воде, но не сделали даже попытки выбраться, только обреченно смотрели на другой берег.
– Все кончено, да? – тихо спросила Нола, перебирая его волосы.
Ларри кивнул. Разговаривать не было сил.
– Ты не виноват, – твердо сказала она. – Твоя мать – чокнутая, но ты ни при чем.
Она приподняла его голову, крепко запустив пальцы в волосы, и Ларри устало посмотрел на нее. Конечно, он виноват. Виноват во всем.
Ларри думал, Нола сейчас скажет еще что-нибудь в том же роде, а он пропустит это мимо ушей, потому что кто еще виноват, если не он, он ведь обещал всех защитить и не смог. Но она ничего не сказала – кажется, поняла по его глазам, о чем он думает, и вместо этого сделала кое-что непредвиденное. Еще чуть выше подтянула его голову, опустила свою и прикоснулась губами к его рту.
Ларри шумно выдохнул. В прошлый раз это было ужасно, а в этот – почему-то наоборот. На него обрушилось все сразу: солоноватый вкус, твердость зубов, тепло руки, которой Нола перебирала его волосы.
«Ого», – пронеслось в голове, а потом все мысли исчезли.
Несколько секунд он просто наслаждался моментом, а потом в голове у него словно зажегся свет.
Ларри привык к тому, что удачные идеи просто так не приходят, их нужно искать и тщательно обдумывать, но сейчас все произошло по-другому. В голове было пусто, а затем внезапная мысль просто рухнула на него, как кирпич, – прямо посреди этого странного, удивительно приятного обмена слюной.
Ларри выпрямился. У него горели губы. Воздух слегка искрился – видимо, правы были лесные феи, когда говорили, что настоящий поцелуй создает магию.
– Я понял, – прошептал он.
– Что, дубина? Что ты мне нравишься? – хрипло спросила Нола.
– Нет, – рассеянно ответил он. – Понял, как создать духа земли.
Нола уставилась на него так, будто говорить об этом сейчас неуместно, хотя, на взгляд Ларри, более подходящего момента и быть не могло.
«Вложи свое сердце», – сказала ему золотая магия. Он прикрыл глаза. Как же все просто.
– Вот только… ох. – Ларри вцепился себе в волосы. – Предметы. Нола, я их оставил на твоем крыльце, когда мы перемещались. Мне нужны были свободные руки, и я… Я их просто положил. И забыл.
– Ничего, – прошелестела водная дева. – Я сейчас.
Остальные две даже не пошевелились, и Ларри не сомневался: нырнула та, которая неравнодушна к Нилу. Минуту спустя она поднялась на поверхность, держа в руках кувшин, а на берегу, пошатываясь, из ниоткуда появились лесовик с лаптем в руках и Почвенник с бусиной. Вид у них был измученный: у лесовика колтунами свалялась борода, у крота местами вылезла шерсть.
– Уже много людей погибло, – еле слышно проговорил лесовик. – Пожалуйста, если ты можешь что-то сделать, сделай.
Ларри на коленях подполз к берегу и взял предметы. Те выглядели совершенно обычными, никаких вспышек магии, и Ларри безумно улыбнулся. Ничего, сейчас засияют.
– Я читал, духи земель выглядят как люди, только очень… призрачные. Что, если… Если надо в буквальном смысле вложить сердце? – Никто его не понял, и он торжествующе выпалил: – Вы должны меня убить! Удар в сердце, и готово. – Он выдохнул от облегчения. Его учили, что цель важнее жизни, и сейчас цель у него была лучше, чем когда-либо. – Я все понял! Дух-защитник такой ценный и его так непросто создать, потому что человек должен захотеть им стать. Должен отдать жизнь за землю. – Он бодро повернулся к остальным. – У кого есть нож?
Нож, конечно, нашелся у Райлана: отличный острый кинжал. Ларри с благодарностью кивнул.
– Ты здесь лучше всех знаешь, куда бить. – Ларри нервно, взвинченно хохотнул. – Давай, брат. Не тяни. Если я правда смогу превратиться в духа земли, дам нашим бывшим коллегам пинка под зад. Нола, ты слышала? Я сказал слово «зад».
Нола не ответила. Она смотрела на Нила – так внимательно, будто они думали об одном и том же, но не решались сказать вслух.
– Я испытываю что-то неприятное, когда ты так долго смотришь на кого-то еще, пока я тут собираюсь умирать, – брякнул Ларри, который решил, что в последнюю свою минуту может нести все, что придет в голову. – Слушай, давай хотя бы попрощаемся. Только быстро. С каждой минутой в этих землях кто-нибудь умирает.
Нола по-прежнему не отводила глаз от Нила, и Ларри хмуро повернулся к Райлану.
– Давай, – сказал он. – Раз, два…
– Стой. – Нил положил руку на локоть Райлана.
Ларри зашипел от досады – Райлан уже поставил нож в такую идеальную позицию, под отличным углом, а Нилу, видимо, захотелось трогательно попрощаться. Но Нил прощаться не стал.
– Вы оба еще не очень-то хорошо разбираетесь в золотой магии, – тихо сказал он вместо этого.
– А ты-то прямо разбираешься, всю жизнь в Селении просидел, – огрызнулся Райлан. – Теоретически мы знаем про нее больше.
Нил печально рассмеялся.
– Я всегда чувствую, когда я прав. И сейчас мы с Нолой сразу поняли, что надо сделать. Мы оба в детстве играли в «Выбери вещичку», когда родители наполняют один из предметов магией, а ты должен его найти, и он оживет.
– Можно, вы поболтаете, пока я буду выгонять Ястребов? – простонал Ларри.
– Ты не сможешь их выгнать, – спокойно ответил Нил. Сейчас он казался очень, очень взрослым. – Так вот, когда играешь в «Выбери вещичку», никто не способен оживить предмет, кроме того, для кого придумано задание. Так работает наша магия: она очень личная.
– Ну и? – перебил Ларри.
– Это ты соединил предметы, а значит, задание – лично тебе. Наша магия – это магия любви, и когда ты сказал, что надо отдать жизнь, до меня сразу дошло, что вложить сердце – это отдать земле кого-то, кто тебе дорог.
Ларри растерянно уставился на Нила. До него дошло.
– Нет. Не-а. Нет. Так нельзя. У вас же земля добрячков, вы же не…
