Лиса уже ничему не удивлялась, но услышав, как Максим бормочет своё заклинание «…если бывают лисы в хоккейных масках…», согласно кивнула. В самом деле, с Хэмишем возможно абсолютно всё, даже психоделическая сказка и путешествие через Изнанку.
– Ну что, бродяги, добро пожаловать домой?
Улыбающийся Блейд Хэмиш стоял в нескольких шагах от них.
«Вот уж кому определённо ни холодно ни жарко в любых условиях», – подумала Лиса, дрожа всё сильнее.
Ёжась от холода, она проговорила:
– П-папа всё-таки зд-десь, в нашем лесу? В-выходит, Хозяйка нас обманула? Мы его и сами могли бы н-найти?
Зубы её вовсю отбивали чечётку. Максим, который тоже замёрз, уже потрошил рюкзаки в поисках тёплых вещей.
– Думаю, она подстраховалась. Но не думаю, что обманула бы.
Блейд помог дрожащему Максу натянуть свитер и набросил на плечи Лисы куртку.
– Одевайся давай. В мотивациях Твари успеем ещё разобраться. Я знаю, в каких пещерах она спрятала Джона, до них около часа на лошадях.
– А… – попытался встрять Максим, но Хэмиш покачал головой.
– Нет, дружище, по Изнанке пройти прямо к пещерам мы не могли. Не все чудеса одинаково полезны, поверь мне. Да и времени у нас пока что достаточно, – он показал на застывшее закатное солнце.
Через несколько минут маленькая экспедиция экипировалась по погоде; даже Боб безропотно позволил натянуть на себя ненавистную жилетку. Однако переноске он высказал решительное и бесповоротное «фу!» и недвусмысленно намекнул, что у него тоже есть четыре лапы и он умеет ими пользоваться. Лиса колебалась, боясь отпускать Боба, но Хэмиш напомнил ей, что кот не потерялся даже в чужом мире, а уж дома-то лес он знает как свои пять пальцев. Кот, и без того уже рвущийся с рук, согласно завопил, и Лиса сдалась.
Они ехали верхом по узкой лесной тропе через мёртвый лес: впереди – Хэмиш на Удерзо, следом – Лиса и Макс на Генерале Хомяке. Синяя жилетка Боба мелькала поблизости, между деревьев. Он бежал крупными прыжками, перемахивая через упавшие ветки, но иногда останавливался и нюхал воздух, точно взял след и вот-вот ожидал найти того, кто его оставил. Макс предположил, что Боб надумал поохотиться, но Лиса покачала головой: для охоты кот был слишком целеустремлён. В любом случае, пока его путь не расходился с их собственным, она не особо тревожилась за Боба.
Чёрные деревья, заплетённые паутиной коконов, по-прежнему производили гнетущее впечатление, но на душе у Лисы впервые за прошедшие дни было спокойно. Она уже не сомневалась, что скоро они найдут отца и наконец-то смогут вернуться домой. И вылечить маму. Теперь это всего лишь вопрос времени – а время благодаря Блейду пока что на их стороне.
Лошади шли свободным шагом, ветки сухо похрустывали под их копытами. Дорога стелилась в гору – похоже, они поднимались на пологий холм. От мерного хода и тепла, идущего от Макса, который прижимался к её спине, Лису начало клонить в сон, но она встряхивала головой и заставляла себя смотреть на Хэмиша. Тот часто оглядывался по сторонам, словно опасался пропустить поворот тропы. Лиса не понимала, что именно он ищет – насколько она знала, никаких пещер в их лесу никогда не было. Но тому, кто знает дороги через изнанку миров, наверное, виднее?
В очередной раз осмотревшись, Хэмиш поднял руку, привлекая внимание детей, потом подался корпусом назад и потянул на себя повод. Удерзо встал как вкопанный. Лиса подвела к нему Генерала Хомяка и тоже остановилась.
Хэмиш молча указал рукой вправо. Лиса посмотрела – и обмерла: метрах в сорока от них деревья были заплетены паутиной так густо, что казались обёрнутыми в вату. Огромные коконы висели между ветвей – и пустыми они не выглядели…
Между белесых клочьев чернел провал пещеры.
Макс пробормотал: «Только не это…» и ткнулся носом в плечо сестры.
– Мы что… Мы туда п-поедем? – Лиса, не отрываясь, смотрела на «ватные» коконы и целиком разделяла мнение брата. Только не это. Там же эти ужасные бабочки, их там миллионы, наверное!
Блейд внимательно посмотрел на детей и нехотя кивнул.
– Придётся. Ваш отец там. Такую охрану ради пустяков она бы не выставила.
– Но… Коконы же не пустые, да? – проговорила Лиса с отчаяньем.
Хэмиш ответил после паузы:
– Думаю, что в них есть бабочки. Но вспомни: Тварь больше не держит их, она бессильна. Сама посмотри, – он приподнял притороченную к седлу клетку с «кусечкой». Та на секунду высунула из-под крыла чёрную бусину носа и тихо пискнула. Хэмиш продолжил: – Значит, и они ослабленные. К тому же здесь опять стало холодно, они могли попросту замёрзнуть.
Лиса медленно кивнула, стараясь не думать о «снежных» мотыльках, прилетавших по ночам к маме. Макс обхватил её покрепче и судорожно вздохнул.
– Лис… Там же наш папка… Мне тоже страшно, но там же папа!
Лиса с силой потёрла запястья через ткань куртки.
– Знаю, мелкий. Знаю.
Она спешилась и поймала на себе взгляд «кусечки». Та поводила крыльями, раскрывала и закрывала их, словно пробовала на прочность; чёрные глаза без зрачков смотрели внимательно, бесстрастно. Без жизни. Эту жизнь она была готова забрать у других.
– Ты не бойся, – спокойно сказала Лиса брату. – Ты одно помни. Любая тварь жрёт твой страх, твою неуверенность, твоё сомнение. Она на этом жиреет, растёт, становится не просто мелкой тварюшкой в клетке, а могучей Тварью.
Потом, привязывая Генерала Хомяка к дереву, она окликнула Блейда:
– Мистер Хэмиш! А вы зачем такое создали?
Хэмиш, который уже привязал Удерзо, едва слышно рассмеялся и ничего не ответил. Только Макс прошептал за её спиной: «Чтобы были лисы в хоккейных масках…», но Лиса не поняла, что он хотел сказать.
Едва люди ступили на тропку, ведущую к пещере, как Боб выскочил из кустов и деловито потрусил впереди.
Они прошли почти половину пути, когда совсем рядом с ними шевельнулся первый кокон.
Глава 22
Лиса резко отпрыгнула в сторону, отдавив ногу Хэмишу. Тот сдавленно чертыхнулся, потом задвинул детей за себя и медленно, придерживая их рукой, пошёл спиной вперёд. Подчиняясь его движениям, Лиса и Макс делали то же самое. Все трое не сводили глаз с кокона размером с крупную кошку, который шевелился всё активнее.
Сзади угрожающе завыл Боб – и в тот же момент кокон с лёгким треском разошёлся. Из щели показались тёмные, покрытые шерстинками лапки, потом – мохнатые щёточки усов, узкие у основания и расширяющиеся к концам. Голова размером с кулак была опушена рыжевато-бурой шёрсткой так же густо, как и раздутое, в локоть длиной брюшко. Монструозный мотылёк окончательно выполз из щели и вцепился лапками в сдувшийся кокон. В буровато-ржавых, смятых лепестках на спине с трудом угадывались ещё не раскрытые крылья.
