Раскрыв скрипучие дверцы, Максим сделал глубокий вдох. В шкафу пахло особенно: остановившимся временем, застрявшим в старых вещах, а ещё высушенными апельсиновыми корками, которыми мама перекладывала стопки шерстяных вещей – как она говорила, от моли. Сачок, одинокий и заброшенный, действительно стоял там на своей тонкой длинной ноге – в самом дальнем углу, окружённый зонтами, сторожившими его, как летучие мыши со сложенными крыльями сторожат сокровища пиратов в пещере где-нибудь за тропиком Козерога.
Торжествующе вскрикнув, Макс схватил сачок, не обращая внимания, что зонты повалились один за другим, точно сбитые кегли. Порядок и позже можно навести, а вот бабочка ждать не будет!
Когда он домчался по дорожке до яблоневого сада, Лиса уже сидела верхом на Генерале Хомяке.
– Она улетела! – возбуждённо закричала она брату. – В лес улетела, поторопись!
Проворно взлетев на изгородь, он вцепился в протянутую руку Лисы и взобрался на спину Генерала Хомяка. Тот, получив лёгкий тычок ботинком в бок, тряхнул головой и резво побежал через просеку.
– Вперёд, как рыцари на белом коне! – воскликнула Лиса, не упускавшая случая устроить маленький театр. – Вперёд, спасать бабочку! О, мой герой, мы ведь не позволим ей замёрзнуть в снегу?
Макс, обхватив сестру за плечи, сидел сзади и только молился, чтобы Генералу Хомяку не взбрело в голову поиграть, поддать задом или встать на дыбы.
Много лет назад у Шеверсов был пони, белоснежный Мини, на котором Макс любил кататься. Стелла всегда шагала рядом и крепко держала пони под уздцы, а Максим чувствовал себя большим и сильным. Но однажды Стелла попросила Лису покатать брата, а Лисе взбрело в голову, что Мини надоело отшагивать по кругу и ему очень хочется побегать. Она припустила по дорожке, усыпанной мелким гравием, Мини бодро зарысил вслед за ней. Поначалу всем было весело, но вскоре старенький пони, привыкший к траве и мягкому грунту, неудачно поставил копыто и не то споткнулся, не то поскользнулся, и… Последнее, что Макс запомнил, были навалившиеся на него с одной стороны земля, а с другой – белый пони. Обошлось без переломов, но с тех пор в образе рыцаря на белом коне Макс себя больше не воображал. И очень боялся падать с лошади.
– Лиса, помедленнее, – заканючил Макс.
– Не бойся. Генерал Хомяк маленький, до земли лететь недалеко, – успокоила его сестра.
Из всех лошадей, которых держали Шеверсы, только у Генерала Хомяка рысь была такая мягкая, а спина такая широкая, что Лисе казалось, будто она едет на большой подушке. Конечно, у Генерала Хомяка всегда были свои идеи, как лучше провести остаток дня, но сегодня он был расположен слушаться девочку, а может, и сам получал удовольствие. Когда дорогу им преградило упавшее молодое дерево, Генерал Хомяк, перейдя на галоп, легко перепрыгнул его, не потеряв ни равновесия, ни своих седоков. Он даже покосился глазом в сторону своей всадницы: «А хорош я, а как я хорош!» И даже довольный Максим вскрикнул:
– Эгей, Хомяк! Ай, браво!
Некоторое время они ещё видели бабочку, порхающую перед ними метрах в десяти, но потом она затерялась среди деревьев. После этого тут и там детям мерещились «совиные глаза» в кустах, но присмотревшись, они только разочарованно вздыхали. Захваченные азартом естествоиспытателей, Лиса и Макс не думали о том, что могут заблудиться. Но вот незаметно для них просека превратилась в узкую тропу, потом и та исчезла; несколько раз им приходилось объезжать поваленные деревья. Наконец, пытаясь обойти очередной бурелом, они оказались на поляне с заросшим прудом.
С неба посыпался лёгкий снежок.
Генерал Хомяк остановился посреди большой поляны, смешно фыркая, когда его ноздрей касались снежинки. Сидя на его спине, Макс, притихший и серьёзный, удивлённо рассматривал деревья. Здесь они были совсем не такие унылые и облетевшие, как на входе в лес. Всё ещё одетые в яркие осенние цвета, они полыхали рыжим и багряным, и даже медленный снег не мог приглушить буйство красок – снежинки таяли, не достигая земли. Единственным светлым пятном здесь оставался только Генерал Хомяк.
Лиза заворожённо смотрела на лес и думала, что он прекрасен. Наверное, именно в таком лесу индейцы когда-то давно и придумали своих духов. Она вспомнила, как дед рассказывал ей об Иоскехе, духе света и тепла, который сходил на землю незадолго до воцарения ноябрьской тьмы и приводил с собой робкое индейское лето. Иоскеха пах сырой кожей, табаком и лошадьми, и рыжие листья, сухо шурша, сыпались золотыми коврами под его босые ноги, и лопались перезревшие жёлуди, мечтая прорасти по весне молодыми дубами, и вспыхивал под его горячей рукой купиной неопалимой рдяно-красный обманщик-сумах.
«В это светлое время в сад по утрам заходят полакомиться яблоками величественные олени, – говорил дед, покачивая Лису на коленях. – Они гордо держат свои изящные головы, увенчанные коронами ветвистых пантов, мерно хрупают сочной мякотью, и Иоскеха тепло усмехается, глядя на них. Малышка, ты знаешь, что олени когда-то тоже были духами, но потом ушли в леса и забыли свою божественную природу? Ну вот, теперь знаешь. Но осеннее время Иоскехи быстротечно, и он всегда уходит так же внезапно, как появляется – потому что долгие недели темноты уже наступают ему на пятки».
Но ведь уже начало декабря…
Лес манил к себе обещанием внезапно вернувшегося индейского лета – но была во всей этой внезапной красоте какая-то неправильность. Словно бы в обещанной волшебной сказке обнаружился вход в тёмное царство, и вот, только сделай шаг – и провалишься в иномирье по макушку…
Лиса встряхнула головой. Ну что за детские глупости!
– Тебе не кажется это странным? – рассеянно хлопая по шее Генерала Хомяка, обратился Макс к сестре.
Глаза его были устремлены на вершины холмов, уже покрытые снегом.
Лиза пожала плечами: ещё как кажется!
Младший брат продолжил:
– Везде деревья уже голые. Только здесь ещё тепло, и… Лиса, ну правда же, что это о-о-очень красиво?
– О-о-очень! – не упустила случая передразнить пересмешница. – Мало что очень красиво, так ещё и очень странно. И вообще, – она сделала многозначительную паузу, – у нас всё стало очень и очень странным.
Ей вспомнился застывший взгляд отца, и по спине прошёл неприятный холодок.
Не очень-то тут и хотелось быть, в этом лесу! Тем более что солнце уже катилось к закату, надо было возвращаться домой.
Но Максим заныл, что у него нога затекла, и сполз со спины лошади. Стоя посреди поляны, он постоянно оглядывался, словно место казалось ему знакомым и он пытался вспомнить, откуда. «Дорожка, змеясь, убегает к пруду, где солнце закатное медленно тонет», – в задумчивости прошептал мальчик. Что-то похожее он совсем недавно уже видел, но не помнил где. Приснилось, что ли?..
– Это называется «дежа вю», – авторитетно заявила Лиса. – Надо поменьше зауми своей сушёной читать потому что. Физическая работа на свежем воздухе, комиксы и стакан тёплого молока перед сном – вот что тебя вернёт к людям.
