Вот это новости… Как он выбрался из левады? Надо срочно вернуть его обратно, если он уйдёт в лес, то в темноте непременно переломает себе ноги!
Не раздумывая, Макс натянул теннисные тапки, выбрался в окно и припустил по выложенной деревянными «пятаками» дорожке к нарушителю спокойствия.
Похоже, Генерал Хомяк этой ночью решил до дна исчерпать запасы своего своеволия и хозяйского терпения. Увидев бегущего к нему Макса, он фыркнул почти издевательски, резко дёрнул головой вверх, от чего всколыхнулась грива – и пошёл по тропинке в тёмную гущу леса, ступая размеренно и с достоинством, точно исполнял важную миссию.
Максим закричал и замахал руками, но тут же понял, что остановить его не сможет: ведь он пробежал только меньшую часть лужайки. Что же делать? Возвращаться, будить родителей? Но за это время Генерал Хомяк точно забредёт в самую чащобу и что-нибудь себе сломает. Или вообще заблудится и нарвётся на медведя!
Максим принял решение. Он и сам справится, подумаешь, большое дело! Нужно просто бежать быстрее, вот и всё. Генерал Хомяк не успеет уйти далеко. Через полчаса лошадь уже будет в леваде, а Макс – дома, в тёплой постели.
Дома… Дома хорошо, дома не страшно… Сомнение коснулось его ледяной ладонью. Максим оглянулся на бегу – и остановился.
В доме почему-то не было света: не теплились ночники в детских комнатах, даже лампочка над крыльцом не горела, и от этого он казался бы вымершим, если бы в открытом окне не шевелилась на ветру штора. Макс представил, что кто-то стоит за тюлем, обратив в его сторону длинное бледное лицо, и прямо сейчас, сию секунду на него смотрит. Мальчику стало жутко.
Но лишь на секунду – потому что Генерал Хомяк заржал громко и нетерпеливо.
И Макс побежал что есть мочи.
Генерал Хомяк на окрики не реагировал, знай топал себе по широкой лесной просеке метрах в пятидесяти впереди, маяча белёсым пятном в неверном лунном свете. Как Максим ни старался бежать скорее, расстояние между ними упорно не сокращалось – но и не увеличивалось. Мальчик уже запыхался от бега, когда вредный мерин остановился возле зарослей можжевельника – и свернул с тропы в самую чащобу.
…Новая тропинка уходила в густо растущий ельник, куда даже лунный свет не доставал. Максим замешкался. Ему было уже не на шутку страшно, он дрожал от холода, но храбрился, подбадривая себя.
«Ну давай же! Ты же не девчонка! Генерал Хомяк совсем рядом, надо его забрать, и всё, и домой!»
Светлое пятно, маячащее возле елей, которое он всё это время принимал за Генерала Хомяка, принялось медленно расти в высоту, расправило сгорбленную спину и потянуло к нему длинные когтистые руки…
С бешено бьющимся сердцем Максим подхватился на постели и слепо уставился в тёмный угол. Крик рвался из груди, но он не мог выдохнуть.
Кошмар ещё пару секунд подержал его в душных объятьях – и отпустил, дунув в лицо порывом холодного ветра. Макс шумно выдохнул, свернулся калачиком и в следующую секунду уже спал крепким сном без сновидений.
За шторой закопошился кто-то тощий и нескладный, отдалённо напоминающий гигантского богомола. После, едва слышно поскрипывая, с трудом выпутался из складок золотистой органзы, крадучись пересёк комнату и выскользнул в коридор, неслышно притворив за собой дверь.
Наутро Максим ничего не помнил.
Собираясь в школу, он впопыхах уронил дедушкину тетрадь, кое-какие листки упали под кровать, но времени лезть за ними уже не было. Те страницы, которые вызывали у Макса любопытство – страницы с яркими, незнакомыми цветами, – он ещё раз проверил и успокоился, убедившись, что они на месте. Их он собирался показать мистеру Бруксу, считая самыми ценными.
До уроков оставалось минут двадцать. Макс бежал по коридору второго этажа, расталкивая галдящую ребятню и спотыкаясь то и дело о разбросанную сменную обувь. Пару раз он от души чихнул, уловив непривычный аромат: сладковатый – не то цветочный, не то пряный. Непривычный. В школе только перед Рождеством пахло сладостями и имбирными пряниками, в обычное время здесь царил затхлый запах отсыревших стен, вспотевших детей и чего-то ещё химического, искусственного и опасного.
Старый ботаник уже ждал Макса.
– Доброе утро, мистер Брукс! У нас пятнадцать минут. – Макс был твёрдо намерен получить всю возможную информацию, и прямо сейчас. – Что вы знаете о моём деде?
Мистер Брукс понимающе усмехнулся. Он был мудрым учителем.
– Ты принёс дневник? – спросил он, поёживаясь и потирая сухие ладони. Ему опять было зябко, он кутался в свой неизменный серый жакет, как кутается в крылья моль. – Родители знают, что ты его нашёл?
– Знают.
Макс полез в рюкзак.
Мистер Брукс дрожащими руками взял блюдце с нарезанным кружками апельсином и поставил его поближе к порхавшей у доски бабочке.
– Я хорошо знал твоего деда, – начал мистер Брукс. – Он появился у нас много лет назад вместе с приятелем. Как сейчас помню: был сильный, почти ураганный ветер, нелётная погода. Ты знаешь, что раньше за лесом была посадочная полоса для планеров?
Замолчав, мистер Брукс некоторое время наблюдал, как бабочка, медленно раскрывая и закрывая крылья, посасывает апельсиновый сок.
– Ходили слухи, что он добыл какой-то артефакт… Ты знаешь, что такое артефакт? Не знаешь… Но твой дед не был археологом.
Мистер Брукс открыл тетрадь и провёл по странице пальцами, такими же сухими и тонкими, как хранимые в гербарии цветы.
– Твой дед собирал редкие растения. Смотри, вот это Rhizanthella gardneri – подземная орхидея… Никогда не видел ничего подобного… А вот цветы кораллового дерева… А это… Даже не знаю, надо будет порыться в справочниках… – Он перевернул ещё одну страницу и с некоторым недоумением уставился на следующий экземпляр. – Ель-биалабок… ничего редкого. А вот это лапа хуонской сосны, эти сосны растут по несколько тысяч лет в лесах Тасмании.
Мистер Брукс с трудом оторвался от тетради.
– Да… так вот, погода в тот день была нелётная, как они нашли старую посадочную полосу, ума не приложу. Но твоему деду у нас понравилось, и первым делом он купил участок земли с лесом, где и построил дом. Его приятель у нас долго не задержался, а твой дед вскоре перевёз жену с дочкой, твоей мамой Стеллой. Сначала мы часто с ним общались. Нам было о чём поговорить: он объездил весь свет, охотно делился воспоминаниями и знаниями. Но со временем становился всё более и более замкнутым. Боялся чего-то…
– Вы знаете, чего он боялся?
Мистер Брукс посмотрел на Макса поверх очков, поднёс указательный палец к губам и предостерегающе прошипел: «Тш-ш-ш!»
– Не человека, это точно. Не знаю что. У вас ведь необычный лес. Говорят, эти земли принадлежали индейскому племени алгонквинов, но они ушли из здешних краев, давно ушли. Твой дед рассказывал, что не раз натыкался в лесу на «целительные колеса» – круги из камней. Не ведьмины круги, нет – те, что помогают человеку познать себя и исцелить душу, соединившись с природой. – Брукс вздохнул и продолжил: – Но потом твой дед поменял своё мнение. Ближе к концу жизни он уже верил, что круги эти – западня, рассказывал, как они загораются, когда восходит красная луна. Я не думаю, что он был прав. Последние годы он уже путал сны с реальностью.
