Аня вытерла слезы и стала успокаивать малыша. Врач готовил укол, а мы с Санькой наперебой рассказывали сотрудникам магазина, как нашли щенка.
Девушка-консультант, выслушав нашу историю, отошла на пару минут и вернулась с «гостинцами» – собачьим кормом, витаминами и каплями от клещей.
– Вот, возьмите, – сказала она, – это бесплатно, от нас.
Врач закончил с уколом и расписал на листке порядок лечения. Я пошла к кассе.
– Пусть скорее выздоравливает ваш найденыш, – пожелала продавец.
Щенок успокоился. Теперь его уши, точнее, те места, где они были, лекарство окрасило в ярко-бирюзовый цвет и песик стал похож на диковинную птицу. Анна взяла его на руки. Мы с Санькой пошли их проводить.
Аня жила совсем рядом. Зайдя в квартиру, она опустила щенка на пол и хотела было надеть на него ошейник, чтобы привязать в прихожей. Но при виде ремешка малыш завизжал так же невыносимо, как визжал у врача, и забился в угол с обувью. Стало ясно: в его детской щенячьей голове ошейник был накрепко связан с болью.
Мы с Санькой оставили пакеты в прихожей, и я условилась с Аней, что приду этим же вечером фотографировать собаку.
* * *
– Вы чего так долго? – спросил Леша, когда мы вернулись домой, – кот чуть с голоду не умер, давайте сюда пакет!
– Папа, ты не представляешь! Мы нашли щенка!
– Какого еще щенка?
– Он без ушей! Кто‐то отрезал ему уши, мы носили его к врачу, он так визжал!
Санька разматывал на шее шарф, одновременно снимая промокшие ботинки:
– Рыженький, пушистенький! Я хотел его к нам, но там еще Анна…
Случившееся обсуждали за чаем. Лысый кот Тема наелся, запрыгнул на стол, устроился в теплых лучах лампы и тоже, казалось, внимательно слушал.
– И что ты собираешься делать? – спросил Леша скептически.
– Сфотографирую, напишу пост, выложу в Интернет.
– Думаешь, кто‐то его возьмет?
– Конечно. А почему нет?
– А я думаю, что бездомные, беспородные, тем более безухие собаки никому не нужны. Ты просто не понимаешь, во что ввязалась.
– Не усложняй, пожалуйста! – возразила я и твердо решила, что найду собаке дом.
Леша смотрел на меня, как на блаженную.
* * *
С надеждой на поддержку я позвонила маме. У нее кот, кошка и собака, уж она‐то меня поймет. Мама выслушала подробности и вздохнула:
– Вы его не пристроите. Зря ты, Вика, это затеяла.
– Ладно, мам, посмотрим. Ты сможешь проколоть щенку антибиотики? Три укола осталось сделать.
Мама в прошлом биолог, много лет проработала в лаборатории, где каждый год с коллегами разрабатывала новую вакцину против гриппа. Шприцами ее не напугать. Разумеется, она согласилась помочь.
* * *
Я устала от этого длинного дня, от пасмурного неба и переживаний. Но надо было идти фотографировать щенка. Собрав в кофр фотоаппарат и объективы, я отправилась в гости к новой знакомой.
По дороге я решила: фотографии должны быть такими, чтобы люди, зацепившись взглядом, захотели прочесть пост.
Никогда раньше я не снимала животных, не считая нашего кота, конечно. Но коты и собаки – это как небо и земля. Коты грациозны и спокойны, тут любой гениальный снимок сделает. А собаки совсем наоборот – вертятся, не слушаются, попробуй поймай хороший кадр! А нашего щенка нужно снять так, чтобы человек, взглянув на фото, понял, что хочет помочь этому безухому! «Точно! – обрадовалась я, – мы назовем его Безухов! С таким именем его никто не забудет».
* * *
Анна помыла щенка и напоила. От еды он отказался и уснул в углу на подстилке.
– Пьет и спит, пьет и спит! У него, наверное, все болит, вон ведь мясо живое наружу.
Щенок, похоже, понял, что говорят о нем. Открыл глаза, завертел головой, смотрел то на меня, то на Анну – слушал.
Я достала фотоаппарат и мы принялись за дело.
Я старалась, искала варианты композиций, ловила ракурсы. Безухова надо было держать, отвлекать или привлекать его внимание, и при этом не напугать. Поэтому приходилось постоянно командовать Анне: «Встаньте сюда, голову влево, щенка правее! Позовите его, чтобы он приподнял морду! Не получилось, еще раз…»
После съемки мы уже перешли на «ты», разговорились. Прощаясь, Аня вздохнула:
– А из моих никто не верит. Говорят, не пристроим, и останется он у меня. А моя собака и так весь вечер ворчит, даже рычать пыталась – ревнует…
– Надо пробовать! У нас все равно нет другого выхода, – сказала я как можно увереннее. – Ты занимаешься собакой, я занимаюсь поисками хозяина, мы же договорились. Завтра моя мама придет делать Безухову укол.
– Безухов? – Аня улыбнулась и посмотрела на щенка, отдыхавшего в своем уголке от «фотосессии», – а ведь, действительно, Безухов!
* * *
По пути домой я плакала.
Перед глазами стоял несчастный щенок: испуганный, страдающий от боли… Милый, нежный, трогательный… Что с ним произошло? Что ему пришлось пережить? И кто мог так обращаться с беззащитным малышом?!
Санька не ложился, ждал моего возвращения.
– Ну как он? – спросил сын с порога.
– Много пьет и много спит.
– Почему много пьет?
– Обезвоживание. Думаю, он скитался несколько дней и долго не мог найти воду, кругом соленый снег.
– А почему много спит?
– Малыши всегда много спят. А этот, наверное, еще и не мог найти теплое место для сна, зимой это трудно.
Я накрыла сына одеялом и потушила свет.
– Мы назвали его Безуховым.
– Потому что он без ушей?
– Не только. Есть такой роман, «Война и мир», там герой – Пьер Безухов. Он был большим, рассеянным, иногда беспомощным, но очень добрым.
– Как наш Безухов?
– Верно. Все, спи.
* * *
Мы с мужем сидели на кухне и листали в компьютере фотографии. До этого Леша знал Безухова только по нашему рассказу, а теперь, соединив услышанное с увиденным, ужаснулся:
– Жестоко.
– Знаешь, Леш, я привыкла, что вокруг меня хорошие люди. Кто‐то лучше, кто‐то хуже, но злодеев среди них нет, понимаешь? Нет, конечно, все способны схитрить, обмануть, даже предать, но это все житейское, человеческое. Но отрезать собаке уши… Просто невозможно это постичь. Такого не может быть! – Я опять расплакалась.
