Привезли его — тут он удивился уже всерьез — в квартиру Босса, где сдали с рук на руки лысому озабоченному дядьке в здоровенных очках и обвислом джемпере. Шея у дядьки была замотана толстенным шарфом, так что лысая голова казалась великанским яйцом, торчащим из огромного гнезда. Глаза у «яйца» слезились, а нос покраснел и распух. Время от времени Петр Петрович — так представился этот диковинный персонаж, больше похожий на пожилого учителя музыки, чем на оперативника, тем более — оперативника спецслужб.
— Чаю хочешь, гражданин Кривенко? — просипел Петр Петрович и оглушительно чихнул. — Я тут заварил. С малиной, может, полегчает, чего-то я совсем не в себе. С ума можно сойти, откуда у твоего Босса малиновое варенье? Ладно бы я на загашник с кокаином наткнулся, но малина… Ладно, ты это… не тушуйся. Хозяйствуй помаленьку, привыкай к человеческой жизни. Барахло твое из клуба ребята сейчас привезут.
Заметив оторопь Клыка, Петр Петрович несколько сбавил темп:
— Ты, я гляжу, вообще не в курсе событий? Глаза выпучил, как вареный окунь. Ну, давай по порядку. Квартира эта теперь твоя. Собственно, она и была твоя, Босс же ее на тебя записал, когда покупал. Очень удобно вышло, не пришлось теперь с бумагами возиться. Паспорт твой где?
— У него, у Босса. В сейфе лежит.
— Ты когда в него последний раз заглядывал?
— В сейф? Да никогда. Кто мне даст? Да и зачем мне?
— Да не в сейф, балда. В паспорт свой.
— Чего мне в него заглядывать? Не помню, короче.
— Вот именно, — Петр Петрович назидательно поднял указательный палец. — Там у тебя прописка как раз по этом адресу. Все чики-пики. Владей, живи — красота! Везет же некоторым, — мечтательно протянул он. — Я вот с тещей уже третий год разъехаться не могу. Не, она нормальная старушенция, с юмором, кулинарит как бог. Но с женой моей они собачатся, хоть святых выноси. Традиция у них такая. Семейная, — ухмыльнувшись, он отхлебнул чаю и зачем-то показал на потолок. — Они же… Ну, короче, я свою драгоценную из Одессы когда-то притащил. Девушка с Привоза. Это у них так самый знаменитый рынок называется. А теперь вот и теща оттуда подтянулась. Да я только за, но они ж теперь базарят, как на том Привозе, от рассвета до заката. Сечешь?
— Секу, — послушно кивнул Клык, которого новость о квартире и прописке повергла в некую прострацию. «Действительно, везет дуракам, — ошарашенно думал он. — Может, это мне за то, что бездомного котенка приютить хотел? Ну, типа небеса решили за доброту вознаградить…»
— Клуб мы твой закрыли, — продолжал Петр Петрович после очередного чиха. — Ненадолго, на недельку. Не переживай, там объявление висит. Закрыт, мол, по техническим причинам. Пока новый штат соберем, то-се. Ремонтик там небольшой сделаем. Да, клуб-то по бумагам тоже твой. Но теперь уже частично, — взгляд из-за очков сверкнул хитровато и словно заговорщицки. — Со спортом все примерно как было, а бойцовский клуб переходит в другое ведомство. Ты про его существование не знаешь, никогда не знал и знать не хочешь. По этому поводу подпишешь бумаги кой-какие, потом, не сейчас. Не дергайся, бумаги самые простые, даже скучные — аренда там, долевое участие, все такое. А ты будешь по-прежнему там ребятишек тренировать. Ну, и взрослых, понятно. Наши ребята, кто там поблизости живет, будут к тебе ходить. Ты уж их не обижай, Кривенко! — Петр Петрович попытался засмеяться, но получился какой-то хриплый клекот. — Здесь, в квартире, смотри сам. Чего не понравится, выбросишь. Теперь про деньги. Мы тебе туда бухгалтера направим. Девочка молодая, но толковая. Она тебе все наладит. И ты с ней не спорь. Не будешь?
Клык снова кивнул. Как заводная игрушка.
— Тэк-с! — Петр Петрович оглянулся. — Вроде ничего не забыл. А, нет, вот еще что. Там такой парнишка к тебе ходил, Борис Козырев. Ты еще хотел из него чемпиона мира сделать, если я ничего не путаю. Вижу, что не путаю. Так вот. Да, ходил такой парнишка, подавал надежды. А потом перестал ходить. И ты его больше не видел. И где он живет, ты не знаешь. Даже приблизительно. Сечешь? Молодец, Кривенко, на лету все схватываешь. Будут какие блатные приходить, дружки Босса, прочая живность — сразу в несознанку уходи. Босса, скажешь, за наркоту повязали, он откупился, всех сдал и в бега ударился. Что, кстати, в некотором роде чистая правда. А клуб теперь, объяснишь всяким разным, под ментами. И все вопросы — к ним. В общем, будут наезжать — звонишь мне, забиваешь стрелку, будем с несознательными беседовать, это не твоя забота. Да, забыл спросить, у тебя права есть?
— Зачем они мне? У меня ж с головой…
— А, ну да, верно, — вытащив из недр джемпера громадный клетчатый платок, Петр Петрович трубно высморкался. — Ну, тогда тебе и машина ни к чему. Логично?
— Не, не понял, — Клык окончательно затосковал. Вот чего этот простуженный меня мучает, видит же, я на него, как баран на новые ворота, пялюсь. Мне бы стакан сейчас хватануть, чтоб в голове прояснилось…
Как будто прочитав его мысли, Петр Петрович вдруг полез в бар, загремел там бутылками.
— Слышь, Кривенко, а может, ты выпить хочешь? Ты не серчай, что я сам хозяйничаю, ты чего-то еще не привык, похоже. Тут у тебя, — он даже замычал от восхищения, — прямо выставка достижений народного хозяйства. Я даже не знаю, чего и выбрать-то…
— Водки! — выпалил Клык.
— Одобряю! — донеслось из-за распахнутой дверцы бара. — Это по-нашему. И я с тобой. Надеюсь, ты возражать не станешь. О, тут и перцовочка есть! Мне сейчас в самый раз.
Он выставил на стол два стакана.
— Тебе на работу только через неделю, не раньше. А мне лечиться надо. Ну, за знакомство!
Клык проглотил перцовку, даже не почувствовав вкуса.
Петр Петрович крякнул.
— Так, возвращаемся к машине. На твоем месте, — он опять чихнул, — ох, хорошо пошла! На твоем месте я бы ее продал. Все знают эту тачку как машину Босса, разговоры глупые пойдут, вопросы, не дай бог. Тебе оно надо?
— Так, что ли, машина тоже? — Клык захлопал глазами и протянул оперативнику стакан, который тот с одобрительным хмыканьем тут же наполнил.
— С машиной, раз тебе она без надобности, могу помочь. Деньги хоть сегодня. И с бумагами возиться не придется, сам оформлю. Цена, понятное дело, от рыночной будет отличаться, но в разумных пределах. Чего думаешь, Кривенко, про такой вариант развития событий?
Махнув вторую порцию, Клык наконец почувствовал, как по телу пробежала горячая волна. В голове стало необыкновенно ясно. «Какой симпатичный дядька, — умиленно подумал захмелевший — на пустой-то желудок! — Клык. — И сипит так смешно, и платок у него смешной, и чихает все время, вот угораздило беднягу — посреди лета такую простуду подхватить. Да пусть забирает эту машину на все четыре стороны. Чтобы с глаз долой! Подумаешь — БМВ!» На него сегодня и так сегодня обвалилось выше крыши. Как миллион по трамвайному билету выиграл, ей-богу! А ведь еще час назад собирался не то за решетку идти, не то в бомжи подаваться.
