Выскакиваю в проулок и лицом к лицу сталкиваюсь с парнем в кожаной куртке, в руке у него пистолет. Он тоже бежал… но я бросаюсь не от него, а к нему. И, прежде чем он успевает понять, что происходит, правой рукой отбиваю руку с пистолетом, а левой провожу удар, как меня учил Кямран. Самый простой – прямой в лицо.
Парень молод и силен, но пропущенный удар не дает ему перейти в контратаку… я налетаю на него всем телом, и мы падаем. Он пытается ударить меня, но я бью его еще раз, и он, кажется, теряет сознание. Отбрасываю пистолет и бросаюсь прочь, в сгущающуюся темноту, пока не подоспели остальные…
Комиссар Осман живет в районе Кадыкёй, это на азиатском берегу, не очень далеко от меня. Я добираюсь туда на пароме, по пути выбросив очки и ветровку.
Дом его я знаю, там стоят машины, видна пожарная. Понимая, что дело совсем плохо, я сворачиваю. Вереницей печальных стен тянутся дома, все первые этажи забиты магазинами и кафе, и там уже все знают. Пора узнать и мне…
– Чай и что-нибудь к нему. У вас есть пахлава?
– Конечно, есть, эфенди.
– Вкусная?
– Конечно, вкусная, как ей не быть вкусной, если пахлаву готовил еще мой прадедушка.
– Тогда давайте пахлаву и чай. А как, кстати, звали вашего прадедушку, уважаемый?
Хозяин кафе, седобородый дед, приносит чай в маленькой чашке, похожей на бутон тюльпана, и отдельный чайник, тарелочку с пахлавой и садится рядом, обрадованный возможностью поболтать с кем-то новым. Так за десять минут я узнаю, что его зовут Аслан, а прадедушку звали Орхан, и он не отсюда. Прадедушка жил в Салониках, и у него там была большая торговля, но греки выгнали его, как и других турок, и пустили по миру – и их семье пришлось переезжать в Стамбул и начинать все с нуля. Ругать греков – тема благодарная, ненависть между турками и греками глубока и непреходяща, и просто удивительно, что эти две страны состоят в НАТО. Если заставить греков и турок воевать вместе – они скорее будут стрелять друг в друга, чем во врага. Ругание греков занимает минут десять, после чего я и задаю интересующий меня вопрос:
– Эфенди, а что там пожарная машина стоит?
– О, это большое несчастье, Аллах нас карает…
И честный торговец рассказывает мне о постигшей район беде. Произошла утечка газа – видимо, комби установили неправильно. И вся семья отравилась газом. Говорят, глава семьи важный человек был. Аллах за что-то карает…
Аллах нас карает…
Я лежу на кровати… спальня маленькая… шторы откинуты. Через окна в спальню заглядывает луна – яркая, серебряная, полная.
Цыганское солнышко…
Отравились газом – здесь довольно распространенная тема. В Стамбуле нигде нет центрального отопления, а это не такой уж и жаркий город, зимой бывает даже снег. Хотя в середине декабря здесь плюс десять, плюс пятнадцать. Горячего централизованного водоснабжения тоже нет. Потому все устанавливают комби – водогрейные газовые котлы местного производства. А так как их и делают кривыми руками, и устанавливают – случаи отравления нередки.
Но сейчас…
Тепло сейчас… днем на улице больше двадцати градусов – зачем топить котел? Душ горячий принять? Ну… если только. Но отравления именно сейчас, ранней осенью, редки – это зимой травятся, когда котел работает на полную мощность. Да и потом, если греть воду для душа, ее ведь днем греют. Зимой потому и травятся, что оставляют котел включенным на ночь, а он гаснет – ложатся спать и не просыпаются.
Не сходится.
Вспомнилась одна история – много лет назад как раз от такого котла насмерть отравился премьер-министр Грузии. Это было как раз в первый год правления Саакашвили – он назначил свидание своему молодому любовнику в какой-то дыре, приказал оставить их одних, а утром обоих нашли мертвыми. Дело замяли… Грузия не та страна, где такое можно говорить о покойнике… но то, что отравление газом было, – это объявили.
Теперь и тут…
То, что убили и самого Османа, и всю его семью, – знак плохой. Неизвестно, что он им сказал. Единственно, что он не знает, кого я представляю, а турки вряд ли захотят связываться с британцами. Скорее они попробуют подчистить концы – то есть, убрав Османа, уберут и меня.
Надо уходить…
Вариантов несколько. Первый – взять яхту или катер и добраться до Тартуса, где стоят наши корабли. Второй – самолетом. У меня в загашнике лежит иранский паспорт, подлинный, сделанный через вороватого генерала КСИР – просто дружеская услуга. С этим паспортом без визы пускают в Боснию и Герцеговину, это благодарность за то, что в девяностые во время войны Иран туда поставлял оружие и направлял боевиков сражаться с христианами. Из Боснии можно без проблем перейти в Республику Сербскую, у них как бы единое государство, конфедерация. А из Республики Сербской – в саму Сербию, где русских пускают без виз и русскому всегда помогут. Если будет закрыт путь на Сербию – можно будет попробовать перейти в Македонию, где полно наших, оттуда можно попасть в Болгарию… в общем, вариантов полно. Третий – перейти границу с Грузией в районе Батуми, там она почти не контролируется, потому что турки имеют в виду рано или поздно вернуть Батум. Четвертый…
– Саша…
…
– Что-то не так?
– С чего ты взяла? Все нормально.
Марина ничего не отвечает, но женщины обычно чувствуют.
Если ее оставить тут – с ней разберутся, турки такого не прощают. Взять с собой? К семейной паре будет меньше подозрений. А что потом?
Потом…
Вот это самое страшное слово – потом.
Потом.
Утром я вышел от Марины, небритый, но накормленный. Она снимала большую квартиру с такими же, как она, горемыками – и явно поднялась в их глазах. Для таких, как она, выгодное замужество, когда еще берут, – последнее, что убережет от окончательного падения.
Дерьмовое время… и чем дальше, тем дерьмовее. Знаете, что в нем самое дерьмовое? Люди не нужны. Вообще. Еще пару десятков лет назад люди были нужны – а теперь не нужны. Нигде и никому…
Сажусь в долмуш – маршрутку. Не знаю, стоит ли вообще появляться на работе, наверное, не пойду, на край скажу, что заболел. Вообще нельзя появляться где-то, где всегда бываешь. Надо сообщить в Центр о провале и ждать ответа.
Четырнадцать миллионов населения – если не светить сотовый, не найдут.
У стадиона покупаю с рук два сотовых. Оба явно ворованные, но мне ненадолго. С каждого сделаю по одному звонку, а потом – концы в воду.
Меняю симку, захожу на сайт – этот сайт используется для срочного контакта, там форум есть, на котором можно эзоповым языком общаться. Регистрируюсь… и вижу личное сообщение. Открываю…
Мать твою…
Самое лучшее место для контактов такого рода – это курсирующие по Стамбулу паромы.
Они старые, и для них по берегам полно пристаней, а само их наличие помогает довольно быстро передвигаться по городу, попадая в нужные районы и не простаивая при этом по часу в пробке. Пробки, ранее бывшие бичом только старого города, теперь есть везде, от аэропорта можно час простоять. Все покупают сейчас жилье в пригородах, а едут работать в город, железная дорога тут слабая, не так, как в Нью-Йорке или Москве, и принять на себя основной поток пассажиров в город не может. Метро растет, но город растет еще быстрее. Автобусов хватает, но они едут по тем же дорогам и тоже занимают место.
