Я показал поворот, тронул машину с места.
– Скажи, куда едем-то, хаджи… – сказал один из чеченцев.
– Тут недалеко…
Времени не было совсем.
Я успел найти для группы машину, снять дом (благо сейчас полно сдается в любом районе города) и перевезти в город содержимое одного из тайников, которые закладывал из расчета на далекое будущее. В тайнике было оружие. Болгария, Сербия, Румыния, Хорватия, Украина. Все – скупленное на черном рынке, а перед этим – украденное с цэрэушных поставок исламистам в Сирию. Часть я закладывал в тайники, большую часть с оказией переправлял в Россию, там оно закладывалось на хранение. Для операций спецназа за рубежом нужно оружие, которое не отслеживается. А след этого при случае привел бы к поставкам, оплаченным ЦРУ за счет американских налогоплательщиков. Если что-то произойдет, а потом номера стволов подкинуть независимым расследовательским группам с наводкой, где искать-то, вспыхнет страшный скандал. А вы думали, только они способны создавать всякие Беллингкеты и прочие сливные бачки в интернете. Мы тоже многое могем…
Стволы, которые я достал из тайника, обычные укороченные сербские «АК». «Застава» называется. Ага, оттуда, из поставок в Сирию. Пистолеты были обычные, местные. В этой стране винтовки гражданам нельзя, а вот пистолеты – можно. Звучит для русского дико, но так оно и есть. Потому на черном рынке можно хоть мешок пистолетов купить. Эти стоят совсем недорого, но почти точная копия CZ75. Для тех, кто в матчах IPSC участвовал, оно – родное.
– А пристрелять где?
– Нигде, – сказал я, – повяжут сразу же. Вон, патрон лазерный – только вхолодную. До того дома ровно девяносто метров.
Чеченцы с мрачным видом разобрали себе стволы… я их понимал, в общем-то. Нельзя идти в бой с непроверенным и непристрелянным оружием, а тут было именно такое. Пристрелка – только с помощью лазерного патрона, на холодную.
Я взял себе не «АК», а хорватскую VHS‐2. Партию скоммуниздили со склада иракской федеральной полиции, иракская полиция и армия массово закупали себе оружие, а так как не всякая страна соглашалась продать – брали все, что продавалось. Так хорватское оружие в большом количестве оказалось на Ближнем Востоке – сначала у армии, потом на черном рынке. А чего вы хотите, если из-под Мосула две дивизии драпанули, побросав оружие. По виду она почти точная копия французской FAMAS, но внутрянка без сюрпризов – как у немецкой G36. Она проверена боями под Мосулом – как ни странно, вполне даже. Иракский спецназ предпочитал ее американским винтовкам – и надежнее, и гораздо проще с машины стрелять.
Если плащ надеть, то ее можно на укороченном ремне под мышкой носить, снаружи не очень заметно. Но чуть что – и у тебя полноценная автоматическая винтовка, а не какой-нибудь огрызок.
– Так, внимание на меня!
Я передал карточку старшему из чеченцев. Тот посмотрел, передал следующему.
– Это Вахид Захар. Конченый отморозок, слышали недавно – людей в Проливах постреляли?
– Это воров, что ли?
– Их самых. Вахид Захар связан с террористами. Мы отследили его симку, ее брали оптом, в Дубае. Теперь смотрите. Все симки этой серии – номера сто вперед и сто назад.
Я показал на ноуте карту Стамбула, на ней были изображены точки, где выходили на связь абоненты, купившие или получившие другим образом эти симки.
– Следующие сто номеров…
…
– Следующие сто номеров…
Новые точки и линии.
– Теперь ищем совпадения.
Компьютерная программа прогнала информацию через фильтр, убрав точки, где было менее чем два совпадения. Потом менее чем пять. Менее чем десять.
Пока не осталась одна точка.
– Это район Лалели. Место, если так подумать – лучше и не придумаешь. Челночный район, тут все наши челноки отовариваются. Полно старых многоэтажек, кто-то все время что-то привозит, увозит, снимает помещения под офисы, под склады, текучка жуткая, огромные сумки и баулы – тут слона можно провести по улице, никто не заметит. Постоянный движ, все делается за наличные. Плюс из-за ограничений последнего времени и кризиса – много помещений под офисы и склады стоят пустыми. Не думаю, что просто совпадение, что в одном и том же месте засветилось тридцать две симки из одной и той же серии, купленные в одном и том же месте.
Чеченцы переглянулись. Потом Ваха сказал:
– Что делаем?
– Работаем. Тихо и быстро. Косим под челноков. Тихо приходим, пакуем, уходим. Если кто рыпнется – валим вглухую. Что стоит на кону – все, думаю, понимают. Вопросы?
…
– Ну, тогда Аллаху Акбар.
В район Лалели мы выдвинулись на микроавтобусе, но еще на подходе к адресу я понял – промазали.
В смысле, не пройдет наш микроавтобус в этой толчее.
Район этот застраивался не позднее семидесятых, есть дома и постарше – привкус соцреализма ощутим, хотя социализма в Турции никогда не было. С девяностых здесь сложилась огромная оптовая толкучка, на которой закупались челноки из СНГ, потому, кстати, русский тут знают почти все. Вывески на ломаном русском, зазывалы, каждый первый этаж тут торговая точка. Торгуют в основном шмотом, от кожаной куртки и до носков. Есть своим марки, подешевле, есть подороже, подделки под известные итальянские, британские бренды. Большая часть подделок, в конце концов, окажется в московских бутиках и продастся по ценам настоящих – именно потому, если уж у вас есть деньги на брендовые вещи, лучше потратиться на билет в Милан и не отовариваться в Москве тем же, что на рынке в десять раз дешевле. Тут же полно забегаловок, где столуются как продавцы, так и покупатели. Кофе, пончики с кунжутом, плов, который тут называют пилав и делают с булгуром вместо риса, у узбеков…
Еще одна особенность этого места, которую я не знал, и потому поплатился – машина по улице не пройдет. Товар тут развозят на китайских грузовых мотоциклетах, последний писк моды – электрогрузовички, тоже китайские. Снуют тут как муравьи…
Когда я едва не сшиб сунувшегося под колеса турка, а тот недобро так постучал по лобовому стеклу, я понял, что следующий раз постучат не по лобовому стеклу, а по моей голове. Причем не один раз.
– Э, совсем обнаглел, да? – высунулся Ваха.
– Тихо.
Я осмотрелся по сторонам… не проехать.
– Сидите здесь.
Точка, где продавались куртки, нашлась буквально в нескольких шагах. Товар был на самодельной витрине и внутри бывшей комнаты, уличная стена которой была выломана…
– Ас саламу алейкум, – сказал я.
– Говори по-русски, брат, – отозвался продавец, – я с Баку.
О как! Сразу брат! В Баку ты, поди, не так бы мне сказал.
– Куртка есть? На меня? Кожа?
– Подберем, брат.
– А больше?
