Младшего звали Мурат. У него семья была побогаче, чем у Зеки, но все кончилось плохо. Его старший брат уехал в Германию и стал там гомосексуалистом. Отец покончил с собой от стыда, а Мурат пошел по плохой дороге, начал драться в школе, потом совершил первую кражу, потом еще одну. Полицейский инспектор, когда его поймали, завел в свой кабинет и спросил – хочешь в тюрьму? Мурат ответил «нет». Тогда полицейский сказал, что надо вступить в отряд Серых волков…
В Серых волках они нашли дисциплину, возможность стать кем-то, не имея денег. Им поручили выполнять мелкие поручения своих старших товарищей, потом – рекетировать торговцев. Потом узнали, что Зеки уже совершил убийство, и стали им поручать избавляться от неугодных. То есть убивать.
Так они познакомились с Мехметом, который служил в полиции, и еще кое с кем. Они пообещали, что если Мурат и Зеки будут делать то, что скажут, их потом возьмут на работу в полицию. Это была хорошая работа – твори что хочешь от имени государства, и никто тебе не указ.
В нужное время они заехали в здание министерства – там ремонт был, потом ремонтники то и дело ездили, а их машина как раз была одной из таких. Там им передали мешок и приказали вывезти за город и где-нибудь закопать, чтобы не нашли. Мурат и Зеки поняли, что в мешке человек, и испугались. Но перечить они не смели…
Теперь Зеки зарулил на каменоломню, где работал его отец, а потом камень кончился и отец потерял работу. Он тысячу раз ходил сюда с обедом для отца, и все здесь ему было знакомо.
– Помоги…
Вместе они вытащили мешок из машины, бросили на землю. Мешок шевелился. Зеки достал пистолет.
– Погоди, – сказал Мурат, который был поумнее.
– Чего?
– А если его потом найдут? В нем будет пуля из твоего пистолета.
Зеки подумал и сказал:
– Точно.
– Надо его зарезать.
– Точно. Пойди, принеси нож из машины.
Мурат принес нож.
– И сними с него мешок, иначе как его резать?
Мурат выполнил требуемое – и двое парней уставились на связанного мужчину лет сорока, может чуть меньше…
А мужчина сказал:
– Я комиссар полиции…
– Я комиссар полиции…
Комиссар понимал – это последняя его надежда. Призрачная. Эти двое – обоим хорошо если двадцать есть – исполнители, пушечное мясо. Он сам столько перевидал таких на допросах. Обычное дело – девушка приезжала в Стамбул из провинции, начинала жить жизнью европейки, постила фотки в соцсетях, не думая, что в ее родной деревне их тоже могут увидеть. Кто-то поехал в город, зашел в интернет, увидел фото… и вот, над семьей начинали смеяться, по деревне ползли слухи. И вот глава семейства снаряжал в город брата с приказом убить сестру.
Почти всегда такой мститель за честь семьи быстро попадался, на допросе в полиции, когда его спрашивали, зачем он это сделал, гордо смотрел на них и молчал. Потом отправлялся в тюрьму на пятнадцать-двадцать лет, твердо уверенный в том, что поступил правильно. В тюрьме такие были в авторитете…
Да чего говорить – его родной брат оказался ничем не лучше. Правда, у него рука не поднялась на сестру, и он решил наказать ее бойфренда.
Но только такие вот – они знают, что полиция не прощает убийства своих. И им совсем неохота погибнуть под пулями, или чтобы их избили до смерти в участке.
– Я… полицейский… меня… нельзя убивать.
Мурад и Зеки переглянулись.
– Если… отпустите меня… я вам помогу… клянусь.
…
– Вас убьют свои же… избавятся от свидетелей.
Мурад кивнул, они с Зеки отошли в сторону. Карьер поражал своими размерами и пустотой, ржавел брошенный экскаватор, ветер гонял пыль…
– Что делать будем?
– Надо выполнять приказы. Иначе нас убьют.
– Да, но он полицейский! Я не хочу убивать полицейского.
Если бы они были мусульмане, вопросов бы не возникло. Но Серые волки старались не идти на конфликт с государством.
– Мы дали клятву. Кто знает, кто он такой?
– Он полицейский.
– А если это не так?
– Это так, и ты это знаешь.
Вместо ответа бородатый Зеки вырвал нож из руки Мурата, сам при этом немного порезавшись.
– Ты трус, – сказал он.
В следующее мгновение прилетевшая откуда-то пуля ударила Зеки, и он упал, разбрызгивая вокруг свою кровь.
– Стреляют!
Хлопок выстрела. Мурад побежал к машине, но что-то ударило его, и он полетел на землю. Подумал, что надо ползти, но ноги уже не слушались…
Как я тут оказался? Да просто.
Я примерно представлял, что случится что-то подобное. Навел справки о комиссаре Хикмете – все, кто говорил о нем, сказали, что он честный и не лебезит перед начальством. А раз так – я подозревал, что переданная мной информация может послужить причиной того, что его решат убрать.
У меня была специальная программа на сканере. Сканере телефонов. Сканер мог не только дистанционно взломать чужой телефон, но и записать в него специальную программу – вирус, после чего телефон становился как бы маяком. Эта программа изначально была разработана для нужд ЦРУ, но потом ее аналоги появились на черном рынке.
Когда комиссар Хикмет вошел в здание МВД, я был рядом и включил телефон, чтобы прослушать, что они там говорят. А в нужный момент включил на запись. У них в здании была защита, но не слишком серьезная, а мой инструмент взлома делали лучшие русские программисты. Так что я сделал о‐очень интересные записи. Не знаю пока, кто на них, но сами по себе записи заставляют задуматься о том, что представляет из себя центральная организация турецкого МВД.
Проблема была только в том, что телефон отобрали.
Но я знал, что происходит, и примерно представлял, когда и как комиссара попытаются вывезти из здания. Как можно скорее. Мне удалось через тот телефон поймать обрывок разговора с какими-то бандитами насчет вывоза тела и определить номер телефона, на который был вызов. Дальше я просто дистанционно взломал его и запеленговал на карте.
Теперь мне надо было достать оружие. Причем быстро – его у меня не было, я вынужден был лететь на самолете следом за Хикметом, а в самолет с оружием не пройти.
Еще года два я не смог бы его достать, и мне пришлось бы анонимно звонить в полицию и сообщать о похищении полицейского комиссара – с далеко не очевидными результатами в итоге. Но сейчас… последние годы я отслеживал потоки поставок легкого оружия и боеприпасов через территорию Турции в Сирию различным организациям моджахедов. Оплачивала все это американская казна, а поставки шли через несколько частных компаний, таких как «Орбитал» и некоторые другие. Оружие шло румынское, украинское, болгарское и сербское, а количество было таким, что, например, болгарский завод в Вазове работал в три смены. Так что я теперь знал всех крупных торговцев Турции, которые принимали в черноморских портах набитые оружием сухогрузы и сушей перевозили все в Сирию, знал их склады и направления поставок. По крайней мере, часть оружия уходила налево и реализовывалась на местном черном рынке – так что «калашников» здесь был совсем не дефицитом. Так что мне за полчаса удалось обзавестись отличным новеньким болгарским «калашниковым» со всем, что к нему полагалось. Его мне передали рабочие с одного из складов, которые знали, что идет нелегальное оружие, и понемногу приторговывали им через свои странички в соцсетях. Как говорится, украдешь – все подешевле, чем купишь.
