– Смешно. Но то дело прошлое. И теперь даже в Накопителе не спрятаться. Вообще нигде и ни под какой маской.
– Если спрятаться негде, как ты говоришь, – куда же ты предлагаешь бежать?
– У меня есть план. Расскажу, когда выберемся.
– Не доверяешь?
– Сглазить боюсь.
Змей тихо рассмеялся, огляделся вновь. Неизвестный стрелок что-то притих. Возможно, выжидал, пока жертва выберется из укрытия. А может, просто наигрался в охотника на людей. Шакалы все такие – работали здесь не столько ради продуктового пайка, сколько из удовлетворения своих садистских наклонностей.
– Так, – проговорил Змей. – Сейчас быстро, короткими перебежками – до нашего «форта». Авось проскочим.
Не дожидаясь ответа, он подхватил канистру с остатками воды и, пригнувшись, рванул в сторону своей базы. За ним, ворча и ругаясь, последовал Пшик. В какой-то момент казалось, что проскочили.
Инстинктивно бросившись лицом в щебень, посредник с запозданием услышал звук выстрела. Разум быстро достроил картинку: быстрая тень шагах в десяти и вспышка. Вряд ли это был тот же стрелок, что бил по нему с террасы – он бы ни за что не успел сюда добраться. Однако решать шарады было некогда – охотник промахнулся случайно, поэтому вполне мог продолжить стрельбу.
Бросив канистру, посредник стал быстро отползать. Но уже понимал: здесь, на открытом пространстве у него нет шансов. «А что там Мориц со своей «оптикой»? – раздраженно подумал он. – Неужели не видит?»
Новый выстрел – в лицо больно брызнули обломки камня. Неизвестный целенаправленно охотился за Видящим, не тратя патроны на Пшика, притихшего и, возможно, вообще сбежавшего. Продолжая пятиться со скоростью, на которую только был способен, Змей увидел перед собой приближавшийся силуэт. Устав ползти и обдирать локти, посредник медленно поднялся, невольно встав на колени.
Неизвестный приблизился и навис над ним с пистолетом в отставленной руке. По лицу, черному от татуировок, было понятно: этот из неприкасаемых. Наколки придавали незнакомцу облик полуразложившегося мертвеца. Змей знал, что означает такая намертво вбитая маска.
Это был палач.
Не киллер, чьей задачей было бы ликвидировать и тихо свалить с места убийства. Киллеры, как известно, действуют в интересах заказчиков. Как говорится, просто бизнес. Палачи – отдельная тема. Говорили, есть тайная группировка – трест палачей. Подтвердить это никто не мог: палач всегда действовал в одиночку. Его роль – исполнять приговор. То самое решение, которое авторитетные неприкасаемые принимали совместно, когда никто не хотел брать на себя ответственность за убийство провинившегося, ставшего изгоем для всех группировок. По сути, статус палача был тот же, что и у посредника: он так же парил над схваткой, не принимая ничью сторону, так же существовал вне сложившихся группировок. Только задачи отличались: посредник гасил конфликты и примирял стороны; палач – ставил кровавую точку. И в этом палач был подлинным антиподом посредника.
И сейчас антиподы эти встретились лицом к лицу.
– Тебя приговорили, – произнес глухой, надтреснутый голос. Словно и впрямь изливающийся из утробы живого трупа. – Я – карающий меч.
Это была формула. Ритуальный текст палача. Вот почему его не убили сразу: среди исполнителей приговоров считалось дурным тоном прикончить жертву, не сообщив ей, почему та должна сдохнуть.
– В чем меня обвиняют? – непослушным голосом спросил Змей.
В этот момент он вдруг снова остро ощутил жизнь. Давно притупившееся чувство заиграло новыми красками. Наверное, такое бывает у всех на пороге неизбежности.
– Время посредников прошло, – сказал палач. – Ты больше не нужен.
На его изуродованном наколками лице проступило злорадство. Вообще, проявлять эмоции – не стиль палачей. Но и жертва была особенной: исполнитель устранял главную помеху на своем пути.
Торчащая из серой робы рука подняла пистолет. Змей закрыл глаза, ощутив вдруг невероятное спокойствие.
«Мертвому не надо бежать, прятаться, – подумал он. – Мертвый не знает страхов, не тащит на себе груз ответственности. Так что в смертельной дозе металла есть некоторые плюсы. Все зависит от точки зрения».
Выстрел. Еще один. Визг рикошета.
Странно. Он не ощущал боли. «Может, такова она и есть – смерть?» Что-то подсказывало: вряд ли. Змей открыл глаза. И увидел лежавшего на щебенке палача, над которым с СВД в руках стоял Мориц.
– Кто стрелял? – облизнув пересохшие губы, спросил посредник.
– Он. – Мориц пнул ногой застывшее тело. – Вовремя я его прикладом.
– А ты? Ты сам-то чего?..
– Осечка, – спокойно отозвался детектив. – Один патрон – псу под хвост. Остальные лучше приберечь.
– На мне, значит, сэкономить решил? – Змей нахмурился, хотя изнутри его распирало совершенно неуместное веселье.
– Но справились же, – так же ровно сказал детектив. – А скоро патроны могут куда больше понадобиться.
Змей не стал спорить. На смену внутреннему веселью накатывала усталость. Нужно было срочно взять себя в руки.
– Надо за водой вернуться, – сказал он. – Канистру, правда, прострелили.
– Да, это били с террасы, – кивнул Мориц, оглядываясь с прищуром охотника. – Чего-то я не очень понимаю, что здесь за движения начались? Шакалы явно нервничают.
В подтверждение этих слов вдалеке торопливо захлопали выстрелы. Значит, охотились не только за Видящим. Со стороны скалы доносились вопли, нарастал шум толпы. Змей поднялся на ноги, посмотрел на мертвого палача, вынул пистолет из его рук. Это оказалось непросто – пришлось разгибать палец за пальцем.
Пистолет был знатный. «Стечкин», покрытый позолотой, искусно инкрустированный жутковатыми символами, с явным налетом сатанизма. Щечки – из отполированного белесого материала с позолоченными же узорами. Змей знал, что это за материал: человеческие кости. У палачей была своя извращенная эстетика. Обшарив карманы убитого, посредник отыскал запасной магазин. Пустой. Негусто для такого злобного перца. Видать, пришлось пострелять, прежде чем он добрался до цели.
Снова выстрелы. На этот раз – автоматная очередь.
– Я знаю, у кого спросить, что там и к чему, – засовывая пистолет в карман оранжевого комбеза, сказал посредник. – Эй, Пшик! А ну, покажись!
Спутника не было видно – он умело прятался даже на ровной, казалось бы, поверхности. Видимо, в его случае не обошлось без мании преследования. Да и опыт выживания имелся серьезный.
Мориц недоуменно огляделся, вопросительно посмотрел на Змея. Тот пожал плечами:
– Ну, не знаю… Ладно, пошли от греха подальше. Хотелось бы воду донести все-таки. Полканистры осталось – потом повторю вылазку. Когда все стихнет.
– Не стихнет, – произнес тихий голос, едва слышный на фоне нарастающего шума отдаленных голосов. Пшик стоял в стороне, возникший там незаметно, как привидение. – Накопителю крышка.
