– Но Видящий был наверху и все видел своими глазами, – негромко, но упрямо возразил какой-то мужик, видимо, не до конца осознавший серьезность происходящего.
– Видящий – самозванец и лжец! – взвизгнул обладатель балахона. Он нервно ударил микрофоном по стальному тросу, удерживавшему ферму. – Все его слова – ложь! Все, что он якобы видел, – еще большая ложь! Более того – это ересь, за которую полагается одно наказание – смерть! Кто здесь проповедует ересь Видящего? Взять его!
К потолку, подвешенное за ногу, поползло еще одно тело, на этот раз еще живое, отчаянно дергающееся и пытающееся освободиться. Человек в черном ткнул пальцем в его сторону:
– Каждый, кто упомянет о Видящем, – пожалеет об этом! Каждый, кто станет повторять за ним его ересь, – умрет лютой смертью! Но тот, кто принесет нам его голову, – обретет святость! А заодно – наше покровительство и защиту. А тебя…
Тип в черном демонстративно обратил взгляд на подвешенного и вяло подергивающегося парня. Толпа замерла, ожидая самого неприятного поворота – с учетом того, что сотворили эти психи до этого.
– Тебя я прощаю, – милостиво закончил главарь Черных Святителей. – Но только на первый раз. Отпустите его. Благодари нашу милость – и помни об истине: наверху – ад, в глубине – рай. И другого не дано.
Тело рухнуло на пол. Послышались истерические всхлипы вперемешку с бессвязным благодарным бормотанием.
– Радуйтесь, жители Карфагена! – воскликнул оратор в балахоне. – Черные Святители несут спасение! Приходите к нам – мы готовы принять каждого! Помните…
В какой-то момент Змей потерял нить этой речи – он наблюдал за соседом по барной стойке, в руке которого появился револьвер. Странный, самодельный револьвер с коротким стволом. Такой же нелепый, как и его обладатель – несуразный парень с тощим, изрезанным морщинами лицом, выдававшим наркомана со стажем. Парень заметил взгляд посредника, хихикнул:
– Сейчас мы посмотрим, насколько святые эти Святители!
– Ты что задумал? – быстро спросил Змей.
– Увидишь! – взводя курок, пообещал парень.
– Не смей, дурак. Тебя же убьют!
Тот лишь рассмеялся в ответ и медленно поднял оружие, не сводя с черного главаря прищуренного взгляда. Останавливать его посредник не стал, чтобы самому не получить пулю в живот от этого неадекватного персонажа. Змей попытался податься в сторону, но оказался сжат со всех сторон плотно стоявшими людьми: их теснили многочисленные фигуры в балахонах.
Сухо щелкнул выстрел. Мимо. Еще выстрел. И снова «в молоко».
То ли этот наркоша был не в состоянии прицелиться, то ли короткоствольное оружие не позволяло бить прицельно на расстоянии двадцати шагов, но все явно пошло не так, как задумал стрелок.
Тот, наверху, сообразил, что к чему, и ловко скользнул вниз по одному из тросов. К стрелку же со всех сторон бросились черные «ассасины», как прозвал их про себя Змей. Стрелок уже сообразил, что его план провалился, но сдаваться не собирался, скорее наоборот: он оскалился идиотской улыбкой – и принялся палить во все стороны без разбора. У него оставалось пять патронов в барабане, из которых лишь два попали в обладателей черных балахонов, остальные ушли в толпу. Вопли боли и отчаяния наполнили пространство недавно еще увеселительного заведения. Людей не мог уже сдержать страх перед Черными Святителями – их толкал на бегство еще более сильный иррациональный ужас, помноженный на инстинкт толпы и обильно приправленный алкоголем и «кисляком». В мозгу посредника сверкнуло лишь отвлеченное: «Понеслось!»
Воцарился хаос. Граем глаза Змей видел, как «ассасины» смяли и принялись насаживать на клинки незадачливого стрелка. Сам посредник успел перемахнуть через стойку – и тут же столкнулся лицом к лицу с одним из «монахов». Тот как раз перерезал горло какому-то бедолаге странным кривым лезвием, напоминавшим серп. Секундная пауза – и черный «ассасин» пробормотал в изумлении:
– Я узнал тебя… Ты – Видящий.
– А ну, тихо! – сквозь зубы процедил Змей.
– Все сюда! – истошно заорал человек в черном. – Здесь Видящий!
И первым бросился на Змея, замахиваясь окровавленным клинком. Неизвестно, удалось бы посреднику отбить эту внезапную атаку или дело приняло бы совсем другой оборот – это осталось загадкой, потому как нападавший вдруг резко ушел в сторону, не достигнув цели: его отбросило ударом увесистого огнетушителя в руках бармена. Судя про торчавшему из красного, облупившегося цилиндра медному змеевику, огнетушитель давно «забыл» про свои функции по борьбе с огнем, мутировав в самый натуральный самогонный аппарат.
– За мной, быстро! – бросил бармен, водружая на голову слетевшую от удара шляпу.
И тут же встретил ударом огнетушителя еще одного «ассасина», вздумавшего прийти на помощь первому. Ковбой отбросил облезлый цилиндр и, пригнувшись, нырнул в незаметную нору под полками с бутылками. Змей не раздумывая бросился следом. За спиной продолжали истошно орать, там что-то падало, рушилось, кого-то заживо резали на части. Бармен быстро закрыл дверцу, и звуки притихли.
Вокруг царил полумрак, в котором трудно было понять, где они находятся. Скорее всего, это было подсобное помещение при баре. Какое-то время они сидели в напряжении, ожидая, не сунется ли кто следом в эту тесную дверь. Видимо, никто не заметил, куда ускользнул бармен со спасенным им посетителем.
– Никого вроде, – сообщил ковбой.
Щелкнул кнопкой – и в его руке загорелся компактный фонарик. Примитивный, производства мастерских Карфагена, но вполне годный к выполнению положенных функций. В свете фонарика стало понятно: это не подсобка, это что-то вроде тайного коридора, уводящего куда-то прочь от опасного места.
– Запасной выход, – пояснил бармен. – Не в первый раз здесь случаются эксцессы. Бывает, нужно вывести уважаемых людей, когда патруль нагрянет.
Посредник кивнул с пониманием: блюстители любили шерстить такого рода заведения, особенно, когда агентура доносила о предстоящих сходках неприкасаемых. Авторитетам неохота было лишний раз пересекаться с представителями властей, они предпочитали уйти тихо, культурно, не подставляя ни себя, ни облюбованное ими заведение. Так было в старые добрые времена, когда каждый знал свое место в мире, когда блюстители занимались своими делами, лишь изредка пересекаясь с неприкасаемыми.
Но теперь равновесие было нарушено. Появлялись все новые и новые силы, и все они претендовали на истину в последней инстанции, на власть над умами и Карфагеном в целом. Теперь вот – Черные Святители со своим мутным учением, с ходу объявившие Змея кровным врагом. «Лестно, ничего не скажешь, – горько усмехнулся про себя посредник. – Только долго ли я протяну на тесных уровнях с такой популярностью?»
Пройдя извилистым коридором, очевидно, продолбленном прямо в перемычке между другими помещениями, они с барменом миновали развилку. Ушли влево и вскоре оказались в сводчатом зале, чем-то напоминавшем старинный винный погреб. Наверное, штабелями старых пластиковых бочонков и более свежих сосудов из обожженной глины. Видимо, это и было винный погреб – только пойло здесь хранилось более примитивное. Но не это вызывало удивление посредника.
