Однако, похоже, за время его отсутствия поклонение Видящему переросло в настоящий культ. Это слегка льстило, но лесть была сомнительной. Помнится, особо горячие адепты и его как-то едва не принесли в жертву самому себе. Крови тогда пролилось немало, но теперь, когда отчаяние захлестывало подземный город, красной жидкости могло пролиться еще больше.
– Там, наверху, нас ждет вечная эйфория от избытка кислорода, ослепление солнцем и онемение от ледяной стужи! Мы все умрем – но умрем от удовольствия! А ну, девчонки, покажите – каково оно, там, на поверхности!
Танцовщицы задвигались в диком танце, в котором было больше агрессии, чем эротики. Но это странным образом выглядело еще более возбуждающе – как иногда возбуждает близость опасности. Это было похоже на агонию. Хоть ведущий этого странного шоу имел специфические представления о поверхности, настроение ему удалось передать эффектно. Толпа охотно дергалась вслед за красотками на тумбах, попутно закидываясь алкоголем и «кисляком». Дурманящий дым затягивал пространство клуба получше дым-машины.
– Сам Видящий поведет нас в последнюю дорогу – туда, наверх, где нас ждет абсолютный, непрекращающийся кайф! Только не забудьте противогазы – они позволят продлить удовольствие!
Толпа взревела. Змей не сразу понял, что так впечатлило всех этих подонков – он смотрел как будто сквозь весь этот миниатюрный ад. Но, сфокусировав зрение, понял, что так нравилось толпе. И от души порадовался, что здесь не было Тины. На решетчатом возвышении над толпой, у ног человека в цилиндре под ритм музыки спаривались двое. Совершенно голые, лоснящиеся от пота, одинаково тощие – невозможно было понять, кто из них мужчина, а кто женщина.
В противогазах.
В этом безумном действе не было секса. Был судорожный животный ужас, который, похоже, передавался толпе, что все неистовее заходилась в адском танце, словно пытаясь спрятаться в нем от кошмара наяву.
И вдруг все кончилось. Как будто смыло еще более страшной черной волной – так стирают мел с доски грязной тряпкой.
Металлическая ферма над головами вздрогнула: откуда-то сверху на нее рухнула фигура в бесформенном черном балахоне. Метнулась в сторону ведущего – и паяц в цилиндре с противогазом растерянно взмахнул руками – и полетел вниз, попутно сметая продолжавшую совокупляться парочку. Завизжали танцовщицы, прекратив свой дьявольский танец. На какое-то время музыка стала еще более неистовой и громкой. Публика одобрительно заревела, очевидно, считая происходящее частью изощренного шоу. Но вот на тумбы из-под потолка по шестам скользнули такие же безликие и бесформенные фигуры – и девчонки одна за другой с визгом полетели вниз. Это было настолько жестко, что многие разом протрезвели. Веселье сдулось само собой.
Со скрежетом перегрузки динамиков оборвалась музыка, и микрофон оказался в руках самого первого человека в черном.
– Ну что, обезьянки, повеселились? – скрипучим голосом произнес человек в балахоне. Теперь фигура напоминала средневекового монаха с накинутым на лицо капюшоном. Похоже, что за основу одеяния незнакомца был взят именно этот образ. – На поверхность захотели, укурки-обдолбыши? Ну, я вам покажу поверхность…
Истошно закричала женщина. Там, в центре танцпола, происходила какая-то подозрительная возня, от которой невольно шарахнулись те, кто был рядом. Открыв рот с прилипшей к нижней губе самокруткой, Змей наблюдал, как на тонком тросе рывками поднимается над головами оторопевших людей бесчувственное тело в белом смокинге. Подвешенное за шею, оно было уже без цилиндра, но по-прежнему в противогазе.
– Он очень хотел наверх, – скрипуче прокомментировал человек в балахоне. – Его желание исполнено.
Толпа зароптала – и тут же ее как будто придавило злобным окриком:
– А ну не дергаться! Кто хочет повисеть рядом с этим клоуном?
– Что это за урод там куражится? – зычно заревел пьяный голос. – Да я ему сейчас глаз на жопу натяну! Я его…
Что-то произошло – такое, что толпа пришла в движение, люди в панике заметались, стремясь к выходу. Теперь стали видны и другие фигуры в балахонах, окружившие помещение по периметру. У выхода, на полу в луже крови, уже корчился какой-то бедолага. В центре же, рядом с телом незадачливого заводилы вечеринок, медленно ползло вверх еще одно, грузное, обильно истекающее кровью, – видимо тот самый смельчак, вызвавшийся потягаться с со страшным черным гостем.
– Я же сказал, не дергаться, – повторил все тот же скрипучий голос. – Если нас не хотят слушать – мы заставим себя услышать.
– Кто вы? – жалобно спросила какая-то женщина.
– Мы те, кто спасет наш тонущий Ковчег, – произнес черный человек, и его интонация заметно изменилась, от брезгливо-презрительной преобразившись в нечто, напоминавшее проповедь. – Мы успокоим брожение умов и пресечем вредную ересь…
– Ересь? – приподняв брови, повторил Змей, думая, что ослышался.
– Ересь! – словно отвечая ему, повторил человек, повысив при этом голос. – Пустая, бессмысленная, вредная и губительная для всех выживших идея о том, что там, наверху, есть жизнь!
Носитель балахона вскинул свободную от микрофона руку, указав в незримые небеса:
– Там, наверху, ничего нет! – торжественно и мрачно возвестил он. Микрофон жалобно заскрежетал, остро резануло слух. – Там – мертвый радиоактивный ад, ниспосланный нам за грехи наши! И жизни там нет и быть не может! А те, кто выталкивает нас в этот ад, – они и есть порождение зла. Они мечтают истребить остатки человеческого рода, а для того затуманивают неокрепшие умы наркотиками, на которые хорошо накладываются лживые посулы! Оглянитесь – где вы находитесь?
Человек обвел рукой прокуренное пространство:
– Вы на пороге ада! Вы грешники, недостойные жизни, подаренной вам в преддверии апокалипсиса. Неблагодарные животные – вот вы кто! Вас следовало бы уничтожить в поучение другим… Но я дам вам шанс.
– Да кто вы такие? – уже не так уверенно спросил какой-то парень ломающимся, нетрезвым голосом.
– Можете называть нас Черными Святителями, – охотно отозвался тот, наверху. – Мы будем приглядывать за нашим подземным Ковчегом, чтобы глупцы, грешники, предатели и святотатцы не направили его на скалы. Знаю, звучит не очень понятно. Но у вас будет время осознать истину. Зло должно быть уничтожено! Во имя спасения!
– Во имя спасения! – нестройно повторили люди в балахонах.
– Во имя Тверди!
– Во имя Тверди!
Змей поймал себя на мысли, что где-то уже видел подобное. «Точно – шаманы! – вспомнил он. Бывшие ученые, обитавшие в заброшенных штольнях нейтринной обсерватории, тоже культивировали странные верования и одевались подобно монахам. – Похоже, это тоже секта какого-то нового культа. Старая как мир история: чем хуже живется людям, тем легче они находят оправдание своим бедам в происках темных сил. И вместо того, чтобы справиться с ситуацией, пытаются вымолить спасение у своих новых богов. Это было бы полбеды, если бы во главе каждой такой вот секты не становились жестокие фанатики и беспринципные властолюбцы».
