– У меня нет никаких тайн, которые надо скрывать от других.
– А метиска?
– Я не хочу слышать о ней.
– Белый Орел лжет. Он очень хочет знать, что стало с пропавшей Мэриен. Су-ва-ни может рассказать ему о ней.
При последних словах поведение охотника внезапно изменилось. Теперь он порывисто наклонился вперед, как будто страстно желал услышать то, что она собиралась сообщить. Заметив это, индианка вновь указала на меня и спросила:
– Должен ли бледнолицый незнакомец знать сердечные тайны Белого Орла?
Мне показалось, что мой спутник уже не хочет, чтобы при их разговоре кто-нибудь присутствовал. Не ожидая его ответа, я повернул лошадь, намереваясь отъехать назад, и увидел при этом его лицо, которое по-прежнему выражало испуг. Я не ошибся – когда я проезжал мимо, он наклонился и шепнул озабоченно:
– Не отъезжайте далеко, сэр. Я ей не доверяю. Она на все способна.
Я кивнул и, вернувшись на тропинку, остановился в тени огромного дерева.
Я находился шагах в десяти от охотника и хорошо видел его, но поросль белой магнолии заслоняла от меня индианку, в то же самое время скрывая от нее меня и мою лошадь. Стрекотание цикад заглушало разговор, но отдельные слова вполне отчетливо долетали до меня, и благодаря им я понял, о чем идет речь. Я хотел было отъехать дальше, но, вспомнив странную просьбу молодого охотника, остался на месте.
С первых же слов я догадался, что они говорят о Мэриен Холт, старшей дочери скваттера, о которой я уже слышал от моего спутника, и легко понял эту часть разговора, а также и то, что Мэриен – возлюбленная охотника, или, вернее, была его возлюбленной до того, как покинула этот край. Несколько месяцев назад она не то уехала, не то кто-то ее увез, – словом, девушка исчезла самым таинственным образом, не оставив никаких следов. Кроме того, я узнал, что прекрасная Мэриен вышла замуж, причем за очень странного человека. Индианка говорила о нем с презрением. Его фамилия, насколько я мог разобрать, была не то Стивенс, не то Стеббинс, и прежде он был школьным учителем в Суомпвилле.
Пока индианка разговаривала с охотником, я не спускал с него глаз и заметил, что он ничего не знал об этом браке. Он побледнел и пошатнулся в седле. Но, очевидно, он все же что-то подозревал, потому что, услышав фамилию мужа, воскликнул сдавленным голосом:
– О боже! Я так и думал, что это он увез Мэриен! Бедняжка!..
Помолчав немного, охотник продолжал:
– Скажи мне, куда они уехали? Ты ведь сказала, что знаешь все.
Пронзительное стрекотание цикад заглушило ответ. До меня долетели лишь отдельные громко произнесенные слова «Юта» и «Большое Соленое озеро». Но этого было вполне достаточно.
– Еще одно, – нерешительно сказал отвергнутый возлюбленный. – Ты не знаешь… она поехала с ним добровольно или… или ее силой принудил отец… или кто-нибудь другой?
Я с нетерпением ждал ответа. Цикады умолкли, но молчала и индианка.
– Ответь мне, Су-ва-ни! – с мольбой в голосе повторил молодой охотник. – Скажи мне это, и я обещаю…
– Обещает ли мне Белый Орел забыть девушку, потерянную для него навеки?
– Нет, Су-ва-ни, этого я обещать не могу. Я никогда не забуду ее.
– Можно не забывать, но ненавидеть.
– Ненавидеть Мэриен? Нет, нет!
– Даже если она изменила своим клятвам?
– Откуда я знаю, что это так? Ты же не говоришь, сама она согласилась уехать или ее заставили?
– Белый Орел сейчас узнает все. Его кроткая лань добровольно пошла в логово волка. Повторяю тебе – добровольно. Су-ва-ни может доказать это.
Удар был настолько силен, что охотник вздрогнул и покачнулся в седле. Смертельная бледность покрыла его лицо, в глазах застыло отчаяние.
– Теперь, – продолжала индианка, словно желая воспользоваться его растерянностью, – обещает ли Белый Орел больше не вздыхать об изменнице? Обещает ли он любить ту, которая будет ему верна?
В голосе девушки вдруг прозвучала горячая мольба. Теперь наступила ее очередь ждать с нетерпением ответа. Но этот ответ глубоко ранил ее гордое сердце и развеял в прах сокровенные мечты.
– Нет, нет! – воскликнул охотник в смятении. – Невозможно ни забыть, ни разлюбить Мэриен. Пусть даже она мне изменила… Все равно слишком поздно! Я никогда не полюблю другую!
Послышался приглушенный, полный отчаяния крик, упреки и угрозы, произнесенные на индейском наречии и потому для меня непонятные. В тот же миг я увидел, что молодой охотник сильно натянул поводья и осадил лошадь, словно желая объехать индианку и двинуться дальше. Я решил, что мне пора вмешаться, пришпорил коня и рысью выехал на поляну. К моему величайшему удивлению, я увидел, что охотник один. Су-ва-ни исчезла!
Глава XV. Чистосердечное признание
– Где она? Ушла? – удивленно спросил я, оглядываясь.
– Да, ушла! Ушла! И с кем? С мормоном!
– С мормоном?
– Да, сэр. Прости ей бог! Мне было бы легче услышать о ее смерти, чем знать, что она вышла замуж за мормона, у которого кроме нее может оказаться еще двадцать жен.
– Разве с ней был какой-нибудь мужчина? Я никого не видел.
– Ах, сэр, извините меня. Вы имеете в виду эту индианку, а я говорил не о ней.
– О ком же?
Молодой охотник смутился. Не подозревая, что мне известна тайна его сердца, он понял, что я заметил его волнение, но сказать мне имя той, о ком он думал, значило открыть самые заветные тайны своей души. После короткого колебания он поборол смущение и ответил:
– Не знаю почему, сэр, но я чувствую к вам доверие. И отчего бы мне не рассказать вам все, что произошло? Глупо, конечно, влюбляться в красивую девушку, но если бы вы ее видели!
– Судя по вашим словам, она действительно красавица, – сказал я не совсем искренне. – Что же касается того, что глупо влюбляться в хорошеньких девушек, то никто из нас не застрахован от этой маленькой слабости.
– Приходится только пожалеть об этом, сэр. Но поздно! Какой смысл запирать конюшню, когда коня уже украли? Она уехала, и все кончено. Наверное, никогда в жизни я ее больше не увижу, – грустно сказал он.
Эти слова сопровождались тяжелым вздохом, и я понял, что передо мной человек, искренне любящий и сильно страдающий.
«Вероятно, – подумал я, – дело объясняется просто. Молодой охотник беден, а школьный учитель немного зажиточнее. Во всяком случае, настолько, чтобы практичная красотка предпочла его».
– Но вы еще не сказали мне, – обратился я к моему спутнику, – кто ваша возлюбленная. Раз это не индейская девица, с которой вы только что расстались…
– Нет, сэр, не она, хотя в той, кого я люблю, тоже есть индейская кровь, поэтому Су-ва-ни и назвала ее метиской. Но это неправда. У нее мать была метиска.
