Лиль знала, что он ее любит. Любит так сильно, что приехал сюда, чтобы все исправить, как бы это ни казалось невозможным. Джорджу уже никогда не увидеть собственных внуков, он мог лишь надеяться, что не потеряет Лиль.
— Как она отнесется к тому, что ты здесь, Джордж? — продолжал Хью нажимать на больное место.
Когда приехал сюда, он еще не слишком задумывался об этом. Он видел себя ангелом мщения за все ее страдания. Думал только о слове Божьем. Око за око. Жизнь за жизнь.
— Как ее зовут, Джордж?
— Лиль, — само слетело с губ.
— Красивое имя, — оценил Хью. — Старинное.
Джордж ненавидел себя за то, что оставил ее, когда они поссорились. Он знал: пока его не будет, о ней позаботятся. Но он также понимал, что все испортил, — никогда не был силен в красноречии, не умел выразить словами свои чувства. Пастор Майк раньше называл его немногословным, напоминая при этом, что дела в тысячу раз красноречивее слов.
Именно поэтому он сюда и приехал, разве нет? Путь был долгим, и всю дорогу ему не давали покоя собственные мысли. Он вспоминал Лиль в разных возрастах. Как она еще совсем малышкой заболела крупом и он целую ночь просидел с ней в наполненной паром ванной, а из душа били струи горячей воды. День отца, когда она пыталась приготовить ему блинчики на завтрак и подожгла кухонное полотенце. Как их голоса сливались в унисон, когда они пели в церкви…
А потом он представил себя в роли мстителя, раздутого до героя комиксов: как он врывается в двери клиники, оставляя за собой одни разрушения…
И вот — крики, падающие бинты, облако пыли. Но почему-то, хотя он отлично помнил, как начал стрелять, все произошедшее после рисовалось словно в тумане. Мысли о Центре вызывали выброс адреналина в кровь, но ни тени сомнений. В действительности все выглядело так, как будто бросаешься в горящий дом, не подумав о том, как оттуда выйти.
— Тихо! — развернулся Джордж, услышав обрывки разговоров за спиной.
— Что происходит? — всполошился Хью.
Продолжая прижимать к уху телефон, Джордж проигнорировал Хью, пытаясь сосредоточиться на увиденном. Детоубийца, которого он подстрелил, продолжал лежать на полу с забинтованным бедром. Женщины перешептывались.
— Джой нужно в ванную, — сказала девчонка. Та самая, которая его поцарапала.
Он посмотрел на ее руки — все еще связанные.
— Потерпит, — буркнул он.
Медсестра, стоявшая на коленях на полу, подняла голову.
— Она не в туалет хочет, — пояснила она. — Ей нужно поменять прокладку. Ей только что…
— Я знаю, что ей только что, — грубо перебил ее Джордж.
— Там у вас все в порядке? — поинтересовался детектив. В его голосе послышалась какая-то странная нотка, непонятная вибрация.
— Мне пора, — хотел уже бросить трубку Джордж.
— Подожди! — окликнул Хью. — Джордж, я тебя не обманывал. Я не говорил, что твоя дочь здесь. Я только сказал, что она хочет с тобой поговорить. Она видела новости, Джордж. Репортеры все перевирают, они не смогут раскрыть ей твои мотивы. Только ты можешь это сделать. — Хью запнулся. — Я могу это для тебя устроить. Я могу дать ей возможность поговорить с тобой по телефону.
— Минутку, — пробормотал Джордж, отвлекшись.
— Джордж, в чем дело? — настаивал коп. — Поговори со мной!
Стрелок впился взглядом в телевизор. Когда он вошел в клинику, транслировали какое-то кулинарное шоу, но сейчас передавали последние новости: за спиной репортерши виднелась клиника. Губы журналистки шевелились, но звук был прикручен; Джордж не мог разобрать слов.
А если Хью прав? Если Лиль видела новости?
— Где пульт? — требовательно уставился он на женщин. Те посмотрели на него как на сумасшедшего — может, он и правда тронулся? Или, наоборот, впервые за многие часы стал мыслить ясно? — Где пульт? — уже не спросил, а прорычал Джордж.
Старуха показала глазами на полку у телевизора.
— Принесите его, — велел он, продолжая сжимать телефон, но больше не слушая настойчивых увещеваний копа.
Взяв пульт, старуха неуклюже замешкалась. Она его роняла, поднимала, направляла на телевизор.
— Кажется, вот эта кнопка! — нажала она, но ничего не произошло.
— Быстрее! — крикнул Джордж и махнул в ее сторону пистолетом.
Женщина вскрикнула и опять уронила пульт.
— Оставьте ее в покое! — воскликнула девчонка.
— Джордж! — вновь зазвенел в ухе голос Хью. — Джордж, кто там кричит?
— Отдайте этот чертов пульт ей! — приказал он, кивая на девчонку. — Дети лучше знают, как пользоваться такими штуками.
— Какие дети? — не отставал Хью.
Когда Рен все же удалось увеличить громкость, даже со связанными руками, Джордж опустил руку с телефоном и прижал его к ноге.
— …учитывая то, что этот Годдард был уволен из армии, с лишением всех льгот и привилегий, за убийство мирного гражданина во время своей службы в Боснии.
На экране возник диктор в студии.
— Следовательно, мы можем говорить об известной модели насилия…
— Выключите телевизор, — выдохнул Джордж.
Он даже не видел экрана. Перед глазами стояла пелена, и единственная мысль в голове — что Лиль слушает эти бредни.
— Все ведь было не так, — простонал он и явственно ощутил на бедре вибрацию телефона, зазвонившего тогда, в 2001 году, в Боснии…
Он выполнял свой долг, а на него спустили всех собак. Подумать только — Лиль слушает всю эту дребедень! В детстве она всегда была принцессой, а он должен был играть роль принца, который спасает ее от людоеда, или из зыбучих песков, или от злой королевы. Она всегда видела в нем только героя.
А что теперь?
Он схватил то, что ближе стояло, — лампу — и швырнул ее в стену.
Женщины закричали. В телефоне заорал полицейский, пытаясь привлечь его внимание.
Он сбросил звонок.
Вот так, черт побери! Теперь он их внимательно слушает!
Хью все еще держал телефон в руке — хотя в трубке уже было тихо. Во время их последнего разговора он услышал два важнейших сообщения на заднем фоне: голос Рен и рассказ по телевизору о военном прошлом Джорджа.
Хью опустился на стул и взъерошил волосы пятерней. Когда он был юн, Бекс постоянно приглаживала его вихры. Наверное, это было разумно. Ведь нужно выглядеть прилично в глазах окружающих, даже когда фотокамеры выключены и двери закрыты.
В критический момент кто он — переговорщик с захватчиком заложников или отец? При конфликте этих двух ролей которая одержит верх?
Он поднял голову, пытаясь отыскать командира отряда специального реагирования.
