— Клянусь святым Иаковом, мой господин, вы нанесли отличный удар, — с раздражением воскликнул Мюзарон, — а теперь дайте-ка мне его догнать.
— Полно! Ни к чему, раз уж я пожелал дать ему удрать, — ответил Аженор.
— Безумие! Величайшая глупость! Негодяй сыграет с нами злую шутку, он вернется, он всем расскажет о нас…
— Замолчи, простофиля, — сказал Аженор, локтем толкая в бок Мюзарона, чтобы тот в приступе гнева не наговорил лишнего в присутствии Беккера. — Если он вернется, мы выдадим его дону Педро, которому сейчас же сообщим обо всем.
— Это другое дело, — проворчал Мюзарон, понявший хитрость хозяина.
— Гак что, друг, развяжи-ка руки этому честному господину Беккеру и напомни-ка ему, что если Каверлэ, Филипс, Лэсби и Беккер, эти четыре прославленных рыцаря, завтра еще будут находиться в окрестностях, то их всех повесят на стенах замка Монтель, ибо в этом отношении порядок здесь строже, чем во Франции.
— О, я не забуду об этом, сеньоры, — ответил Беккер, ошалев от радости и благодарности. Он и не думал нападать на своих благодетелей, и поцеловав им руки, упорхнул, словно бабочка.
— Ох, сударь мой! — вздохнул Мюзарон. — Сколько приключений!
— Ох, сир оруженосец, — ответил Аженор, — сколь многому вам еще предстоит научиться, прежде чем вы все поймете. Неужто вы не видите, что этот Каверлэ нашел нам дона Педро, что, не зная, кто мы такие, он считает, будто мы из стражи дона Педро, что, следовательно, он уберется отсюда как можно быстрее. Наконец, чего вам не хватает, ведь у вас есть деньги и оружие!
— Я не прав, сеньор.
— Ясное дело.
— Но будем начеку, сударь, настороже. Дьявол и Каверлэ — ребята тертые!
— Сотня солдат не одолеет нас в этой пещере! Спать мы можем по очереди, — ответил Молеон, — и тем самым ждать вестей от моей дорогой возлюбленной, поскольку Небо уже послало нам весть о доне Педро.
— Сударь, теперь меня больше ничто не удивит, и, скажи мне кто-нибудь, что сеньора Аисса спустится навестить вас в этом логове ужей, я поверю ему и отвечу: «Благодарю за приятную новость, добрый человек».
Но тут до изощренного слуха Мюзарона донесся слабый, отдаленный шум — шум размеренный, ритмичный.
— Право слово, вы не ошиблись, — сказал он. — Это Каверлэ улепетывает галопом… Я слышу топот четырех коней, клянусь вам… Он присоединился к своим англичанам, и они убегают от виселицы, которую вы им от души пообещали… Если только они не едут сюда… Но нет, шум удаляется, стихает… Скатертью дорога, до скорого свидания, капитан-дьявол!
— Эй, Мюзарон! — неожиданно крикнул Аженор. — А где мой меч?
— Этот негодяй украл его у вас, — ответил Мюзарон. — Жаль, такая была прекрасная сталь!
— А на рукоятке выбита моя фамилия. Эх, Мюзарон, бандит узнает, кто я.
— Не раньше вечера, господин рыцарь, а вечером, поверьте мне, он уже будет далеко отсюда! Чертов Каверлэ, всегда он что-нибудь украдет.
На следующий день, на рассвете, они услышали, как из замка вышли двое мужчин, оживленно беседовавшие. Это были Мотриль и король дон Педро, который вел под уздцы своего коня.
Когда Аженор их увидел, кровь закипела у него в жилах. Он собрался наброситься на своих врагов, заколоть их кинжалом и покончить со всем сразу, но Мюзарон удержал его.
— Вы что, сударь, совсем рассудка лишились? — спросил он. — Вы убьете Мотриля, не освободив Аиссу… Вы ведь не знаете, получили или нет те люди, кто охраняют Аиссу, как было при Наваррете, приказ убить ее, если Мотриль погибнет или попадет к вам в плен.
Аженор вздрогнул.
— О, ты по-настоящему любишь меня! — воскликнул он. — Да, любишь!
— Я тоже так думаю… Черт возьми, вы считаете, что мне не доставит удовольствия прикончить этого гнусного мавра, который принес столько зла… Я, конечно, убью его, когда представится счастливая возможность!
Они видели, как на расстоянии вытянутой руки мимо проходят оба их врага, от которых они не рискнули избавиться.
— Судьба играет нами! — воскликнул Аженор.
— Вам ли жаловаться, сударь? — сказал Мюзарон. — Без Каверлэ вы бы уехали вчера, не узнав, где находится дон Педро, не получив известий от доньи Аиссы. Но, тише! Послушаем их.
— Благодарю тебя, я полагаю, она выздоровеет и будет любить меня, — сказал дон Педро своему министру.
— Не беспокойтесь об этом, ваша светлость. Она вылечится, потому что мы с Хафизом нарвем, как велит обычай, трав, о которых вам известно. Поправившись, она будет любить вас, ведь ее больше ничего не раздражает при вашем дворе… Но давайте обсудим серьезные вещи. Проверьте, надежна ли эта новость. Десять тысяч моих соотечественников должны высадиться в Лиссабоне и подняться вверх по Тахо до Толедо. Отправляйтесь в Толедо, где вас любят. Поддержите своих преданных защитников. В тот день, когда Энрике объявится в Испании, вы сразу же захватите его и его армию, зажатую между городом, который он будет осаждать, и войском ваших союзников-сарацин, которое поведу я, когда оно подойдет к Толедо. Ключ к истинному, верному успеху находится в Толедо.
— Мотриль, ты толковый министр. Что бы ни случалось, ты всегда был мне предан.
«Посмотрите, какую гнусную рожу скорчил мавр, чтобы выглядеть приветливо», — шепнул Мюзарон на ухо господину.
— Перед тем, как я расстанусь с вами и вернусь в замок, позвольте дать вам последний совет, — сказал Мотриль. — Отказывайте принцу Уэльскому в выплате денег до тех пор, пока он не примет вашу сторону. Эти англичане — люди вероломные.
— Ты прав, и к тому же денег нет.
— Еще один довод. Прощайте, ваша светлость, отныне вы станете одерживать победы и будете счастливы.
— Прощай, Мотриль.
— Прощайте, государь.
Наши искатели приключений снова должны были испытать невыносимые муки, видя, как Мотриль, зловеще улыбаясь, медленно поднимается обратно в замок, куда так страстно жаждал попасть Аженор.
— Давай схватим его, — предложил Молеон, — пройдем с ним в замок, скажем, что, если он не выдаст нам Аиссу, мы его прикончим.
— Верно, но когда мы будем спускаться вниз по дороге, он завалит нас камнями. И чего мы добьемся? Терпение, говорю я вам, Бог милостив.
— Хорошо! Раз ты не хочешь брать Мотриля, то хотя бы не отказывайся от случая, который дарит нам дона Педро. Он едет один, а нас двое, захватим его и, если он будет сопротивляться, убьем, или же, если он не будет защищаться, отвезем его к дону Энрике де Трастамаре, чтобы показать, что мы нашли его врага.
— Превосходная мысль! Я принимаю ее и следую за вами, — ответил Мюзарон.
Они подождали, пока Мотриль поднялся на площадку замка, и лишь тогда осмелились выбраться из своей норы.
