– Что случилось?
Она ничего не объяснила ему при звонке. Сказала только, что хочет поговорить с ним и чтобы он встретился с ней в Вегасе.
– Что желаете выпить, сэр?
Бармен со своим вопросом оказался некстати, и Дэмьен раздраженно посмотрел на него, прежде чем кивнуть на Эллин стакан.
– Я буду то же, что и она.
– Принесите стакан воды.
– Воды? – Дэмьен приподнял брови, и Элла слабо улыбнулась ему.
– Мне столько нужно тебе сказать, – дрожащей рукой она разгладила его белую рубашку. Он остановил ее руку, прижав ее к груди.
– Да ты волнуешься.
Она кивнула.
– Я тоже, – признался он с намеком на улыбку.
– Ты никогда не волнуешься.
– А сейчас да, – он отпустил ее руку и выпил свою воду. – Почему ты позвала меня сюда? Мы могли встретиться дома.
Дома. Ее сердце затрепетало в надежде.
– Я знаю, что это немного слишком, но у меня есть резон. Я сняла тут номер. Пойдем со мной?
– Элла, я… – Он отвернулся и постучал пальцем по стойке бара, прежде чем продолжить. – Я бы ничего не хотел больше, чем подняться с тобой в номер и заняться любовью, но я… – Он помотал головой. Его глаза были грустными. – Я не могу.
– Да нет же! Я не это имела в виду, – взволнованно воскликнула она. – Я хочу только поговорить с тобой, и все. Без всяких ожиданий. Я решила встретиться здесь, надеясь, что мы сможем начать заново, в этот раз по-настоящему. Без всяких манипуляций с памятью.
– Ладно, – ответил он, медленно кивнув.
– Отлично, – улыбнулась Элла. Подхватив свою сумочку и карточку от номера, она повела его к лифтам. По пути Дэмьен прикоснулся кончиками пальцев к изгибу ее спины, и по ней пробежала волна возбуждения. Но едва они зашли в лифт, и двери закрылись, он засунул руки в карманы. Он даже отступил от нее подальше, и Элле пришлось подавить в себе стремление подойти к нему.
Она нажала кнопку их этажа и, когда они добрались, приложила карточку к двери.
– Тот же самый номер, – заметил Дэмьен, входя в сьют.
– Ты помнишь.
Он снял пиджак, сложил его, бросил на край огромной кровати и посмотрел на Эллу, ловя ее взгляд.
– Я помню все, что было той ночью, когда мы встретились.
У Эллы загорелось все тело.
– Я тоже, – прошептала она.
– Я… эмм… – Он взглянул на часы. – У меня в семь самолет.
– В семь? – Она тоже посмотрела на часы. Он дал ей только три часа. Два, с учетом того, что ему надо ехать в аэропорт. А она надеялась, что он проведет с ней весь вечер.
– Встреча рано утром, – сказал он извиняющимся тоном.
– Да, конечно. Ну и… Как на работе? – спросила она, ненавидя себя за эту неловкость при общении с собственным мужем.
Он отошел и выглянул в окно.
– Нормально.
– А расследование?
– Закончилось, – сказал он, поворачиваясь к ней спиной. – Слава богу.
– О! Здорово! – Она хотела бы знать об этом. Хотела бы быть в этот момент с ним, отпраздновать вместе. – И что вы обнаружили? Но если ты не можешь сказать, ничего. Я понимаю. Корпоративная солидарность и все такое. – Она сложила руки на груди.
Он потер рукой затылок.
– Я бы хотел тебе сказать, но…
– А ты можешь сказать, почему твой отец хотел вытеснить тебя из дела? – вырвалось у нее. – Можешь сказать, почему не пригласил их на нашу свадьбу и не поздравляешь с Рождеством? Почему они даже не звонят на твой день рождения?
– Элла, – сказал он слегка раздраженно.
– Извини, – она резко выдохнула. – Я не так хотела начать этот разговор. – Сделав глубокий вдох, она сосредоточилась. – Я хотела рассказать тебе две вещи о себе. Одну из них я должна была сказать, как только мы начали встречаться.
– А почему не сказала? – спросил он с любопытством.
– Видя, как моя мать обращалась с моим отцом – она была чересчур честной насчет того, что думала, и это их погубило, – я боялась. Я думала, что, если буду честной с тобой, это нас разлучит. Но теперь, я надеюсь, моя честность сделает обратное. Вернет нас друг другу.
Дэмьен засунул руки в карманы.
– Хорошо. Я слушаю.
– Я не была правдива, когда ты спросил в первый раз, хочу ли я детей. Я сказала, что нет, потому что боялась, что если я скажу «да», ты не захочешь быть со мной. А я уже любила тебя. Я решила, что смогу отказаться от мечты иметь детей, если взамен смогу прожить свою жизнь с тобой.
– Но ты не отказалась. Ты до сих пор хочешь детей.
– Да, и я должна сказать тебе почему. Помнишь, я рассказывала тебе про Грейс?
– Которая покончила с собой?
– Да. Возможно, это прозвучит глупо. Когда мы были маленькими, мы играли в семью. И мы договорились, что, когда вырастем, назовем дочек в честь друг друга. Я никому не говорила об этом, но Грейс оставила мне записку. Я нашла ее под подушкой. Она спрашивала, помню ли я наш договор. И потом написала: «Пожалуйста, назови свою старшую дочку в честь меня, чтобы я знала, что ты меня не забудешь».
– Я никогда не смогу забыть Грейс. Но я чувствую себя виноватой в ее смерти и я всегда хотела исполнить ее желание.
Дрожа, Элла перевела дыхание и почувствовала, что по ее щекам бегут слезы.
– Эл, – сказал Дэмьен сочувственно. Подойдя к ней, он положил ладонь ей на щеку и вытер ей слезы. Она прижалась к его руке. Было так хорошо вновь ощутить его прикосновение. Он открыл рот, и она предупреждающе подняла палец.
– Мне нужно признаться еще в одном.
Дэмьен опустил руку.
– Я не просто хотела забыть Натана. Я пыталась забыть, что хотела иметь детей.
Дэмьен отступил на шаг и нахмурился.
– Как ты это выяснила?
– Мне сказала Дейви. Наверное, я упомянула что-то такое в больнице. Думаю, я считала, что могу решить наши проблемы, если не буду хотеть детей, как ты. Но вместо этого я все испортила и все смешала у себя в голове. Я забыла не то, вот как Саймона. Я никогда не захотела бы забыть его. Я страшно жалею, что устроила нам все это. И я жалею, что изменила тебе. Я не хотела причинить тебе боль. Но я клянусь, что этого больше не случится.
Дэмьен помолчал несколько минут, и Элла уже боялась худшего. Она хотела детей. Он хотел их с Анной. Захочет ли он детей с ней? А если нет, то какой смысл оставаться вместе, если им нужно разное?
Но Дэмьен сказал нечто, чего она не могла ожидать.
– У меня был брат-близнец.
– Что? – Она изумленно моргнула.
