– Ну да. – Она надеялась, что это так и есть.
К вечеру Элла приняла душ и, вытираясь, посмотрела на свое отражение в большом зеркале. На этот раз она не избегала его. Отбросив полотенце, она внимательно рассмотрела себя со всех сторон, от пополневшей груди до расплывшейся талии и раздутого, пустого живота. Осторожно потрогала бумажные наклейки, закрывающие свежий шрам. Линн говорила, что краснота и отеки вокруг него совершенно нормальны и что линия шрама будет лиловой примерно полгода после кесарева сечения, а потом постепенно побледнеет до бледно-розового. «Даже в бикини она будет едва заметна», – заверяла она.
Обернувшись, Элла рассмотрела свои ноги и спину сзади. Мышечный тонус ушел. Наверное, она заменила заплывы от Марина Грин до моста Золотые Ворота на занятия йогой для беременных. Определенно, она не получала той нагрузки, для которой была создана. Раньше была, подумала она с гримасой.
Снова обернувшись передом, она прикрыла ладонью шрам.
– Прости меня, – прошептала она той маленькой жизни, которой больше там не было.
Вдруг в ее голове пронеслось даже не воспоминание, а нечто вроде легкого, скользящего чувства. Ощущение крылышек бабочки, легкий трепет чего-то внутри ее живота. Она начала плакать, отвернулась от зеркала – и уткнулась прямо в Дэмьена.
– Извини, – неловко произнес он.
– Как долго ты тут стоишь? – Она была так сосредоточена, что даже не слышала, как он вошел. Смутившись, Элла схватила полотенце и завернулась в него. Ей не хотелось, чтобы он видел ее тело в таком виде – бесформенное и незнакомое даже ей самой. Она сама с трудом себя узнавала.
– Элла, – Дэмьен встал рядом с ней и обнял обоими руками. – Ты можешь не прятаться от меня. Для меня ты всегда прекрасна.
Его привычный запах, счастье его объятия – все это было для нее слишком. Она уткнулась ему в грудь и затряслась в рыданиях. К счастью, Дэмьен лишь молча обнимал ее.
Спустя какое-то время Элла приподняла голову. Муж протянул ей полотенце. Она утерла лицо. Она не рыдала так с тех пор… Она уже и не помнила, с каких пор. Рубашка Дэмьена была мокрой насквозь. В уголках его глаз тоже блестели слезы. Он смахнул их большим пальцем.
– Наверное, это гормональное, – извиняющимся тоном сказала она.
– Да тут, наверное, много всего. – Дэмьен поцеловал ее волосы, снова притянул к груди и прижал к себе еще крепче. Как будто бы боялся отпустить и потерять ее.
Откинувшись назад, он заглянул ей в лицо и осторожно убрал с него прилипшие пряди влажных волос.
– Ты в порядке?
Элла кивнула:
– Уже да.
– Поужинаешь со мной?
Она снова кивнула.
Он быстро поцеловал ее в губы.
– Иди, одевайся. Я подожду тебя там.
Дэмьен накрыл на стол и приглушил свет. Снаружи, за стеклянной стеной, светились в вечерней темноте мост Золотые Ворота и Сосалито через залив.
Дэмьен открыл бутылку каберне.
– Вина?
– Совсем немножко, – сказала Элла. Она принимала обезболивающие и боялась реакции. Она села за стол, к блюду с запеченными ребрами и бланшированной зеленой фасолью. – Пахнет прекрасно.
Дэмьен присоединился к ней, постелив салфетку на колени.
– Что на работе? – спросила она. Такой нормальный вопрос, когда все в целом так ненормально.
Посмотрев на нее, он приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но не решался. Что-то было не так.
– Что?
Он положил вилку с ножом.
– Мне через пару дней надо лететь в Лондон.
– Погоди. Что?
– Я не хочу лететь.
– Ну так не лети. – Почему ему нужно улетать? Они только что потеряли ребенка, она тут сходит с ума. И они даже не успели обсудить это.
Он потянул свой галстук, снял его через голову и бросил на пустой стул рядом.
– Мы потеряли Royal Gateway.
Компания по выпуску кредитных карт. Один из самых крупных клиентов.
– Это второй клиент за неделю. – Элла обеспокоилась. А уж Дэмьен-то, наверное, как.
Он яростно вгрызся в мясо.
– Через несколько дней я встречаюсь с их директором. Я должен попытаться спасти ситуацию.
– Ты что-то подозреваешь?
– Два клиента за неделю после нескольких лет прекрасного сотрудничества. Это не может быть совпадением.
– Тебе надо лететь, – сказала она с пониманием. Ей тоже случалось внезапно улетать по делам. Приходило задание, и Элла по приказу Ребекки через несколько часов оказывалась в самолете. Но они с Дэмьеном всегда возвращались друг к другу.
Дэмьен взял ее здоровую руку и поцеловал запястье. Они посмотрели друг на друга.
– Ты справишься тут без меня?
– Все будет в порядке. – Она должна справиться, для него. Ей не хотелось добавлять ему проблем больше, чем было неизбежно.
Вдруг его глаза просияли.
– Поехали со мной.
Она подумала об их лондонской квартире. Прогулки вдоль Темзы. Пастуший пирог с картошкой. Магазины в Camden Passage. Искушение было сильным. Но она покачала головой:
– Я только буду тебе мешать. Ты будешь беспокоиться обо мне, вместо того чтобы думать про бизнес.
Дэмьен кивнул, словно бы с облегчением. Остаться дома было правильным решением.
– Я все равно беспокоюсь о тебе, со мной ты или нет.
– Я знаю. Поэтому и не против твоей поездки. Мы подождем с визитом к психиатру до твоего возвращения.
Дэмьен мгновенно напрягся. Он выпустил ее руку и, отрезав кусок мяса, быстро сунул его в рот. Она услыхала стук вилки о его зубы.
– Я вижу, ты не хочешь идти. В чем дело?
Его лицо стало закрытым, отстраненным.
– Это пустая трата времени. Разговоры не вернут нам Саймона.
Его слова повторяли ее собственные недавние мысли, но слышать их от него было больно. Она решила подождать с вопросами о том вечере в больнице. Что-то в его поведении останавливало ее. Так она только его оттолкнет. Годы, проведенные в разговорах с замкнутыми политиками и скрытными актерами, охраняющими свою личную жизнь, научили ее многому. Терпение. Кроме того, Дэмьен всегда предпочитал обдумать и переварить все в себе, и ему нужно было для этого время. Когда-нибудь он все расскажет. Так было всегда.
Но аппетит пропал. Глубоко вздохнув, Элла посмотрела на свою тарелку.
– Эй, – Дэмьен снова потянулся к ее руке. – Я однажды уже ходил на терапию.
– С Анной? – догадалась она.
Он молча кивнул.
Первая жена. Брак, заключенный сразу по окончании университета, и развод через пять лет.
