– Она испугалась, – сказала Майкки. – Испугалась, как и мы.
– Что это там трещало? – спросил Каапо.
Бука оглядела ребят, потом подняла огромную ручищу, медленно, с сомнением показала на левую стенку шкафа и что-то буркнула. Ребята заглянули внутрь.
– Что это? – изумилась Хилла.
На стенке, там, где остались крепления от полок, висели клочья темной шерсти.
– Бедная! – воскликнула Майкки. – Она зацепилась за эти крючки! Видите, это ее шерсть. Бука, тебе больно?
Бука поурчала и неуклюже пожала плечами.
– Она нас испугалась, – снова сказала Майкки. Потом она протянула руку и осторожно погладила буку. В воздух поднялось небольшое облачко бучьей пыли.
– Майкки, – встревоженно прошелестела Хилла.
– Бука не злая. Посмотрите, какие у нее глаза. Она хорошая. – Майкки погладила буку еще раз. Хилла с Каапо посмотрели в безумные желтые глаза, вращающиеся в разные стороны. Хорошая? Бука заворчала. Это она от удовольствия? Или с угрозой?
Поди пойми.
– Майкки, надо сказать про поесть, – тихонько напомнил Каапо.
Майкки кивнула.
– Бука, – начала она, глядя прямо в желтые глаза, похожие на теннисные мячики, – ты голодная? Мы хотим, чтобы ты чего-нибудь поела.
Бука оглядела ребят – повращала теннисными мячиками в разные стороны, – потом остановила взгляд на Майкки и неуклюже покивала. Каапо и Хилла затаили дыхание.
Бука понимает человеческую речь!
– Хорошо, очень хорошо, – успокаивающим тоном проговорила Майкки. – Ты ведь ешь опавшие листья? И все, что найдешь на земле?
Бука посмотрела на Майкки и вдруг торопливо закивала и заурчала.
– Ужасно голодная, – пояснила Майкки Хилле с Каапо и покачала головой. – Надо срочно отпустить ее поесть.
Майкки снова повернулась к буке:
– Идем. Мы откроем тебе дверь. Ты можешь пойти поискать еду. Какую хочешь.
У нас за домом есть лес.
Бука притихла. Она смотрела на Майкки, но не двигалась с места.
– Пойдем!
Бука медленно помотала головой.
– Не пойдешь? Почему?
Бука подняла неловкую ручищу и показала ею сначала на себя, а потом на Майкки, Каапо и Хиллу.
– Чего это она? – удивился Каапо.
– Что ты хочешь сказать, бука? – спросила Майкки.
Бука повторила свой жест: мохнатая пыльная ручища медленно указала сначала на саму буку, потом по очереди на каждого из ребят. Немного подумав, бука снова подняла руку и вытянула ее в сторону двери.
– Она хочет, чтобы мы пошли с ней, – тихо перевела Майкки.
– Зачем? – не понял Каапо.
– Я точно не пойду среди ночи в лес с букой, – отрезала Хилла.
– Хилла, – укоризненно проговорила Майкки. – А если бы ты была букой? Представь, она совсем одна, на новом месте, голодная, зацепилась за крючки в шкафу… И тут ей говорят, что надо идти одной куда-то во двор искать еду. А если бы тебе так сказали?
– Ну я же не бука!
– А, ничего ты не понимаешь, – махнула рукой Майкки.
– Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой? – спросил Каапо у буки.
Бука повернула свои блестящие теннисные мячики в сторону Каапо и медленно кивнула. Майкки была права.
– Ну, значит, пойдем, – решил Каапо. – Вылезай, бука. Мы отведем тебя в лес. Только веди себя хорошо и никого не пугай.
Бука заворчала и выбралась из тесного шкафа, снова все запылив.
Глава 6
Гонки в лесу
Ночной лес был прохладный, влажный и полный звуков. Небо оказалось одновременно и светлым, и сумрачным, обрывки облаков перелетали с места на место, подгоняемые ночным ветром.
– Ноль часов пятьдесят две минуты, – прошептал Каапо, покрепче закутываясь в шерстяную кофту.
– Это поздно? – уточнила Майкки.
– Угу, – подтвердил Каапо. – Больше тебе скажу – я никогда так поздно не был на улице.
Майкки, похоже, была счастлива.
Хилла нервно поглядывала по сторонам. Повсюду скользили тени да темнели норы и углубления, в которых вполне могли прятаться новые буки или вообще кто угодно.
Их собственная бука убежала куда-то вперед – растворилась во тьме, едва они обошли дом и добрались до леса. Бука, которая казалась такой неуклюжей в квартире, снаружи сделалась уверенной и ловкой. Ребята не имели ни малейшего представления, куда она исчезла.
– Мы ее никогда больше не увидим. И слава богу! – фыркнула Хилла.
– Да вернется она, – отозвался Каапо. – Она же должна за нами присматривать.
– Не вернется, – заспорила Хилла.
– А если она не вернется, кто о нас будет заботиться? – спросила Майкки.
– Я, конечно! – воскликнула Хилла. – А что, кто-то здесь всерьез рассчитывал на букину заботу?
Каапо с Майкки не ответили. Каапо внимательно вглядывался в заросли.
– Она вернется, – заверил он. – Надо просто подождать.
– Не вернется. Я хочу домой! – Хилла топнула ногой. – Здесь холодно, мокро и страшно. Пойдемте.
– Нельзя бросать буку одну, – сказала Майкки.
– Надо подождать, она скоро придет, – повторил Каапо.
– Я спать хочу, – буркнула Хилла.
– Я тоже, – признался Каапо. – Ничего не поделаешь.
Хилла вздохнула.
– Давайте хоть пройдемся, чтобы совсем не замерзнуть.
– Давайте, – согласился Каапо.
Они пошли по чуть заметной лесной тропинке вглубь леса.
Тропинка была такая узкая, что идти пришлось цепочкой: впереди Каапо, потом Майкки и последней Хилла. По обе стороны тропинки рос густой ивняк, цеплялся ветвями за одежду.
– Это ж надо додуматься – потащить с собой халат, – бросила Хилла сестре, сражаясь с ветками. – Надеюсь, здесь ты его и потеряешь.
Майкки промолчала. Мама, конечно, никогда не разрешила бы ей идти на улицу в халате, но ведь мамы сейчас нет дома. Сейчас все не как раньше. Мамы нет. Вокруг ночь. Настоящая ночь, даже уже не полночь. Почему бы и не надеть халат? А с Хиллой лучше не спорить, когда она в таком настроении. Ей холодно, страшно, хочется спать, поэтому она и ищет ссоры. Ее можно понять.
