– Ну и ладно. Что мама пишет? – Майкки выглянула из-за букиного плеча.
Каапо прочел:
– «Дорогие дети! Все ли у вас хорошо? Папа приехал? Еда еще есть? Ужасно по вам скучаю. В Лапландии красиво. Скоро будет завтрак. Потом распишут дальнейшую программу. Пишите! Что там бука? Очень, очень соскучилась. С приветом, мама».
– Ну, ответьте же ей скорее! – потребовала Майкки. – «Дорогая мама, Незримый Глас пока не показывался. Бука очень добрая и любит обниматься. Ночью мы с ней гуляли в лесу. Никто больше не убирается, а бука наплакала целую грязную лужу в гостиной, но мы все вытерли».
– После такого письма маме точно будет не до отдыха, – заметила Хилла.
– А что же тогда писать? – удивилась Майкки.
– Ну, например, так. – Каапо начал набирать эсэмэску. – «Мама, мы тоже очень скучаем. У нас все хорошо. Бука добрая и хорошо о нас заботится…»
Хилла оглядела понурую, заплаканную буку, обнимающую Майкки, и фыркнула. Майкки бросила на нее укоризненный взгляд. Каапо продолжил:
– «В общем, все хорошо…»
– Не пиши так часто, что все хорошо. Это звучит подозрительно. Мама догадается, что мы что-то скрываем.
– Точно. – Каапо стер последнюю фразу. – А тогда что еще?
Хилла перехватила телефон и начала писать сама:
– «Мы прибрались. Едим здоровую пищу. Спаржу с хлебом и простоквашей. Соблюдаем режим. Надеемся, что тебе нравится на отдыхе! Папа еще не приехал, но скоро приедет. Пиши!»
– Мы ведь не прибирались и не ели никакой спаржи, – проговорил Каапо, но примолк, когда Хилла со значением приподняла брови.
– Давайте напишем, как зовут буку? – предложила Майкки, снова чихнув.
Бука заворчала и замотала головой.
– Ладно, не будем, – успокоила ее Майкки. – Все, отправляю, – сообщила Хилла. – Пойдемте завтракать, – сказала Майкки. Бука выпустила Майкки из объятий и вскочила на ноги. Все-таки она была домохозяйственная бука.
– А после завтрака Хилла пойдет спрашивать соседей, нет ли у них бук, – напомнил Каапо.
– И я, – радостно закричала Майкки.
– А ты нет, – отрезала Хилла.
– А мы с тобой и Уруру почитаем книжку про буку, – пообещал Каапо. – И подождем Незримого Гласа. Он уже вот-вот приедет.
Майкки фыркнула и оглядела свои посеревшие руки:
– Нет, пойду-ка я лучше в ванную.
Каапо и Хилла переглянулись:
– Хорошая идея.
Глава 8
Сыщик в действии
Хилла снова позвонила в звонок у двери Оскара.
Дзынь-дзынь… – отозвалось в коридоре за дверью.
Никаких других звуков не последовало – тихо, как в египетской пирамиде, ни голосов, ни шагов, ни бормотания телевизора. Даже мумии не бродят. Куда все подевались? Не только Оскар, а вообще все? Все приятели, все знакомые? Дом точно опустел.
Оскар был не первым, к кому Хилла зашла, да и с чего бы? Ходили в один класс, играли в одной футбольной команде, вот и все. Она с трудом вспомнила, где он живет. Но больше Хилле никто не приходил в голову, она и так обежала уже всех знакомых, вот просто всех до одного.
Хилла позвонила в третий раз.
Дзынь-дзынь… – и вновь тишина.
Хилла вздохнула и присела на ступеньки. Коридор был пустым и гулким, автоматическая лампочка скоро погаснет. Ну и ладно. Кому нужен свет, если нет людей? Скоро и сам дом исчезнет под серой бучьей пылью.
Свет выключился, но Хилла не двинулась с места. Какая разница, сидеть под дверью едва знакомого Оскара со светом или в темноте? Хилла закрыла глаза. В голове было так же тихо и темно, как и в коридоре.
Послышался шорох. Совсем легкий шорох, похожий на шаги. И еще. Чуть слышно стукнула внутренняя дверь. Хилла приоткрыла глаза. На двери Оскара приподнялась крышка щели для писем, оттуда вырвался слабый луч света.
– Темно, – шепнул детский голос. Это был не Оскар. – Она ушла.
«Это они про меня», – с изумлением осознала Хилла. Почему же они не открыли?
Щель для писем закрылась, звуки стали тише, но их все еще можно было разобрать. Хилла злорадно усмехнулась. Правильно мама говорит: если не хочешь выбалтывать свои секреты всему свету – закрывай внутреннюю дверь! Видимо, Оскару родители такого полезного совета не давали.
Неудивительно, что у Хиллиной мамы выросла такая ловкая и сообразительная дочь. Сейчас она сообразила на цыпочках подкрасться к двери, приоткрыть щель для писем и… И что дальше? Хилла задумалась всего на миг, а по ту сторону уже заметили открывшуюся крышку.
– Она двигается, – испуганно выдохнули за дверью. Голос был совсем детский – наверное, сестренка Оскара.
– Ты ее не закрыла, – прошептали в ответ.
– Закрыла! Там кто-то есть.
– Значит, ветер, – вот это, похоже, сказал Оскар.
Хилла услышала голос одноклассника, и ее осенило. Это же Оскар, известный трусишка! Однажды в спортзале погас свет, и он, бедняга, чуть не описался. Особенно когда Хилла заухала по-привиденчески… И Хилла использовала старый трюк снова.
– У-у-у! Ух-ух-у-у, – загробным голосом прошелестела она в почтовую щель.
За дверью взвизгнули. Кто-то заплакал. Хилле стало не по себе. Потом Оскар вдруг сказал остальным:
– Погодите, где-то я это уже слышал.
И выглянул через щель для писем в темный коридор.
– Хилла! Это ты?
Вот черт! Как он догадался? Она ведь ухала как настоящее привидение, так больше никто не умеет!
– У-ху-у… – Хилла повторила попытку так правдоподобно, что у нее самой мурашки побежали по спине.
И тут послышался шорох, дверь распахнулась, и гораздо быстрее, чем Хилла могла ожидать.
– Ай! – Хилла прижала ладонь к лицу. – Ты мне дверью по носу дал!
– А нечего совать нос в нашу дверь, – буркнул Оскар. – Заходи по-быстрому. И объясняй Алисе сама, что ты не привидение.
Хилла проскользнула внутрь. Дверь захлопнулась. В квартире было темно, все жалюзи опущены. Рядом с Оскаром стояла девочка, которую Хилла иногда видела на школьном дворе. Из дальней комнаты доносился плач, и Хилле стало стыдно.
– Алиса, выходи! Это не привидение, а моя одноклассница, – позвал Оскар и повернулся к Хилле: – Смотри, что ты наделала!
– Ну прости. Алиса, это я! Я пошутила! – крикнула Хилла. – Но почему вы не открывали?
Оскар и девочка с сомнением переглянулись. Дверь в комнату приоткрылась, и оттуда показалась Алисина заплаканная физиономия. Хилла помахала ей и снова посмотрела на Оскара и девочку. Что-то здесь нечисто.
