– А ты беги за мной, – заносчиво, как всегда накануне соревнования, отозвалась Хилла. Каапо был не ахти какой бегун.
– Я не хочу остаться один посреди леса.
И вообще, соревноваться – это бред.
– Струсил?
– Какая ты глупая, Хилла! – Майкки снова чихнула. – Бука, а ты не сможешь понести еще и Каапо?
– Э-э-э… – начал было Каапо, но бука уже подхватила его второй рукой.
– Апчхи! Я вообще-то не уверен… Апчхи!.. Что я хочу…
– Да помолчи уже, – захихикала Майкки. – Сейчас мы перегоним Хиллу. У нее нет никаких шансов! Апчхи!
С этим Хилла никак не могла согласиться. – На старт! Внимание! Марш! – выпалила она и со всех ног рванула к дому.
– Фальстарт! – крикнул Каапо.
Больше он ничего сказать не успел, потому что бука стартовала следом. Каапо захлопнул рот и глаза: если не смотреть на проносящийся мимо пейзаж, будет не так страшно.
Бука не огибала ни пней, ни деревьев – вообще ничего. Она просто перла вперед, как паровоз или гиппопотам. В груди ее гулко стучало мощное сердце. Бука урчала и порыкивала – Каапо надеялся, что больше от радости, чем от злости. Ветки хлестали его и Майкки по рукам и ногам, но в объятиях буки от них было не увернуться. С другой стороны – когда еще покатаешься с такой скоростью? Похоже было на американские горки, сделанные из одних только спусков. Кто бы мог подумать, что это всего лишь соседний лесок?
И вдруг бука остановилась, точно впечатавшись в стену – так внезапно и резко, что, не прижимай она Майкки и Каапо к своей шкуре, оба тотчас же улетели бы в кусты. В ушах зазвенела тишина, только сердце буки стучало, точно молот.
Майкки и Каапо испуганно открыли глаза. Это был еще не финиш – они оказались в густом перелеске за самым домом. Дикие желтые глаза внимательно вглядывались в темноту.
– Апчхи, апчхи, апчхи! – безудержно зачихала Майкки – негромко, но этого хватило. Неподалеку сердито, почти укоризненно залаяла собака.
Майкки так перепугалась, что тут же перестала чихать. Она узнала лай. Это был Экку со второго этажа – самый ужасный пес в мире. Пес, который никогда не сдавался. Пес, которому надо было все узнать и во все вмешаться. Экку считал себя штатным охранником всего дома и поднимал ужасный лай, если что-то казалось ему достойным внимания. А бегающая по ночному лесу бука внимания, безусловно, заслуживала. Экку развопился не на шутку. К счастью, он был на поводке.
– Экку, да что ж такое, людей перебудишь! – послышался голос совсем близко, буквально из-за кустов. У Майкки просто сердце остановилось. Это была хозяйка Экку, Пиррко Ууситало. Экку гавкал и огрызался, заливая лаем ночную улицу.
– Экку, замолчи же! Что там такое? Какой-нибудь крот? Хочешь пойти посмотреть?
Майкки перестала дышать от ужаса. Что, если соседка спустит Экку с поводка? Что делают буки с разбушевавшимися псами? А разбушевавшиеся псы с буками?
И вдруг со стороны леса раздалось сбивчивое дыхание и топанье. Хилла! Удачно срезав кусок, она приближалась к двери.
Экку удивленно насторожил уши. Хилла неслась на всех парах. Разгоряченная бегом, она не замечала Экку, пока не выскочила из кустов и не споткнулась об него.
– Бог ты мой! – воскликнула соседка.
«Ав-ав-ав-ав-ав!» – заверещал Экку: он испугался еще больше хозяйки.
– Уй-юй! – вскрикнула Хилла, потирая коленку. Мелкая галька на дорожке впилась в кожу сквозь тонкую пижаму.
– Хилла, это ты? – воскликнула соседка. – Куда это ты бегала посреди ночи? Вроде бы детское время давно вышло.
Хилла терла коленку и лихорадочно думала. Майкки с Каапо поняли это по ее стиснутым губам. Сейчас Хилла, лучшая бегунья школы, а может, и всего города, отдала бы что угодно, чтобы на миг позаимствовать мозги брата или сестры. Что соврать? У нее не было никаких идей. Про буку говорить нельзя, так написано в инструкции. Но что-то же надо сказать! Как объяснить свою ночную прогулку? Нужно срочно придумать что-то правдоподобное.
– Хилла? – с тревогой повторила соседка. Экку уже замолчал и тянулся понюхать девочку. – С тобой все в порядке? Где твоя мама?
Хилла медленно подняла голову и с преувеличенным недоумением принялась оглядываться по сторонам. Она нашла выход.
– Что? – сонно переспросила она. – Где я? Мама?
Соседка нагнулась к Хилле и легонько тряхнула ее за плечи.
– Хилла, ты что, больна? Может, вызвать «скорую»?
Вид у Хиллы и впрямь был пугающий. Однако Майкки в кустах смекнула, к чему все идет. Изображать лунатика Хилле было не впервой.
На прошлое Рождество мама убрала все сладкое в большую коробку и спрятала в кухне на верхней полке. Хилла нашла тайник и пару ночей подряд лазила за шоколадом. На третью ночь она взяла с собой Майкки. Увы, к тому времени у мамы уже возникли подозрения. Она спряталась в кухне. Хилла и Майкки подкрались к двери, Хилла шла первой. Она заметила маму, но убегать было уже поздно, потому что и мама ее заметила. И тогда Хилла впервые использовала этот трюк: изобразила лунатика так правдоподобно, что мама и по сей день не догадывается, как ее провели. Ведь вообще-то Хилла никогда не врет. Ей можно доверять. Но у нее тоже есть свои слабости – например, как уже сказано, шоколад.
– Она скоро «проснется», – шепнула Майкки брату и буке. – Выглядит это очень странно. Похоже на припадок.
– Проснется? – переспросил Каапо.
Хилла начала испуганно вздрагивать. Потом она вскочила на ноги и трагически воскликнула:
– Где я? Где моя кровать?
– Что ты такое говоришь? – удивилась соседка. Экку недоуменно гавкнул.
Хилла оглядывалась по сторонам с таким видом, точно впервые узрела эти кусты на заднем дворе.
– Ой, нет, опять это случилось, опять! – ойкнула она.
– Да что с тобой? – забеспокоилась соседка. Экку притих и вопросительно поглядывал на Хиллу.
– Я опять ходила во сне! Когда же это прекратится?!
Хилла чуть не плакала, и не поверить ей было невозможно.
– Завтра мы пойдем к врачу. Мама меня отведет.
Каапо в кустах покачал головой. Ему казалось, что представление зашло слишком далеко.
– Не волнуйся, – шепнула Майкки. – Все идет как надо.
– Ходила во сне, – с сомнением повторила соседка. – У тебя ничего не болит? Ты, похоже, прибежала вон оттуда, из леса.
Хилла с ужасом обернулась:
– Я была в лесу? Одна? Я хочу домой, к маме! К брату и сестре! К своей вонючей бу…
