– Ясно. – Председатель помолчал, разгладил загнувшийся уголок страницы, не поднимая глаз, глухо, медленно произнес: – Ты сказал: Птипу готовит себе лежбище, соломку подстилает. Что конкретно ты имел в виду?
Очки блестели, полные губы сжались в брезгливой гримасе, знакомой по официальным портретам. Ничего хорошего это не предвещало, но отступать было некуда.
– Наши инвалютные рубли он перекачивает в доллары. – Юра машинально покосился на телефонные аппараты и понизил голос: – В Базеле есть такой маленький, скромный семейный банк «Дрейфус», он там нашу братскую помощь конвертирует и вкладывает в недвижимость.
– Ну, насчет его бескорыстной дружбы мы никогда не обольщались, – Андропов усмехнулся, – тут важен масштаб.
– Масштаб серьезный, Юрий Владимирович, аппетиты растут не по дням, а по часам. Иссе удалось переснять несколько платежек, снимки в этой папке.
Андропов кивнул, быстрым движением вытащил из-под страниц плотный запечатанный конверт и убрал в карман пиджака.
– Хорошо. Ты сообщил в Центр о контактах с американцами. Про банк в Базеле, кроме тебя и твоего Иссы, кто-нибудь знает?
– Юрий Владимирович, до нашего с вами разговора я этой темы не касался ни письменно, ни устно.
– М-гм. – Он опять отвинтил колпачок и что-то быстро записал на листе бумаги. – А что, Васфи действительно договаривался с американцами о перевороте?
– Они сказали, что дипотношения могут быть восстановлены только при условии смены власти. Васфи спросил – они ответили, причем ответ прозвучал вполне формально, без намеков на переворот и конкретных обещаний. А Васфи точно выполнял указания своего хозяина.
Председатель снял очки, протер стекла фланелевой салфеткой, тихо спросил:
– Почему же тогда головы лишился? Магическая паранойя?
– Птипу сожрал всех, с кем вместе пришел к власти, он постоянно чистит и обновляет свое близкое окружение. Васфи в любом случае был обречен. Слишком много знал про финансовые дела хозяина, с таким багажом долго не живут. Ну, и со служебными обязанностями перестал справляться.
– Что ты имеешь в виду? – Лицо без очков преобразилось, глаза стали больше, взгляд как будто оттаял, потеплел и даже показался немного растерянным.
«Вот об этом я точно ни разу не сообщал. Ох, огорчу я его сейчас. – Юра слегка покрутил головой, разминая затекшую шею. – Только не надо строить иллюзий, будто на его решение это сильно повлияет».
– Главная задача тайной полиции – пополнять государственный бюджет. Полицейские могут арестовать и убить любого жителя страны. Для нуберрийцев оставить своих мертвых без погребения немыслимо. За это ду́хи предков накладывают смертельное проклятие, лишают жизни земной и загробной. Родственники убитых готовы отдать последнее, чтобы выкупить труп и похоронить. Но население нищает, у них просто больше нет денег и продано все, что можно продать. Птипу решил, что виноват Васфи, плохо работает, деньги берет себе. Впрочем, это скорее повод, а не причина.
– Ну, а в чем причина?
– Юрий Владимирович, вы же сами очень точно сказали: магическая паранойя.
– Если у них нет денег, как же этот новый, Раббани, справляется с поставленной задачей? – Председатель надел очки, спрятал глаза за стеклами.
– Не знаю, наверное, никак. – Юра пожал плечами. – Электричество в последнее время отключается слишком часто.
– При чем здесь электричество? – Голос Андропова зазвучал глухо, отстраненно, лицо опять застыло в брезгливой гримасе.
Во время визита в Москву Птипу очень понравились борщи и пельмени, он попросил подарить ему повара. В Нуберро отправили молодого оперативника, тот проработал на дворцовой кухне меньше месяца. Однажды увидел в холодильнике несколько человеческих голов и был срочно возвращен домой с психическим расстройством. Его рассказ сочли бредом.
«И ты, Юра, скоро угодишь в психушку, как диссидент какой-нибудь, за злостную клевету на Нуберройскую прекрасную действительность и лично на дорогого нашего товарища Петюню», – обрадовал себя Уфимцев и устало объяснил:
– Невыкупленные тела сбрасывают в реку. Их слишком много, крокодилы не успевают жрать. Течение относит тела к электростанции, они забивают лопасти турбин.
Андропов помолчал, опять снял очки, потер вмятины на переносице:
– Мг-м… Однако без доверенного лица в банковских делах ему не обойтись. Как считаешь, уже есть кто-то? Может, новый начальник полиции?
– Закария Раббани? Исключено. Человека Каддафи он к своему швейцарскому лежбищу близко не подпустит. Птипу, если в принципе способен кому-то доверять, то только выходцам из своего племени. Среди Каква на тысячу один грамотный. Васфи был идеальной кандидатурой, закончил бухгалтерский колледж, владел арабским, мог худо-бедно объясниться по-английски.
– Кто переводил ему раньше?
– Точно не знаю, вероятно, кто-то с той стороны помогал. – Юра нахмурился, помолчал секунду. – Вроде причин убрать Васфи было много. С другой стороны, новое доверенное лицо найти непросто. Почему он так поспешил?
– Вот именно. Подумай об этом. – Андропов внимательно взглянул на Юру: – У тебя еще что-то?
– Да, Юрий Владимирович, но, понимаете, как-то даже и сказать неловко…
– Говори!
– Птипу вручил мне телеграмму для Леонида Ильича. Официальные дипломатические поздравления с юбилеем для него ничего не значат, он захотел поздравить лично, от себя, написал от руки, по-русски, отдал мне, попросил исправить ошибки.
В отличие от Кручины Андропов не спросил: «Почему тебе, а не дипломатам?» Глаза живо блеснули:
– Ну, и где она?
– У Александра Владимировича, но поскольку он приболел, я решил вам доложить, чтобы вы узнали до заседания, а не после, – смущенно объяснил Юра и заметил про себя: «Кручина мне этого не простит».
– Решил, так докладывай.
– Собственно, телеграммой это назвать трудно. Там такой текст… ну, не совсем приличный.
– Ничего, переживу.
Юра глубоко вдохнул и процитировал почти дословно:
– «Я очин тибья люблу и еслы вы был бы женчина я жинюс на тибья хотя ваша голова уже сидая. Твой на века…» – дальше полное имя со всеми регалиями, из пятидесяти четырех слов на суахили, дата и подпись.
Андропов слушал с каменным лицом. Ни тени улыбки.
«Нет, не станет он показывать Брежневу эту пакость, – подумал Юра. – Все я неправильно рассчитал, рискнул напрасно. Кручина не простит, он мстительный…»
– Считаешь это весомым аргументом против размещения ракет на территории Нуберро? – спросил Председатель.
– Может, и не такой весомый, но тут любые аргументы пригодятся. Вот разместим мы наши базы, а там начнется гражданская война. Выхода к морю нет. Эвакуировать ракеты по суше в условиях межплеменной африканской бойни затруднительно. Наши военные станут заложниками. Да и вообще, не хочется, чтобы этот урод нами манипулировал, из-за его капризов мы можем вляпаться в международный кризис покруче Карибского, – произнес Юра с уверенностью, которой от себя совсем не ожидал.
