Во время новогоднего застолья Надя несколько раз порывалась сказать Антону прямым текстом: «Мы видели тебя в театре с девицей. Я знаю, ты приводил ее к нам домой. Так вот, учти, она воровка. Подумай, с кем ты связался». Но сказать такое можно только наедине, а случая не представилось. К тому же у Нади не было стопроцентной уверенности, что свитер тот самый. Из козьего пуха вяжут многие, фасон простой, взят из рубрики «Для тех, кто вяжет» в журнале «Наука и жизнь». Вдруг все-таки ошибка, совпадение?
Надя мучилась, ломала голову, отвлечься могла только на работе. Решила на всякий случай поменять замок. Зашла в домоуправление. Оказалось, у слесаря новогодний запой, когда появится – неизвестно.
Потом пришлось справляться с январскими паническими атаками. После каждого приступа она слабела, переставала себе доверять. Насчет свитера решила: «Все равно правды не узнаю и доказать ничего не смогу. Лучше считать это случайным совпадением. Почудилось. Я же псих, у меня бывают галлюцинации».
Сегодня Надя освободилась пораньше, собиралась заехать за папой в клинику. У него там уролог-фарцовщик притащил финский детский комбинезон. Желающих оказалось много, но папа всех опередил, купил это счастье, не торгуясь, позвонил Наде в институт, сказал, что счастье надо срочно отвезти на Ракитскую, к тому же по его расчетам у Лены скоро закончатся деньги, а у Никиты – подгузники.
– Ну, старичок, ты готов? – Надя погладила бежевый капот «москвича». – Сейчас за сумками сбегаю, папе позвоню, чтобы выходил встречать, и двинемся. Только смотри не подведи.
* * *
Поросята были съедены, гости в ожидании чая и десерта рассыпались по дому. Генерал Ваня громким командным голосом призывал всех попариться в баньке, отпускал свои коронные казарменные шутки и ржал как жеребец. Генеральша тщетно пыталась вывести его на свежий воздух.
Посреди гостиной Глеб и близнецы Сошниковы играли в «Монопольку». На ковре лежал большой кусок картона с Микки-Маусом в центре и разноцветными квадратами по периметру. Дети сидели вокруг, кидали кости, двигали фишки. Голоса звучали спокойно и деловито:
– Я, пожалуй, придержу активы.
– Покупаю бензоколонку!
– Сто пятьдесят кладу в банк, двести оставляю.
– Трум-пум-прум, беру супермаркет.
Вика примостилась на диване между Верой Уфимцевой и Светланой Потаповой. Рядом, в креслах, сидели Зоя Уралец и Галина Сошникова. На старинном ломберном столике отсвечивали глянцем иностранные модные журналы.
Галанов по поручению жены искал четыре пачки цейлонского чая, которые привез из Москвы, но забыл, куда положил. Он открывал дверцы, выдвигал ящики большого буфета и краем глаза наблюдал за Викой. Она вместе с остальными сосредоточенно рассматривала картинки.
– Простой свободный крой, яркие орнаменты, крупная бижутерия, – задумчиво говорила Галина, – симпатично, живенько, но мне, пожалуй, больше нравится такой вот спокойный деловой стиль.
– Унисекс! – выпалила Вика.
– Уни… что? – тревожно переспросила Зоя.
– Универсальные вещи, которые могут носить и мужчины, и женщины: брюки, пиджаки, водолазки, – объяснила Вера.
Светлана Потапова, моложавая, уютно-домовитая, приобняла Вику и заворковала:
– Все хорошеешь, солнышко, и кофточка изумительная! Чья работа?
Вика скорчила комичную рожицу, приложила палец к губам:
– Тсс! Секрет фирмы!
– Да, я тоже все смотрю и завидую, – Вера пощупала Викин рукав, – козий пух с шелковой нитью, реглан сверху, без единого шва. Очень грамотно связано.
– Викуля, хватит темнить. – Светлана легонько потрясла ее за плечи: – Признавайся, кто связал эту прелесть?
– Сама, – Вика скромно потупилась, – няня Дуся научила, когда я маленькая была, с тех пор иногда пробую сотворить что-нибудь этакое. Вот недавно Дусина внучка из Оренбурга была в Москве проездом, привезла мне настоящий козий пух и спицы хорошие. У них там частники делают.
«Боже, что она несет? Легче представить генерала Ваню солистом балета или генерала Федю диссидентом, чем Вику со спицами в руках. Дуся жила на Вологодчине, умерла три года назад, детей и внуков у нее не было. Какая внучка? Какой Оренбург?» – Галанов закрыл очередной ящик и услышал:
– Только вы никому не говорите, мама узнает – убьет меня.
– Почему? – Светлана изумленно вскинула брови-ниточки. – Что тут плохого?
– Мама считает, что вязание – удел тупых мещанок, простецких некультурных баб.
Галанов случайно довольно громко хлопнул буфетной дверцей.
– Папулище, а мы тебя не заметили! – заулыбалась Вика. – Передохни, расслабься, крутишься как белка в колесе.
– Да, Вячеслав, посидите с нами. – Вера подвинулась, освобождая для него местечко на диване.
Он сел и почувствовал тепло ее бедра, обтянутого шерстяной клетчатой юбкой.
– Осунулись, погрустнели, – ласково прошептала Вера ему на ухо, – у вас все в порядке?
– Все нормально, Верочка, просто устаю, но не от работы, а от пустой суеты, время бежит… – Он вздрогнул и запнулся.
Генерал Ваня стоял над игроками в «Монопольку» и орал на всю гостиную:
– Это кто тут у нас капитализм развел? Ну-ка сворачивай свободный рынок!
– Дед, отстань! – огрызнулся Глеб.
– Ваня, угомонись, – тихо, жестко приказала генеральша.
Но Ваня ее не услышал, рявкнул так, что зазвенели стекла:
– Встать! Смирно! Руки по швам!
Близнецы захихикали. Вера вздохнула, покачала головой. Галанов ободряюще сжал ее руку и поднялся с дивана. Глеб кинул кость, сдвинул фишки и спокойно, будто ничего не происходит, произнес:
– Снимаю половину активов, беру казино.
– Ща будет тебе казино ремнем по заднице! – Ваня принялся расстегивать пряжку и потерял равновесие.
Вячеслав Олегович вовремя подхватил его под локоть, не дал грохнуться прямо на детей и сказал:
– Вань, пойдем покурим, а то Федор там все пиво вылакает.
Задушевная интонация и волшебное слово «пиво» сработали, как всегда. Генерал моргнул, икнул и пробормотал уже вполне мирно:
– Империалисты хреновы, ну, погоди, вот я тебе, сопливому, устрою прибавочную стоимость!
У двери их догнала генеральша, молча накинула на плечи мужа тулуп и благодарно улыбнулась Галанову.
На веранде дымили Уралец, Сошников, Потаповы, старший и младший. На столе стояли банки чешского пива и соленых орешков из магазина «Березка». В деревянном лотке сверкала серебряной чешуей астраханская вобла. Раздутые брюшки просвечивали розовой икрой.
Генерал Ваня вскрыл пивную банку, выбрал рыбку, понюхал, постучал о край стала и принялся чистить, деловито посапывая.
