– Я старалась.
Я кивнула, решив, что на этом все. Мне не хотелось, чтобы она читала мое сердце как карту. Мне самой читать его не хотелось. Я как раз собиралась завести разговор о чем-то другом, как бабушка меня опередила:
– Ну и? Расскажи мне о Джейке.
Подняв бокал, я сделала непроницаемое лицо.
– А что с ним? Джейк цел и невредим.
Она склонила голову набок.
– Все время выводил тебя из себя?
– Нет. – Я пожала плечами. – Он мне очень помог.
– Ходил за тобой по пятам, как щенок?
Я и не догадывалась, что она так ясно понимает, что между нами происходит.
– Я попросила, чтобы он держался на расстоянии.
– И у него получилось?
Я кивнула.
– Очень даже.
– Я рада, – сказала Джи-Джи. – Может, он наконец от тебя оправился.
Что-то в этих словах заставило меня опустить глаза. Я ткнула вилкой в салат.
Джи-Джи перестала жевать. И тут она все поняла. Положив вилку, она смотрела на меня в упор, пока я не подняла взгляд.
– Ну? – спросила она.
– Что ну?
– Ты в него влюбилась?
Я поперхнулась.
– А мне полагалось в него влюбиться?
Она пожала плечами:
– Почему нет?
– Он – подросток.
Она посмотрела на меня поверх очков.
– Далеко не подросток.
Тут она меня подловила.
– Он на десять лет моложе меня.
– Я была на десять лет моложе твоего дедушки, и нам было хорошо вместе.
– Тут другое. Он же мужчина.
На это она подняла бровь. Одну.
– Не будь такой занудой. Ты сама знаешь, что это не имеет значения.
Я знала, что это не имеет значения. Я все время это знала. Я опустила голову, зажмурила усталые глаза, потерла их.
Джи-Джи за мной наблюдала.
– Мы поговорим о чем-то реальном или будем и дальше искать оправдания? Я ведь могла бы сейчас смотреть новую серию «Золотых девчонок».
– Прекрасно. – Я расправила плечи. – Я в него влюбилась. Я глупо в него влюбилась.
– Это уже кое-что. – Джи-Джи откинулась на спинку стула.
Это был удачный момент остановиться. Но я избрала иное. После того как я неделями держала это в себе, я наконец все выложила:
– Я влюбилась в его волосы, в его бороду, в то, как собираются морщинки у глаз, когда он улыбается, в его дурацкие гавайские рубашки, в его уверенность, что ему все по плечу. И в то, как он налепливает пластыри. Я влюбилась в то, как он читает все на свете. Как он слушает, что ему говорят, и все запоминает. Как знает все на свете факты про океан и существа, которые в нем живут. Я влюбилась в его предплечья и в то, что два передних зуба у него чуть длиннее остальных. И в ямочки на щеках. И в то, как он поет. И в то, как он наблюдает за мной и обращает внимание на то, на что парни вообще никогда не обращали, и как улавливает что-то важное во мне, чего даже я сама не знаю. – Тут я помедлила, поскольку у меня перехватило дыхание. – Ты это хотела услышать?
Джи-Джи ответила мне довольной улыбкой.
– Чудесно.
Я резко вдохнула.
– Ничего чудесного.
– Как вообще он умудрился наконец этого добиться?
– Если честно, он поцеловал меня.
– Он тебя поцеловал?
– Да. Мы поспорили. И я проиграла. Поэтому он меня поцеловал.
– Держу пари, он отлично целуется.
– Да.
Джи-Джи наблюдала, как я над этим размышляю.
– Так или иначе нас прервали. Майк.
– Какой Майк? – спросила Джи-Джи.
– Майк. Мой бывший муж.
Она прищурилась, точно забыла, кто это.
– А, он.
– У него выдалась тяжелая ночь.
– Я и не знала, что вы все еще общаетесь.
– Мы не общались. До того момента. А когда момент прошел, Джейк сказал, что мы должны остановиться. Тогда я на него рассердилась, велела больше со мной не заговаривать и остаток похода пыталась его игнорировать.
Джи-Джи кивнула, словно все это очень разумно.
– И ты смогла?
Я вздохнула.
– Да. Более или менее. Ну, не очень. А потом он снова меня поцеловал.
– Интересно.
– Но ущерб уже был нанесен.
– Что-то не похоже на ущерб.
– Он подорвал мой процесс исцеления!
– Уверена, он не нарочно, дорогая.
– Не имеет значения.
– Кое-какое имеет.
– Он был эгоистом. Сам практически в этом признался. И он все испортил. Дважды!
– Не все. Ты приобрела кое-какие навыки жизни на природе.
– Плевать мне на жизнь на природе!
– Ну, – пожала плечами Джи-Джи, – хоть какой-то прогресс.
– Он влез мне в голову.
– И, похоже, в твое сердце.
– И в него тоже.
– Хорошо, что сердце способно оправляться.
– Только не мое.
– Ах, милая! – Она помолчала, встретившись со мной взглядом. – Но ведь это правда.
Я отпила вина.
– И можно ли его винить? – Она покачала головой. – Он так был в тебя влюблен.
Я сглотнула.
– Он тебе это сказал?
– Нет, по нему и так все видно было. Каждый праздничный обед. Всякий раз, когда ты приезжала на праздники или на выходные. Если ты делала картофельное пюре на кухне, он там же мыл посуду. Если ты выходила за чем-нибудь на рынок, он предлагал пойти с тобой. Ты говорила: «Мне не нужна твоя помощь, чтобы донести пакетик клюквы», – а он все равно настаивал, что пойдет. Каждый год он менял таблички за столом, чтобы сидеть рядом с тобой.
– Я думала, это делала ты.
– Нет. Но я всецело была за него. Он так очаровательно, так очевидно влюбился.
– Для меня это не было очевидно.
– Ты не обращала внимания.
Я подняла руку, чтобы потереть плечо.
– И вдруг! – продолжала Джи-Джи. – Он едет с тобой один! На несколько дней! И ты теперь не замужем! Странно, что он живьем тебя не съел, как Страшный Серый Волк.
– Джи-Джи!
– Похоже, он повел себя как истинный джентльмен.
– Не такой уж истинный.
