Уинди оказалась в одной группе с Йети, Грейхаундом и Камбуз. Не успел еще Беккет дочитать свой список, как она очутилась рядом со мной.
– Ты с Джейком? – спросила она. – Ты получила Джейка?
– Вот уж не просила.
– Поменяемся?
Я пожала плечами:
– Конечно.
Схватив меня за руку, Уинди потащила меня к Беккету.
– Можно нам поменяться местами? – спросила она. – В группах Соло?
Беккет склонил голову набок, мол – вы серьезно?
– Нет.
– Но я думала, тебе наплевать, кто с кем пойдет, – не отступала Уинди.
– Мне наплевать, с кем вы хотите пойти. Но не наплевать, кого я хочу видеть в какой группе.
Скрестив на груди руки, Уинди попыталась заставить Беккета отвести взгляд. Когда это не сработало, она взмахнула золотой гривой и была такова. Это была самая подростковая выходка, какую я когда-либо от нее видела.
Теперь пришел мой черед прожечь Беккета взглядом. Я тоже скрестила на груди руки.
– Я в моем списке написала «Кто угодно, кроме Джейка».
– Я знаю, – отозвался Беккет. – И получила Джейка.
– Не смешно.
– Чуток смешно.
– Ты дал мне Джейка, потому что я попросила кого угодно, кроме него?
Он опять склонил голову набок.
– Не совсем.
Понизив голос, я подалась к нему ближе.
– Послушай. В отличие от тебя, я не приезжаю бродить по горам каждое лето. Для меня это единственный раз в жизни. Я никогда раньше тут не бывала и никогда тут больше не буду, и хотя я совершенно и абсолютно не на своем месте, я чертовски стараюсь.
– Знаю, – кивнул Беккет. – По тебе видно.
– Я делала все, что ты просил. Я соблюдала каждое правило. Если ты говорил: «Сходи за водой», я шла за водой. Если ты говорил: «Неси носилки», я несла носилки. Я никогда не говорила «нет». Я всегда выкладывалась по полной.
– Я и это тоже знаю, – совсем тихо сказал Беккет.
– И одного, только одного человека мне хотелось не видеть в течение самой последней недели, которую я когда-либо проведу в этих горах. Какого черта ты подсунул мне Джейка?
Тут Беккет сделал глубокий вдох, задержал в легких воздух и с шумом его выдохнул. Потом он сделал шаг ко мне и наклонился к самому моему уху.
– Я дал тебе Джейка, потому что ты упряма и с тобой вечно что-то случается, а он у нас санитар, и я верю, что он тебя подлатает. Я дал тебе Джейка, потому что ты лучше всех у нас читаешь карты, а он практически слеп. И я дал тебе Джейка, потому что ты решительно никогда не веришь в себя, а он находит способ верить в тебя каждый божий день.
* * *
Он дал мне Джейка. И теперь моя обязанность – быть благодарной за шанс.
Наутро Беккет с каждой группой разобрал по карте предстоящий маршрут. Потом мы в буквальном смысле помахали друг другу на прощанье, разошлись в три разные стороны и начали наш поход.
Если повезет, мы увидимся завтра под вечер. А под «повезет» я имею в виду: не быть раздавленным падающим «мастером вдов», не наткнуться на голодного медведя, не задохнуться под оползнем, не иссохнуть от жажды, когда кончится вода, не утонуть в ледяной реке, не подавиться куском сыра за ужином, не сдаться и не сесть где-то умирать.
Столько возможностей!
Беккет огорошил меня шокирующим известием, что я лучше всех в группе читаю карты, но не поделился им с Флэшем, – он же Мейсон, он же Горная Гадина. С начала похода я выстроила сравнительно мирные отношения с Мэйсоном, главным образом стараясь не попадаться ему на глаза, ведь те, кто пересекал ему дорожку, в конечном итоге очень об этом жалели. Даже если в какой-то момент они добивались своего, он находил способ наказать их позже, например, заявив перед всей группой, что у них кусочек еды в зубах застрял. Или преследовал, например, когда они уходили по нужде, и рычал как медведь, стоило им спустить штаны. Или – не заморачивался, а просто ставил подножку на тропе. У него был неподдельный талант жестоко унижать людей, и я не могла взять в толк, что побудило Беккета поставить в одну группу Мейсона, который не способен замедлить шаг, с Доси, которая неспособна шагу прибавить. На первый взгляд это походило на рецепт катастрофы, но после вчерашних проницательных откровений Беккета я решила попробовать и довериться его суждению.
Так или иначе, едва мы выступили, Мэйсон буквально выхватил у меня из рук карту, сказав:
– Я ее возьму, спасибо.
Я не стала с ним спорить. Он казался вполне компетентным ходоком, хотя наверняка я знать не могла, ведь раньше он всегда был так далеко впереди на треке, что я практически его не видела. У меня не было потребности быть главной или необходимости подтверждать мои умения с картой. Я знала, что хорошо владею этим навыком, и внезапно сообразила, что знания мне было вполне довольно.
В том, кому за кем идти, особых вариантов не было. Мейсон шагал далеко впереди и останавливался каждые двадцать минут подождать остальных, роя ногой землю, как беспокойный бык. Доси замыкала цепочку, крича каждые пять минут: «Стоп, Гоп-Стоп, стоп!» – когда теряла меня из виду. А мы с Джейком шли приблизительно в одном темпе – приятном и располагающем поболтать.
– Ну и как тебе на дикой природе? – спросил Джейк.
– За всю мою жизнь мне не доводилось делать столько страшного, как за прошлые две с половиной недели.
– Но ты выжила.
– Пока, – согласилась. – И страх – чертовски не такой страшный, как раньше.
– Теперь ты бесстрашная.
– Нет, – откликнулась я. – Но стала бесстрашнее.
– Как Чак Норрис.
– Что?
– Ну, всякие шутки про то, какой Чак Норрис бесстрашный. Ну знаешь, «Чак Норрис не принимает душ. Он принимает кровавую баню».
– Откуда ты знаешь шутки про Чака Норриса?
– Все про них знают.
– Я не знала. До недавнего времени.
– Но ты же девушка.
– Мой дневник полон шутками про Чака Норриса, – сказала я. – Собираясь сюда, я взяла его себе ролевой моделью. Я все думала: «Что сделал бы Чак Норрис?»
Джейк пожал плечами.
– Наверное, я думал скорее «Что сделал бы Билл Мюррей?»
– Но в том-то и дело! – откликнулась я. – Я поехала сюда, чтобы стать крутой и злобной, а вышло иначе.
– И теперь ты мягкая и милая?
– Нет, не наоборот. Просто иная.
– И кто теперь у тебя образец для подражания?
– Не знаю. Может, Энни Оукли.
Сложив пальцы пистолетом, Джейк выстрелил в воздух. Я сделала себе зарубку на память поблагодарить Уинди, что так перекроила мое прозвище.
