Но мне не спалось. Да, я была вымотана, особенно после того, как болтала допоздна вчера с Джейком. Мне ничего так не хотелось, как провалиться в черное, отупляющее небытие, пусть даже все мое тело невероятно болело. Но вместо этого я – за неимением выбора – слушала, как болтают, устроившись на ближайшем столе для пикника, Уинди и Джейк.
Уинди рассказывала Джейку о каком-то русском ученом, который втайне одомашнил диких лис, и, в сущности, это было очень увлекательно, и какое-то время я даже получала удовольствие от подслушивания… пока Уинди не покончила с лисами и не сказала ни с того ни с сего:
– Джейк. Поцелуй меня.
Джейка это, казалось, ничуть не удивило.
– Сейчас?
– Сейчас.
– Ты правда думаешь, что самый подходящий момент?
– Я думаю, это идеальный момент.
Глаза у меня разом открылись, и я как будто не в силах была снова их закрыть. А ведь следовало проявить хотя бы толику такта. Но получилось как с зеваками при аварии: я в буквальном смысле не могла отвести взгляд, хотя и знала, какой это обернется травмой. По крайней мере, они сидели лицом к дороге, поэтому маловероятно, что повернулись бы и увидели меня. Но я не могла бы отвести взгляд, даже если бы попыталась.
– А тебе не кажется, что мы довольно грязные? – спросил Джейк.
Она покачала головой.
– Рот и губы – вообще единственные чистые у нас части тела.
Вполне логично. Чистка зубов – практически единственное, что нам дозволялось по части гигиены.
– И тебя не пугает, что от меня несет, как от скунса?
– Не слишком.
– Так мы сейчас это будем делать, да?
Он тянет время, подумала я, а Уинди сказала:
– Ага.
Но этого же не может происходить на самом деле, правда? Знаю, Сестры говорили, что Джейку нравится Уинди, но я-то им не поверила. В глубине души я цеплялась за мысль, что он влюблен в меня. Что все остальное – просто недопонимание и глупости двадцатилеток. Мое глупое, упрямое сердце все твердило и настаивало, что между нами есть что-то истинное, пусть даже никто не знает, что это.
До сего момента. До момента, когда он наклонился и прижался губами к ее губам, и в этот момент их соприкосновения со мной случилось нечто безумное: с секунду я не могла дышать. Пора было сделать вздох, но у меня никак не получалось. Я словно бы тонула в воздухе. Дышать я смогла, только когда отвела взгляд. А когда снова на них посмотрела, меня обуял ужас, вдруг в панике я охнула, и они оба теперь на меня смотрят. Но никаких звуков я не издала, а если и издала, они не услышали. Меня словно вовсе тут не было.
Самые долгие несколько минут в истории всех времен. Едва я снова посмотрела, как уже не могла отвести взгляд.
– А ведь и правда жаль, – произнес вдруг голос.
Я вздрогнула. Это был Хью, который пришел в себя и тоже за ними наблюдал.
– А я-то всегда думал, что на самом деле ты ему нравишься.
Я нахмурилась.
– Вчера ты совсем другое говорил.
– Да я просто дурака валял, – сказал Хью. Я дала ему попить, и он повторил: – Эй, мне правда жаль, что так вышло.
– Мне тоже. Только не умирай, ладно?
Хью кривовато усмехнулся:
– Не дождешься.
Когда я рискнула оглянуться на стол для пикника, Джейк с Уинди уже заканчивали целоваться. За их спинами как раз выезжала из-за поворота машина «Скорой помощи». Она шла без сирены, но мигалка вспыхивала вовсю, шины взвизгнули, и водитель притормозил перед нашим навесом.
Джейк спрыгнул со стола для пикника и пошел навстречу двум санитарам и администраторше «ГТВ», которая, выбравшись с пассажирского сиденья, обежала машину, чтобы посмотреть на Хью. У нее был очень тугой конский хвост и очки-авиаторы.
– Это в газеты попадет, – сказала она. – Как это случилось? – спросила она у Джейка, который выглядел, надо полагать, главным.
Джейк оглянулся на меня. Я встала и подошла.
– Он наступил на поваленное дерево, а оно оказалось гнилым. Он потерял равновесие и упал.
– Разве инструктор не говорил вам, что этого нельзя делать?
– Неоднократно, – сказала я.
Закрыв глаза, администраторша вздохнула.
– Значит, мы не несем ответственности.
– Но у него отец юрист, – сказал, кивнув на Хью, Джейк. – Поэтому на вашем месте я бы очень хорошо его лечил.
– Спасибо, – с чувством сказала администраторша, точно он дал ей отличный совет, а он отошел к санитарам, чтобы переговорить с ними.
Потребовалось немало времени, чтобы переложить Хью с наших самодельных носилок в машину «Скорой помощи». Все, что мы сделали, им надо было сделать заново и как следует. Я держалась поближе к Хью, пусть даже мне не позволили его касаться. Едва его привязали к настоящим носилкам, я протиснулась поближе и поцеловала его в щеку.
– Держись, будь храбрым, – велела ему я.
– Всегда. – Он чуть задыхался от боли, но поймал мой взгляд, а потом перевел его на Джейка: – Ты тоже.
– Я бы пообещала, что приеду навестить тебя в больнице, когда вернемся, но, полагаю, тебя там уже не будет.
– Нет уж, – откликнулся Хью. – К тому времени я буду уже на пляже в Майами.
– Береги себя. – Я сжала ему руку.
– Поберегу, если ты себя побережешь. – Он сжал мне руку в ответ.
Я отпустила его пальцы, его погрузили в машину, и я махала, пока они не скрылись из виду.
– Чертовски зрелищно, – сказал мне Джейк, когда я повернулась.
Но думать я могла только о том, как губы, произносящие эти слова, только что целовали Уинди. Я уставилась в землю. Я не могла говорить, видя эти губы.
* * *
Переход назад к группе показался много длиннее полумили.
Моя полная вымотанность лишь усугублялась тем, что Уинди словно бы вовсе не устала. Они с Джейком шагали впереди, а я все больше отставала. Как она могла не устать? У меня руки пульсировали. Шея и плечи казались стеклянными. Каким-то образом я умудрилась обгореть. Ботинки казались железными гирями, прикованными к моим ногам.
А впереди легким шагом шла Уинди, и светлый хвост ее волос раскачивался, словно она пританцовывала на ходу. Она подпрыгивала, она приподнималась на цыпочках. Она делала несколько шагов рысцой, чтобы догнать Джейка и говорить ему что-то, чего я не слышала. Зато я слышала хихиканье. Зато я слышала шлепки, когда она хлопала его по плечу за возмутительные реплики. Я чувствовала себя не просто старой, а тысячелетней.
Джейк то и дело останавливался, давая мне их нагнать.
– Вам незачем меня ждать, – говорила я всякий раз, когда их видела. – Просто идите.
