– Не намеренно!
– Все равно.
– Я когда-нибудь говорила что-то… – начала я.
– …Что можно поставить в вину? – закончил он.
Я кивнула в телефон, точно он мог меня видеть.
– Не-а, – сказал он. – Обычно это кассиры в продуктовом. Или твоя парикмахерша. Или твоя собака. Сдается, ты обзавелась собакой, которая жует мебель.
Я снова кивнула.
– У меня мини-такса. Просто ужасная.
– Избавься от нее. Жизнь и без того слишком коротка.
– Почему ты мне не говорил, что я случайно тебе звоню?
– Сомневался, что ты захочешь со мной разговаривать.
– А теперь не сомневаешься?
– Очень надеюсь. Плюс хочу поблагодарить тебя за вчерашнее. За то, что была так добра.
– Пустяки.
– Для меня не пустяки.
Я открыла пакетик чипсов, и несколько выпало мне на колени.
– Надо полагать, ты еще не ушла, – продолжал он.
– Верно, – сказала я, хрустя чипсами.
– Уверена, что сил хватит?
– Нет, – сказала я, чувствуя, как от такой честности меня пробирает дрожь. – Но назад пути уже нет.
– Уверен, что есть, – сказал Майк. – Всегда можно повернуть назад.
– Не уверена, что это так.
– Дункан очень беспокоится за твою безопасность в этом походе.
– Ты говорил с Дунканом?
– Он сказал, эти ребята известны тем, что у них люди погибают. Они набирают полных идиотов, ищущих неприятностей на свою голову, а потом оставляют их без присмотра.
– У них новое руководство.
– Существует уйма отличных программ выживания, – сказал Майк, точно был большим авторитетом в этой области. – Эта к ним не относится.
– Наверное, ты читал про нападение медведя.
– Нет, зато я читал про несчастный случай при спуске на веревке. И про оползни. И про то, как один парень умер от гипотермии.
– Со мной все будет в порядке, – возразила я, задаваясь вопросом, а так ли это.
– Зачем ты это делаешь?
– Выжившие, возможно, получат Сертификат.
– Ты сама-то себя слышишь?
– Я хочу этот Сертификат.
– Но дело-то в том, – сказал Майк, – что ты не спортсменка.
Он был недалек от истины, но я все равно обиделась на замечание.
– Я несколько месяцев готовилась, – отрезала я более раздраженно, чем следовало бы. – Я каждое утро по три мили бегала.
– Это не пробежка трусцой по кварталу…
– Трехмильная пробежка, – поправила я.
– Если ты считаешь, что три мили – это круто, ты только подтверждаешь мою правоту. Серьезно.
– Не смешно.
– А я и не шучу.
– Не говори мне, что я этого не смогу.
– Никто не может изменить то, каков он есть, Хелен.
– А я могу.
– Просто такие выходки не в твоем духе.
– Раньше были не в моем духе, – отрезала я. – Раньше, когда ты меня знал. Но я теперь в животное себя превратила. В кровожадного зверя.
– Почему?
– Тебе не захочется услышать ответ. – Я уже жалела, что подняла трубку. Иногда уж лучше совсем никого, чем хоть кто-нибудь.
– Хелен, – сказал вдруг Майк, – тебе незачем это делать.
– Если уж на то пошло, мне надо. Правда, надо.
– Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
– Я не поеду домой. У меня есть план, и я ему следую.
– Нет, – сказал Майк. – Я имею в виду, вернись домой ко мне.
Я уронила телефон на колени. И с секунду пялилась на него, прежде чем снова взять.
– Ты еще тут? – спрашивал тем временем Майк. – Сигнал пропадал?
– Я еще тут, – сказала я, сомневаясь, а правду ли говорю.
– Я серьезно, Элли. Я очень хочу.
– Всегда терпеть не могла, когда ты называл меня Элли.
– Повесь трубку и приезжай домой. Безумие, что мы не вместе.
Мне потребовалась пауза, чтобы сформулировать ответ.
– Мы не просто «не вместе», Майк. Мы разведены. Прошел год. Нельзя обратить развод вспять. Мы подписали документы, мы официально порвали все возможные связи.
– Знаю, и я все понимаю, и в определенном смысле это кажется немного безумным…
– С какой стороны ни посмотри, это еще как безумно.
– Мы сделали тот выбор, который на тот момент должны были сделать. Но мне теперь лучше. Потребовалась чертовская встряска, но я взял себя в руки.
– Это не встряска. Это юридически заверенный документ.
Мой телефон звякнул. Заряд кончался.
– Я же тебе говорю, – не унимался Майк. – Я стал прежним… только лучше. Тебе со мной будет хорошо, Элли.
Я запрокинула голову. Как же это похоже на него, произнести те самые слова, которые мне не терпелось услышать – но выждать до тех пор, пока не будет безвозвратно поздно.
А он продолжал:
– Я полгода постоянно ходил на свидания, и знаешь что? Никто с тобой не сравнится.
– Постоянно ходил на свидания? – переспросила я.
– А ты разве нет? Тоби сказал, у тебя были свидания.
– Одно. С бельгийским страховым агентом. Сомневаюсь, что это считается.
– И у тебя никого другого нет? Правда?
Конечно, кое-кто был. Некто исключительно неподходящий, Майк сам нас прервал. Разумеется, Майк и Джейк были знакомы – они не раз пересекались на вечеринках в честь Дня благодарения и Нового года в доме Бабули Джи-Джи, и, возможно, я чертовски бы его шокировала, скажи я в тот момент что-нибудь, – а искушение было велико. Но я промолчала. Отчасти потому что мы с Майком уже не настолько близки, чтобы делиться чем-то настолько личным. Отчасти потому что я уже не была уверена, была ли идея связаться с Джейком потрясающей или абсолютно нелепой. А отчасти – хотя я никогда в этом бы даже самой себе не призналась, – потому что что-то в той почти ночи с Джейком пробило брешь в таком ранимом месте, что я знала, у меня нет выбора, только охранять эту брешь двадцать четыре часа в сутки.
– У меня была куча вариантов, – сказала я, – но я переживала период выздоровления.
– Понятно, – сказал Майк.
Телефон снова звякнул, что батарея садится.
– Возвращайся домой, – сказал Майк. – Почему тебе так надо всегда себя мучить?
Я помедлила. Разумеется, это в точности наш шаблон. Некоторые люди – и необязательно те, кто этого заслуживает, – просто умеют каким-то образом открыть все твои двери. Сколько ни меняй замки или ни прячь ключи. Для меня таким человеком всегда был Майк.
