– Пытаешься нажиться на моей неопытности.
– Пытаюсь быть полезным.
– А чем, скажи на милость, я могу помочь тебе?
– Ну… – Он сделал глубокий вдох. – На самом деле…
– Что бы оно ни было, – прервала я его, – я этого делать не стану. По твоему лицу вижу, что мне это не понравится.
– Я хочу, чтобы ты научила меня целоваться.
– Что?
– Чтобы ты научила меня целоваться, – повторил он, точно это не самое дурацкое заявление на свете. – Я совсем не умею целоваться. Правда. Мне нужна помощь. Страшно нужна.
Невозможно. Никак не может быть, чтобы настолько симпатичный парень не умел целоваться. Сама мысль казалась нелепой.
– С чего ты взял, – спросила я наконец, – что у меня для этого хватит квалификации?
На это он улыбнулся:
– Еще как хватит. Я же вижу.
Мысль закружилась у меня в голове:
– Ух ты… Нет.
– Почему?
– Потому что это идиотизм. Потому что целоваться не так учатся.
– А как тогда?
– На практике. С женщиной, которая тебе по-настоящему нравится.
– Ты женщина, которая мне по-настоящему нравится.
– Я про подружку, Джейк. Слышал о таком?
– Но суть-то в том, чтобы научиться заранее.
Кое-какая логика в этом была. На секунду я даже с этим согласилась.
– Нет. Решительно нет.
– Ты не хочешь?
– Определенно не хочу.
– Тогда просто выиграй, и тебе не придется.
Он меня подзуживал.
– Выиграй, – повторил он, – и в какой-то момент за следующие три недели, когда ты будешь на последнем издыхании, тебе достаточно будет поднять бровь, и я прибегу и спасу тебя.
Я подчеркнуто медленно покачала головой:
– Подумай только о волдырях, которые натрешь! О сырых носках! Натруженных плечах! Подумай, какой усталой будешь после десяти миль в гору с тяжелым рюкзаком и как жутко тебе не захочется хромать на дно оврага к ледяному ручью за водой.
От этих слов моя голова сама по себе перестала качаться. Мне бы надо было быть умнее и не соглашаться, но я же выпила полбутылки вина в домике на дереве, и мозги у меня не работали как следует. Я кое-что быстренько прикинула. Пожалуй, я смогу его одолеть. В конце концов, что тут трудного, если главным его противником был Дункан?
– Ладно, – услышала я собственный голос. – Принимаю пари. Но только потому, что тебе не выиграть.
И знаете что? Он выиграл.
И он даже не обманывал. Он выиграл исключительно за счет умения и сексуальных намеков.
Я заработала семьдесят четыре очка на красиво поставленном «вздымается», а он разбил меня в пух и прах при помощи «набухшего» и «влажного», не говоря уже о «булавовидном» с утроением очков.
– Шанс отыграться или ничего, – вскинулась я, но он поднял руки над головой и, зевнув, потянулся.
– Поздно уже, – сказал он.
Я посмотрела на него возмущенно.
– Еще одиннадцати нет.
– Да ты в десять едва спать не легла!
– Если бы легла, не попала бы в такой переплет.
Он убрал все плашки в коробку, переставил ее на тумбочку и придвинулся ближе.
– Уговор есть уговор, – сказал он.
Проблема заключалась в том, что он был очень привлекательным. Теперь я не могла взять в толк, как, черт возьми, столько лет этого не замечала. Темные волнистые завитки у шеи. Карие щенячьи глаза. Пухлые губы, какие бывают у студентов. Ровные, совсем недавно избавленные от пластинок зубы. Если отключить ту часть мозга, что заставляла меня при виде его каждый раз закатывать глаза с тех пор, как ему было шестнадцать лет, оставшаяся признала бы, что он кому угодно способен вскружить голову.
Он наклонился. Я застыла. Его лицо придвинулось совсем близко к моему, пристальный взгляд прошелся по моим губам.
Но это же безумие. Что мы делаем? Злющая старшая сестра во мне не могла не встрять. Я положила руку ему на грудь.
– Ладно, – сказала я в равной мере себе, как и ему. – Но только в образовательных целях.
Он кивнул, принимая мои условия.
– И Дункану, кстати, мы ничего говорить не будем, – добавила я, слегка толкая его в грудь, чтобы подчеркнуть свои слова. – Никогда.
– Идет.
Он наклонился снова, но моя рука все еще упиралась ему в грудь, и я его остановила.
– Кто кого будет целовать? – спросила я.
– Теперь ты тянешь время.
– И не думала.
– Если хочешь меня помучить, то на много лет опоздала.
– Я пытаюсь сделать все как надо, – сказала я.
– Я целую тебя, идет?
Он поднял руку и положил ладонь сзади мне на шею, его пальцы запутались у меня в волосах. А потом он вдруг, в ту секунду, когда заглянул мне в глаза, помедлил. Прошла секунда, за ней другая. Я могла бы поклясться, что он затаил дыхание. Секунды бежали, и я заволновалась, не струсит ли он. И тут я поняла, что не хочу, чтобы он струсил.
– Как-нибудь на этой неделе? – сказала я, чтобы поддразнить его, пока он не потерял самообладания.
– Не терпится, да?
Я скорчила гримаску, мол, да брось, как же. Мне почему-то крайне важно было, чтобы он это ясно понял. Даже при том, что на самом деле мне не терпелось. Этой ключевой информации он не получит – никогда. Женщины не расстаются вот так легко со всей своей властью. Особенно не отдают ее двадцатидвухлетке.
Плюс оставался очевидный факт: никогда не связывайся с друзьями младшего брата. По множеству разных причин. Во-первых, они смотрят на тебя снизу вверх. Они фантазируют о тебе – как раз потому, что ты недоступна. Если бы ты повернулась на сто восемьдесят градусов и сказала бы: «Ладно, давай», они бы опрометью бросились прочь из комнаты. Но ты такого никогда не сделаешь, вообще никогда, и они это знают. Для тебя они в той же самой прыщавой, раздражающей категории, что и твой брат, и такое отношение – часть твоей притягательности. А поскольку ты для них из высшей лиги, это и для твоей самооценки полезно. Все в выигрыше. Пока соблюдаешь правила.
В течение шести лет я никогда в правилах не сомневалась. Джейк прочно оставался в отведенной ему категории. Но теперь, по чистой случайности, после одного-единственного дня он больше в нее не укладывался. Внезапно я уже и не знала, как его классифицировать, и он вовсю использовал это преимущество. Теперь – наперекор всем правилам – он собирается меня поцеловать. И я – наперекор здравому смыслу – собираюсь ему позволить. Это уже серьезное правонарушение. Вот что делало происходящее таким пьянящим. Ну и выпитое вино, конечно. Меня собирается поцеловать лучший друг моего младшего брата. И что самое худшее, я этого хочу.
