Затем Земля сочеталась со своим сыном, и от этого союза земного и небесного родились Океан — река рек, Тефида — праматерь пресных вод, питающих все живое, и еще десять других детей, последним из которых был Хронос — Время.
Итак, первой эрой существования стала эра Урана, то есть Пространства.
Уран узнал, что его свергнет с престола Хронос, то есть царство Времени придет на смену всевластию Пространства. А посему, по мере того как у него рождались все новые дети, Уран погружал их обратно, в лоно их матери — Земли.
Однако Земля встала на сторону сыновей против мужа. Она сама извлекла из своих глубин Хроноса, вооружила острым серпом и поставила на пути своего супруга. И вот, когда великий Уран в ночной тьме явился к ней, Хронос жестоким ударом оскопил родителя, лишив его силы и власти, а из крови, пролитой на Землю, родились фурии, гиганты и нимфы, из той же, что излилась в море, смешавшись с пеной морской, возникла Афродита, дочь неба и воды, богиня красоты.
С этого мгновения Хронос наследовал Урану, Время — Пространству и началась вторая эра истории.
Затем настал черед Хроносу опасаться Зевса, то есть Творения. По примеру Урана он решил избавляться от собственных чад. Не доверяя своих детей их матери Рее (что значит — вечному веянию жизни, источнику всего, что рождается, умирает и производит потомство), он принимал из ее рук младенцев по мере их появления на свет и пожирал их…
Однако никому не дано противиться велениям судьбы. Напрасно Хронос проглотил поочередно Гестию, иначе Весту; Деметру, или Цереру; Геру, иначе Юнону; Аида, или Плутона, и Посейдона — Нептуна… Настал черед Зевса, которого Рея пожелала уберечь, как Земля — Хроноса.
Дабы преуспеть в этом, она родила тайно от мужа, а ему подала камень в форме младенца, и он проглотил его, не заметив подмены.
Тем временем будущий бог богов, вскормленный козой Амалфеей, рос, мужал телом и духом, и через год оказался достаточно сильным, чтобы объявить войну своему отцу.
Схватка длилась десять лет. Зевс — он же Юпитер — привлек на свою сторону титанов. Вместе с Хроносом сражались гиганты, но они не принесли ему победы. Юпитер, вооружившись молнией, выкованной для него киклопами, сверг с небесного трона отца, и мир вступил в третью эру, то есть Творение заступило место Времени, как некогда это последнее овладело царством Пространства.
Я принадлежал к роду титанов и, хотя был сыном Урана и Фемиды, помогал Зевсу своими советами; благодаря им он одержал верх, ибо моя мать, воплощение Закона, наделила меня мудростью.
Как только Зевс стал повелителем мира, ему вздумалось населить землю. Я уже говорил, что его имя значит «Творение». Он породил всех животных от простых до сложных, от полипов до четвероногих и от рыб до птиц; последним, самым совершенным его созданием стал человек — вершина творения, ибо его замыслили по образу и подобию божеств. Но человек остался равным другим животным. Зевс, без сомнения, опасаясь, что люди свергнут его, не наделил смертных разумом и душой… Человек ходил согбенным, им повелевал инстинкт, он жил, но не существовал.
Я не был согласен с этим.
Похитив с небес божественный огонь, я принес его на землю и заронил искру от него в грудь каждого двуногого. И тотчас человек выпрямился, поднял голову к небесам, заговорил, стал думать и действовать: у него появилась душа! Но, получив душу, смертный возжаждал свободы, и у Зевса появился враг.
Зевс не мог испепелить человека: бог творения, он не имел права разрушать сотворенное, и он утолил свою мстительность, выместив злобу на мне.
Однажды Вулкан с помощью Власти и Силы схватил меня, перенес на эту гору и приковал к медным кольцам алмазными цепями.
Пока стоял день, прилетавший гриф терзал мою печень; ночью она восстанавливалась, наутро кровожадная птица вновь находила себе пищу, а я испытывал новые муки… Единственные божества, посещавшие меня, — океаниды. Они оплакивали мою участь. Единственный бог, осмелившийся выразить мне сострадание, — Океан.
Однажды туда, где ты сейчас стоишь, прилетел Меркурий. Он явился от имени Юпитера и предложил мне свободу, если я сообщу, какой бог однажды свергнет его и каким образом можно этого бога одолеть. Но я отвечал:
«Я уже наблюдал падение с небесных высот двух повелителей, дождусь и изгнания третьего… Пусть Зевс остается уверенным в собственной неуязвимости. Пока он полагается на гром, что грохочет по небесным полям, потрясает огненными перунами! Это слабое оснащение для будущей схватки! Он будет безвозвратно низвержен: настолько устрашающим окажется его противник. Его огонь пожрет пламя перунов, раскаты его голоса громче громов, и воля его преломит роковую власть, подъемлющую к небу морские валы и потрясающую землю!»
19
«Что ж, — отвечал Меркурий. — Но берегись, ибо тогда Зевс лишит тебя бессмертия и ты умрешь с приходом этого нового бога!»
И Меркурий взмыл к небесам.
А мои мучения продолжались еще две тысячи лет!..
По истечении этого срока меня по просьбе океанид, верных моих утешительниц, посетил Геракл. Он устыдился, увидев, какие мучения терплю я по воле тирана, убил грифа, терзавшего мою печень, и попытался разбить мои цепи. Три дня и три ночи он прилагал неимоверные, но безуспешные усилия освободить меня. Алмазные цепи устояли: их выковал сам Вулкан, а Сила и Власть укрепили в скале! Но он бил, бил, и земля вздрагивала при каждом ударе. Я первый посоветовал ему отказаться от этого бесполезного занятия. Геракл удалился, задыхаясь от ярости: в первый раз ему пришлось отступить перед мертвой материей…
С тех самых времен я в помыслах своих призываю бога, который должен повергнуть Зевса в прах и, дав начало новой эре, подарить мне желанную смерть! Ты возвестил мне приход этого бога. Так будь же благословен, титан нового мира! А теперь о том, что остается тебе свершить. Я не желаю, чтобы мой труп, как раньше живое тело, остался прикованным навечно. Однако лишь огонь, испепелив меня, освободит мои кости от алмазных оков. Подожги лес, что растет подо мной. Получится костер, достойный титана. А перед смертью — клянусь Стиксом! — я из пламени возвещу тебе о том, что ты желаешь узнать!
— О Прометей! — грустно прошептал Исаак. — Значит, правда, что умереть — благо?
— Разве ты не слышал, о чем я тебе здесь говорил? — прервал его титан. — Ты уже забыл, что я прожил четыре тысячи лет и из них три — в цепях?.. Поторопись же, мой последний и единственный освободитель! Ведь ты сделаешь для меня больше, чем Геракл. Ты избавишь меня от тягот жизни и довершишь то, чего не смог стервятник!..
Голос Прометея стал слабеть и угасать. Силы титана, что некогда позволяли ему сражаться со сторукими гигантами, силы, что сбросили Пелион с вершины Оссы, иссякали.
Казалось, он ожидал, чтобы впасть в предсмертное беспамятство, лишь той вести, что принес ему иудей.
