— Эй… Я всегда знал, что старшая сестра — это заноза в заднице, — с неуверенным смешком парировал Мат.
— Это почему же? — раздался знакомый голос от дверей. Черт возьми! Моя палата слишком многолюдна… И мне это не нравится.
— Анна… Знакомься… Мат. Ваш с Наной брат.
— Анна… — вместо приветствия пробормотала я. Но сестра не обратила на меня никакого внимания. Она сверлила взглядом парня. И тот тоже обратил внимание на ее несколько нездоровый интерес и выглядел по этому поводу недоумевающе:
— Что-то не так? — спросил он.
— Ты его сын… — прошептала она.
— Чей сын? — удивилась я.
— Да какая разница, чей я сын! — с досадой воскликнул парень.
Анна резко повернулась к Якову и зашипела:
— Он многое знает. Из того, что от нас всех скрывают… Он его сын! Сын…
— Сумасшедшая какая-то, — пробормотал Мат, пятясь к двери, но Яков перегородил парню путь. Я понимала все меньше. Пространство то расширялось, то снова сужалось. Я теряла связь с реальной картинкой мира, поэтому прикрыла глаза. Дай мне умереть достойно, Господи… Пожалуйста, дай…
— О чем ты говоришь, Анна? — требовательно поинтересовался Яков.
— Он знает, почему мы бесплодны… Он знает!
— Что? Чушь какая… — бормотал Мат.
— Эй, стой, куда ты?!
— Матвей… Подожди… — попытался остановить парня Яков.
— Да он же трясется весь, ты только посмотри, как он напуган! — настаивала на своем Анна.
— Замолкни, Анна! Нам нужно во всем разобраться… Только и всего. В чем ты его обвиняешь?
Я уставилась на сестру, которую порядком потряхивало. Или это снова игра воображения? Да, нет… Анна была действительно взволнована.
— Это касается одного их моих расследований… — облизнув губы, шепнула девушка. — Я пыталась разобраться в причинах бесплодия… Изучала статистику, расследовала случаи рождения Избранных, зачатых искусственным путем, обращалась к различным специалистам… Генетикам, биологам и врачам… Я пыталась разобраться… Понять, что пошло не так. Я работала над этим материалом три года!
— Я-то тут каким боком? — нахохлился, как воробей, Мат.
— А потом вышла на твоего отца… Ты правда ничего не знаешь?
— Понятия не имею, о чем ты!
Анна покосилась на Якова. Я напряженно следила за всеми ними, обхватив руками голову.
— Но как же… После него ведь остались документы?! Результаты исследований, дневники… В конце-то концов!
— Я не понимаю, о чем ты говоришь!
— Врешь! Он врет, Яков… Этот маленький урод врет! Врет! Пусть он скажет, как умер его отец?!
— Так, я отказываюсь и дальше принимать в этом участие… Немедленно откройте дверь!
Парня трясло и колотило. Обычно спокойная Анна едва сдерживала ярость.
— Пусть он скажет, как умер его отец!
— Сердечный приступ! У него был сердечный приступ! — заорал Мат, задыхаясь.
— Ингалятор, где твой чертов ингалятор?! — вскинулся Яков.
Я понимала, что происходит что-то важное… Что-то глобальное, предопределяющее судьбу, но ничего, кроме злости, не испытывала. Какая разница, что будет потом, если оно для меня не наступит?!
— Уйдите… Выйдите все, — шепнула едва-едва, но Яков услышал. Так повелось… Он слышал меня всегда. Даже мою болезнь он заподозрил первым… Возможно, если бы Яков не настоял на моем обследовании, я бы уже не жила. Мы вовремя приняли меры, тем самым продлив мне жизнь. Или продлив агонию…
— Маленькая… Что случилось?
— Мне просто нужно немного времени… Только и всего… Ты мне обо всем расскажешь. Потом… Когда мне станет получше. А сейчас… Я не могу, Яков… Я не могу…
— Выйдите, пожалуйста, — распорядился Яков, обнимая меня за плечи.
Я спрятала лицо у него на груди. Присутствие мужа меня успокаивало.
— Что теперь будет? — тихо спросила я, игнорируя болезненную пульсацию в голове.
— Не знаю, маленькая… Думаю, что ничего хорошего.
— Я теряю себя, Яков… Отрицать это совершенно бессмысленно, потому что… потому что это так. Я чувствую, как меняется мое сознание… Врачи говорили, что это произойдет незаметно, но это не так. Я злюсь… Так страшно злюсь… Ты себе даже не представляешь. Во мне пробуждается все самое худшее… Выходит, это было во мне всегда?
— Нет-нет! Маленькая… Ты же… ты самый светлый человек, которого я знал, самый добрый. Смешная… сострадающая, сильная! Ты такая сильная, Нана. Я восхищаюсь тобой… Всегда восхищаюсь.
— Мне бы хотелось тебя поддержать в борьбе…
— Борьбе?
— Да… Грядет великая битва. Да ты и сам понимаешь это… Пришло время перемен. Время суда… Мне бы хотелось быть рядом в этот момент. Быть твоей опорой…
— Ты будешь!
— Ты не станешь злиться, если я попрошу?
— О чем?
— Сначала скажи, что ты не станешь злиться… — я настаивала на своем, и потихоньку сползала на подушку. У меня не было сил даже сидеть.
— Не позволяй болезни меня уничтожить… Если ты увидишь, что меня больше нет… Если ты осознаешь, что мое место занял кто-то другой… Позволь мне уйти.
— Нет, Нана!
— Я хочу это сделать достойно… Потом ты меня поймешь, я уверена. Не позволяй злобе и ненависти захватить мой разум. Я чувствую, что это началось… Времени почти не осталось. Обещай мне, Яков… Пожалуйста, обещай!
Яков
«Обещай мне, Яков… Пожалуйста, обещай!» — Слова Наны пульсировали в моей голове. Жгли душу. Понимала ли она, о чем просит? Понимала ли она…
— Яков…
Дьявол забери! Как же они достали… Как же дико они достали…
— Что, Анна? Почему ты все еще здесь?
— Из-за мальчишки, конечно! Послушай… Этот сучонок сбежал, но я абсолютно точно уверена, что разгадка всего происходящего у него в руках! Ты ведь можешь поймать эту мелочь? У тебя ведь есть доступ к его данным?!
— Конечно. Только… объясни, почему ты считаешь, что он нам сможет помочь? Он как-то причастен к делу исчезнувших Избранных?
— К делу Избранных? Послушай, это несколько другое…
— Другое… — повторил я. — Неужели ты не понимаешь, что мне сейчас нет дела до чужих проблем?
— Но как же? Это ведь важно, Яков… Послушай, приемный отец Матвея долгое время трудился на правительство Конфедерации, — Анна наклонилась ближе ко мне и тайком огляделась по сторонам. Ну, вот. Паранойя Мата оказалась заразной.
— Мне это известно. И что? — устало поинтересовался я.
— Здесь не место для подобного разговора…
