– Возникает другой вопрос: не следует ли нашей стране как можно скорее подписать Киотский протокол? Это же один из способов противодействовать техногенному потеплению и связанным с ним негативным природным явлениям.
– Вокруг упомянутого протокола кипят не столько научные, сколько политические страсти. Что произойдет, если его ратифицируют все оставшиеся страны и прежде всего США, Россия? Напомню: сейчас в атмосфере присутствует 370 молекул СО2 на 1 миллион молекул всех газов (в начале XX веке было 280). А тогда, согласно расчетам, через 10–12 лет данный показатель составит 390. При выполнении требований протокола он будет меньше всего на 2 единицы!
– Неужели столь ничтожное сокращение? Может быть, подсчет неточен?
– Его легко проверить. Общее количество используемого органического топлива хорошо известно. В итоге по Киотскому протоколу получается выигрыш в 0,3 %. А чтобы стабилизировать концентрацию на уровне 550 молекул двуокиси углерода на 1 миллион молекул всех газов, надо уже сейчас сократить его выбросы в атмосферу в 2–3 раза, то есть в несколько сот раз больше, чем в случае принятия Киотского протокола!
– Но почему же так остро стоит вопрос о его подписании?
– Важную роль здесь играют чисто психологический и экономический подходы: мол, надо начать хотя бы с первого маленького шажка. Ведь в этом документе есть статья о переуступке и перепродаже квот. По ней можно загрязнять атмосферу сверх нормы, выплачивая компенсацию стране или странам, ее не добирающим. Вот почему бизнесмены оживились, готовясь торговать и спекулировать квотами. Выходит, идеи Киотского протокола усиленно пропагандируют, а экологические проблемы климата отступают на дальний план. Кроме того, надо еще доказать, что глобальное потепление опасно для человечества…
– В некоторые геологические периоды на Земле бывало значительно теплее, чем сегодня, природные зоны не отличались контрастностью. Может быть, сейчас дело идет к тому же и ничего плохого здесь нет?
– До сих пор научно не установлен верхний предел содержания в атмосфере двуокиси углерода, безопасный для климатической системы. Например, в каменноугольную эпоху, 300 миллионов лет назад, ее концентрация в 10 раз превышала современный уровень. А какие великолепные были леса! От них сохранились гигантские залежи угля. Конечно, трудно сказать, насколько уютно чувствовало бы себя человечество в подобных условиях. Но для биосферы они полезны.
– Вы ссылаетесь на данные исторической геологии, палеогеографии. Значит, проблема глобальных и региональных изменений климата комплексная, требует объединения усилий ученых разных специальностей: географов, геологов, математиков, экологов. Реально ли такое взаимодействие?
– Существует академическая программа, предусматривающая совместную работу компетентных представителей разных областей науки по данной теме. Кроме того, имеются соответствующие международные группы экспертов. Осенью 2003 года в Москве прошла Всемирная конференция по изменению климата, собравшая более 2 тысяч участников. Доклады отечественных ученых продемонстрировали наши достижения, остающиеся на высоком уровне. Сейчас работает семинар при Президиуме РАН, созданный специально для обсуждения перечисленных проблем.
– После бесед с авторитетными сотрудниками Института вычислительной математики РАН у меня сложилось впечатление, что российские специалисты охотнее работают в международных проектах, чем в отечественных. Или я ошибаюсь?
– С иностранными коллегами в ряде случаев эффективнее работать, ибо они располагают более мощной вычислительной техникой и значительными средствами. Назову лишь две цифры: правительство США на климатическую программу выделило 2 миллиарда долларов, а мы имеем 6–7 миллионов рублей. Сопоставьте эти суммы и получите ответ на ваш вопрос. Впрочем, в любом случае тесное сотрудничество с зарубежными специалистами приносит хорошие результаты и обоюдно выгодно. Совершенно естественно, что проблему глобального потепления и на теоретическом, и на практическом уровнях всем странам необходимо решать сообща.
– А может быть, для мелиорации, улучшения климата на нашей планете следовало бы прежде всего беречь и возобновлять леса, а не зацикливаться на сокращении техногенных выбросов углекислого газа?
– Предварительно требуются основательные научные разработки для уточнения механизма и причин наблюдаемого потепления. Необходимо знать тот верхний предел, до которого может доходить концентрация СО2 в атмосфере без опасных, а тем более катастрофических последствий для цивилизации. Нет никаких сомнений: леса на Земле находятся под угрозой. Надо приложить все усилия для их сохранения и восстановления. Тем самым будут улучшаться не только климат, но и весь комплекс природных условий в области жизни, с которой неразрывно связана судьба рода человеческого. Нами должны быть изучены возможности биосферы и климатической системы, чтобы выяснить предел концентраций парниковых газов, который им опасен. Для предотвращения нежелательных эффектов от изменения климата необходимо помнить, что кроме ограничения техногенных выбросов парниковых газов существует еще один мощный фактор – адаптация всего живого к меняющимся природным условиям.
Казалось бы, на этом можно было бы завершить тему глобального потепления. Но нам придется с этого начать, чтобы изучить, по совету Ю.А. Израэля, «возможности биосферы и климатической системы»; более того – всей биосферы вообще, а также воздействия на нее технической цивилизации.
В интервью не говорилось о воздействии на климат земной поверхности. Для глобальных масштабов это не имеет существенного значения: речь идет о средних показателях для всей планеты. Но если нас интересуют конкретные регионы и контрасты погоды и климата в пространстве и времени, то такой подход недостаточен. В проекции на ближайшее будущее угрозой глобального потепления можно пренебречь: есть более тревожные проблемы, связанные с природными катастрофами.
Уничтожение зеленых растений, уменьшение влажности почв, распространение пустынь и полупустынь, создание мегаполисов, промышленных и сельскохозяйственных районов увеличивают отражающую способность территории (альбедо). В результате возрастают контрасты холода и тепла в течение суток и по временам года.
Стабилизатор газового состава воздушной оболочки планеты – Мировой океан. Но газообмен между атмосферой и гидросферой ослабляют техногенные пленки, распространенные по водной поверхности практически повсюду. Влияние этого фактора на круговорот двуокиси углерода не выяснен.
Для борьбы с глобальным потеплением предполагается уменьшить газовые выбросы промышленных предприятий, хотя автотранспорт не менее активно вырабатывает парниковые газы, включая ядовитый озон. Почему не призывают резко сократить число личных автомобилей? Они стали не только средством передвижения, но и предметом престижа и роскоши, причиной большинства несчастных случаев и заболеваний, источником загрязнения воздуха, водоемов, почв, ускорителем физической и духовной деградации человека.
Производство личных автомобилей – мощная отрасль производства, приносящая прибыль международным корпорациям, а любое серьезное покушение на глобальный бизнес пресекается жестко и быстро. Можно возразить: есть потребность в личном автотранспорте, а спрос рождает предложение. Да, это так. Но спрос возбуждают с помощью СМРАП.
