Айрис кивнула, закончив.
— Все хорошо, — сказала она. — Линь И знает, что мы здесь.
— Она придет к нам? Ее не придется искать?
Айрис кивнула.
— Если повезет, — она прошла к окнам и выглянула на город почти в сумерках, вид был красивым, хоть и подернутым смогом. Неоновые огни Жемчужной башни уже горели, и реклама двигалась по всей длине Башни Цзинь, а потом там появились изображения фейерверков с сообщением о церемонии открытия башни золотыми иероглифами. — Значит, он будет в городе, а то и уже тут, — сказала Айрис.
— Цзинь в городе, — ответил знакомый тихий голос за нами.
И наша дверь, которую мы даже не услышали открывающейся, закрылась.
Я уже выхватил один из кинжалов Дайю, собирался бросить. Но Айрис побежала к двери и обвила Линь И руками. Линь И судорожно вдохнула, почти всхлипнула.
— Мое сердце, — девушки обнялись, и я ощутил ком эмоций в горле. За прошлые месяцы Линь И пыталась связаться со мной, проверяла сообщениями, предлагала поговорить. Я согласился один раз, но передумал в последнюю минуту. Я не был готов к встрече с ней, к извинениям за смерть Виктора.
«На его месте должен был оказаться я».
Линь И с Айрис долго обнимались: высокая и худая Айрис идеально подходила к хрупкой Линь И. Из-за их объятий я подумал о Дайю. Но я не хотел о ней думать и прогнал мысль из головы. Наконец, Линь И увидела меня и застыла, как нарушитель у окон.
— Чжоу, — она робко улыбнулась. — Ты здесь.
— Да, — сказал я и убрал кинжал в скрытые ножны.
Линь И отошла от Айрис, но успела поцеловать ее в щеку. Она прошла ко мне, а я застыл без движения.
— Прости, Чжоу, — сказала она, протягивая ко мне руки. — Мне так жаль.
Я в смятении покачал головой. За что Линь И извинялась? А потом она обвила меня руками, и я ощутил горе в своей груди, глаза жалили слезы. Я обнял ее в ответ, пытался говорить, но не издал ни звука.
— Шш, — прошептала она. — Все хорошо, — ее голос дрогнул.
Но это было не так.
— Я скучала, — прошептала она.
— Я тоже, — смог выдавить я.
— Ты хочешь помочь мне все исправить?
Я улыбнулся, вытирая глаза.
— Всегда, — я сделал паузу. — Как ты пробралась?
Линь И тоже улыбнулась и пожала плечами.
— Сделала свой ключ. Эти номера удивительно легко взломать. Я оставалась в роскошном номере в отеле неподалеку, но вызвала смятение у горничных, когда ушла. Я уверена.
Айрис подошла к нам, качая головой.
— Ты вечно устраиваешь беспорядок, любимая.
— Нет, — с достоинством, но не убедительно парировала Линь И.
— Они, наверное, думают, что там прошел тайфун, — ответила Айрис.
Я улыбнулся.
— Мы тут в безопасности? — спросила Айрис.
Линь И посерьезнела.
— Пока что. Но время не на нашей стороне. Цзинь охотится на меня.
Айрис сжала ладонь Линь И.
— Что?
Мое лицо пылало.
— Расскажи нам все, — сказал я.
* * *
Мы собрались на мягком диване нашего номера вместе. Связанные. Линь И рассказывала порывами, часто делала паузы и брала себя в руки. Ее ладони заметно дрожали, когда она описывала убийство Джени и тело. Она запиналась, и злость на Цзиня наполнила меня ненавистью. Мало того, что он убивал мей, не переживая из-за этого, он еще и не имел дела с жуткими последствиями. Мы были пешками в шахматной игре, существовали ради выполнения своей цели, и нами можно было жертвовать.
Когда Линь И закончила, мы сидели в темноте, лишь золотое сияние зданий и мерцающий неон небоскребов за рекой озарял комнату. Мы проголодались, но не хотели впускать в комнату незнакомцев.
— Возле фойе есть большая зона отдыха, — сказала Линь И. — Я проверила отель перед вашим прибытием. Там есть еда — только закуски и десерты, но зато бесплатные.
— Я быстро, — сказал я, оставляя девушек. Я оглянулся, Линь И опустила голову на плечо Айрис, а та гладила лиловые волосы Линь И, нежно шепча ей. Сердце наполнилось любовью к ним, я снова был с семьей. Я тихо закрыл за собой дверь.
В зоне отдыха было пусто ранним вечером. Все туристы, которые остановились в отеле, еще ходили по улицам, наслаждались видом и едой в разных ресторанах, от уличной еды до пятизвездочных заведений. Я прошел вдоль столов и закусками и десертами, набрал две большие тарелки всего: канапе, булочек, водорослей, маринованного тофу, вареных яиц. Я наполнял еще тарелку клубничными пирожными, печеньем, пудингом с манго, размышляя, как отнесу все в номер, когда в зал прошла семья. Мама прошла меня, окинув взглядом. Я был в серой выцветшей футболке (дизайнерской, Вик говорил, что заплатил за выцветший эффект) и черных джинсах, но с волосами, упавшими на глаза, я знал, что выглядел как тот, кто забрел с улицы.
— Мама, — сказала девочка с хвостиками, — он все это съест? — она указала на меня, раскрыв рот. Ее мать потянула ее за руку, зашипев на нее, и они прошли к столику в дальнем углу комнаты.
Я старался не смеяться.
— Да, бро, — сказал знакомый голос за мной. — Ты все это съешь?
— Арун, — я опустил тарелки.
Мы обнялись, он хлопнул меня по спине. Его торчащие волосы все еще были оранжевыми на концах, но отливали рыжим у корней.
— Рад тебя видеть, — воскликнул я.
— Да? — улыбнулся он. — Я бы не догадался, ведь вы с Айрис бросили меня в Тайпее, словно были преступниками, решившими ограбить дворец императора.
Я рассмеялся.
— Ну, да, — мы с Аруном стукнулись кулаками. — Давно не виделись.
— Точно, — ответил он. — Я могу с этим помочь?
Мы нагрузили четвертую тарелку, пока мать шептала о нас своему мужу. Я улыбнулся ей и подмигнул, когда мы уходили. Ее глаза округлились от этого, и ее дочь сказала:
— Видела, как жадный парень улыбнулся нам, мама? Он дружелюбный!
— Ох, Чжоу, — сказал Арун. — У тебя нет стыда.
Я снова рассмеялся.
— Мне так долго приходилось воровать еду, чтобы выжить… — я замолчал, вспомнив бесконечные годы голода и борьбы за жизнь. — Думаю, это все еще со мной.
Арун фыркнул.
— О, хватит душещипательных историй. Я знаю, что кожаные туфли на тебе стоят не меньше пары тысяч юаней.
Я взглянул на свою обувь.
— Вик дал их мне.
— Этот Виктор, — сказал Арун. — У него всегда был хороший вкус, — но юмор пропал из его голоса.
Появление Аруна вызвало радость у Линь И и Айрис, когда мы вошли в номер. Мы рассказали Аруну о происходящем, пока ужинали. Мы наслаждались эспрессо — и чаем в случае Линь И — когда Арун озвучил то, о чем все мы думали:
