Хрякин с минуту молча разглядывал мое лицо, наверно, пытаясь вспомнить Карла Маркса и его известное произведение, затем весело произнес:
— Так, Образцовой больше не наливать. — И отнял у меня бокал. — Кто сказал тебе такую чушь?
— Грачева, одноклассница. Василий, бомж. Тот самый, что стучал в окошко перед отъездом.
— Хорошо. Пункт первый: Грачева. Почему ты так уверена, что она вкладывала средства именно в наш банк? И имеет ли она право заключать сделки, ведь, если она твоя одноклассница, ей, скорее всего, меньше восемнадцати?
— Я же не дура. Она сказала: «ТэмпоБанк». И ха-ха, ты, конечно, шутник, но и сам понял, что, говоря про одноклассницу, я подразумевала ее семью.
— Этого не может быть. Почему они не обратились в банк? Возможно, им прислали извещение по ошибке. Или это была чья-то плохая шутка. Почему не обратились в суд, в конце концов?
Я растерялась. Действительно, почему?
— Не знаю, — пожала я плечами.
— Отлично, пункт второй и заключительный: бомж. Во имя всех енотов, что мог бомж вложить в банк?
— Ну, до этого он же не был бомжом!
— Хочешь сказать, он квартиру свою в банк вложил?! Меньше слушай всяких бомжей, они тебе и не такого наговорят. Стыдно признаться, что он алкоголик и квартиру свою пропил, вместе со всем имуществом. Вот тебе и правда.
Оказалось, что я все-таки дура. Все так элементарно разрешилось. Чего ж я раньше молчала? Чего боялась, того, что это окажется правдой? Но не лучше ли прояснить все сразу, чем потом терзать себя, как выяснилось, нелепыми и почти беспочвенными подозрениями?
— Ой. Прости, Коль, я как-то не подумала.
— Да, однако ты подумала о том, что я вор. — Николай обиженно засопел и отвернулся.
— Нет! Извини, я думала, что ты просто был не в курсе. Давай менять тему!
Я вернула себе бокал и принялась заглатывать содержимое. Надо же запить свое горе! Вследствие чего закашлялась.
— Э-э! Дай сюда, тебе вредно пить. Сразу начинаешь полную фигню нести.
Что поделать, он прав. Одно «пррр» в ресторане чего стоит. Я отдала бокал и вплотную занялась коробкой конфет.
— Хочешь, давай поужинаем. Я купил пиццу, стоит лишь только разогреть в микроволновке, и ужин готов.
— Не, я уж лучше конфетами поужинаю.
— Господи, — подивился Хрякин, — сколько в одного человека, массой в пятьдесят килограммов, может вместиться конфет?
— Ой, много… Даже не считай!
Колька посмеялся, и я сочла наше примирение завершенным.
Через энное количество времени, после того как он показал мне фотографии из Австрии, где провел новогодние каникулы, я решила покаяться, пользуясь его хорошим расположением духа:
— Знаешь, Коль, мы продолжили расследование…
— Что?! — Принц подпрыгнул и опрокинул на себя слегка початую бутылку. Я кинулась за салфетками и помогла ему вытереть джинсы. — Ты что, с ума сошла? Вы когда-нибудь угомонитесь со своей Катькой?
— Угомонимся! Когда найдем убийцу.
— Боже мой! — Коля обхватил голову руками.
— И мне нужна твоя помощь. В расследовании появилось несколько новых и необъяснимых вещей, которые запутали нас по самое некуда.
— Так вам и надо!
— Ну Коль! Ну зайчик! Ну солнышко! Помоги! — заканючила я.
— Ладно уж! — наконец изволил он согласиться и устроился поудобнее: нога на ногу, руки раскинулись по изголовью. Этой позой он занял добрую половину дивана, будто пытался доминировать в собственном доме. — Ну! — Я принялась излагать, не упуская ни малейшей детали. — А старик этот хоть наполовину вменяем? Ему можно верить?
Я всерьез задумалась.
— Нет.
— Вот утопия! — разозлился возлюбленный. — Чего же ты от меня хочешь?
— Давай пофантазируем, что он и впрямь вменяем и кого-то видел. Кто это мог быть?
— Пофантазируем? Фантазировать я люблю, вот только на другую тему. — И хитро мне подмигнул.
— Успеется. — Я также подмигнула. Должен же человек знать, за что страдает!
— Ну ладно. Тогда мужчина — курьер, а женщина — почтальон.
Нет, он издевается надо мной!
— Спасибо, что хоть попытался! Теперь слушай мою версию. Мужчиной был кто-то из троицы похитителей. Я их немного запомнила, двое тех, что сажали нас в машину, были высокого роста. Вполне возможно, что они ходят под Федоткиным. Как тебе?
— Богатая фантазия, — одобрил Николай, кивнув головой. — Только направляешь ты ее в иное русло.
— Всему свое время, — подмигнула я. Пусть ему лучше думается.
— Позволь раскритиковать. Федоткин не та птица, чтобы убивать подобным образом.
— Но не сам же Федоткин это сделал! Он послал своих людей.
— Это не стиль его людей. Это более похоже, как если бы чокнутый сосед старикашка попросил сделать музыку потише, а шантажистка, вместо того чтобы сделать потише, послала подальше, вот он и тюкнул с горя ее клюшкой по балде и от имени Света выбросил в окошко. Так сказать, принес в жертву братьям тьмы, или как там у него…
Это мне показалось разумным, но тем не менее я стояла на своем.
— Они специально так подстроили, чтобы это казалось банальной бытовухой. Как и с твоим другом Крюковым.
— Ладно, но зачем им убивать ее?
— Как это зачем? Они прознали про то, что она была на месте убийства, и решили избавиться от ненужного свидетеля. Она ведь и была той самой любовницей, с кем Крюков встречался в тот день. Федоткин мог запросто о ее существовании прознать и перестраховался.
— Глупости говоришь. Не такой он дурак порешать всех направо и налево. Если бы он так любил страховку, он бы и меня, и тебя давно б отправил на небеса. Мы ж тоже там были.
Я разом похолодела, а сердце екнуло где-то в груди.
— Давай не будем об этом! Не желаешь эту версию, получай другую. У Колесниковой был сообщник, и это именно он заставил Елену познакомиться с твоим другом поближе. Затем они заманили его в деревню и прикончили. Этот сообщник имел какие-то свои мотивы, скорее всего, месть. А потом неведомый нам персонаж решил разделаться с компаньонкой, потому как они что-то не поделили или, допустим, у нее проснулась совесть и она решила отправиться в полицию с чистосердечным признанием. Вот его-то и видел сосед.
— Это уже ближе к теме, — согласился со мной принц. — Только что это была за женщина, которая приходила после?
— А женщиной была, как ни прискорбно это признавать, Ангелина. Неясно пока, зачем она туда ходила.
— Что? Юрочкина? Брось, это уж ни в одни ворота не лезет! Подумай сама, зачем ей ходить к этой бабе? Только затем, что она единственная темноволосая женщина, которую ты знаешь? Вон Катька твоя тоже далеко не блондинка, ее же ты не подозреваешь!
