Солдаты с вышек развернули пулеметы и перенесли огонь на скученную в ограниченном пространстве толпу тварей.
– Наверх, скорее наверх!
Я схватил Веру за локоть и буквально поволок за собой. Коридор. Один лестничный пролет, другой. Вертикальная металлическая лесенка, ведущая на крышу.
Едва Вера поставила ногу на перекладину, как сверху, чуть не сбив девушку с ног, скатился боец. Шальными глазами он мазнул по нашим лицам и закричал:
– Держите вход, сколько сможете!
Будем считать, что он не разобрался, кто перед ним. Уж кому-кому, а Вере точно не стоит сейчас поручать что-то подобное. Я подпихнул ее пониже спины, и девушка, метнув в меня острый взгляд, заспешила по лестнице, ловко перебирая ногами. Я же бросился обратно, проскочил оба пролета и успел заметить, как спустившийся с крыши боец метнулся в сторону оружейной комнаты. Решетка была распахнута. Уже знакомый дневальный и боец с сержантскими нашивками выволакивали из оружейки ящики с гранатами и патронами. Я с досадой поджал губы: все это перетащить на крышу – нереально. Зато устроить прощальный фейерверк – в самый раз. Если надежды никакой не останется, я хотя бы буду знать о возможности подорвать себя вместе со всем зданием.
Один из БТР въехал на крыльцо корпуса, вплотную к дверям; бойцы, матерясь, отстреливались и до последнего оставались на броне, давая шанс механику-водителю и пулеметчику покинуть машину, затем и сами втиснулись в проем, частично заблокированный бронетранспортером. Что стало со вторым БТР, уточнять не хотелось.
Ящики подхватывали и тащили наверх, и только трое, включая меня, практически беспрерывно поливали огнем вход и окна первого этажа.
– Уходим, уходим! – заорали за спиной.
Я напоследок выпустил гранату из подствольника и ломанулся за бойцами на второй этаж. По дороге проверил «Абакан» и отшвырнул его: во-первых, тот раскалился едва ли не докрасна, во-вторых, все равно магазины опустели. Найдется ли здесь еще один «Валера», что выдаст мне к нему патроны, неизвестно, так что придется сменить оружие.
Натужно кряхтя, выстроившиеся в вертикальную цепочку бойцы передавали ящики на крышу. Я схватил первый попавшийся автомат, валяющийся без дела под металлической лесенкой – потом верну хозяину, а сейчас он мне нужнее. Перегнувшись через перила, я на пару с кем-то давал жару тварям, уже занявшим первый этаж. Угол обстрела позволял нам немногое, но хаос в передвижения мутантов мы вносили изрядный. Пули со свистом вонзались в стены и ступени, в воздухе повисло известковое облако, воняло кровью, горелой масляной краской и паленой шкурой.
– Ходу, ходу отсюда! Валим!
Я заграбастал последний ящик, даже не разобрав, с чем он. Непонятно каким образом удерживая груз, я, будто штангист, толчком отправил его наверх, там его кто-то подхватил, опять что-то заорали, на первом этаже что-то обрушилось, заставив задрожать металлические перекладины под ногами, затем прямо подо мной зашуршали по ступеням десятки лап, заскрежетали когти… а потом чьи-то крепкие руки буквально вытянули меня на воздух.
Жахнула крышка люка, на нее тут же взгромоздили пару полных оружейных ящиков. И вовремя – снизу ударило так, что баррикада подпрыгнула на добрый десяток сантиметров. Тяжело дыша, я согнулся и уперся руками в колени.
– В рубашке родился! – хмыкнул кто-то и от души хлопнул меня по спине.
Здесь, на крыше, переводя дыхание, я смог в полной мере оценить многоголосый хор осаждающих нашу крепость. Казалось, всё пространство вокруг здания рычит, воет, истошно верещит, неистово лает. На фоне этого гама даже очереди из чего-то крупнокалиберного не производили впечатления.
Меня беспокоила судьба пулеметчиков на вышках. У них точно не было ни единого шанса перебраться в безопасное место.
Подойдя к краю крыши, я присвистнул. Отсюда мне была отлично видна одна из вышек. Бойцы были живы и ожесточенно отстреливались от накатывающих волн, однако под дощатой платформой вышки затаилась какая-то человекоподобная тварь. Толстый карлик в бесформенном плаще (а может, просто в куске брезента, обмотанном вокруг уродливого туловища) возвел к небу короткие узловатые руки. Между разведенными в разные стороны ладонями заструились потоки света, и внезапно пулемет затих. Неизвестная сила вырвала грозное оружие из поворотного лафета, и оно полетело на землю. По металлическим ступеням, особо не скрываясь, молниеносно понеслась какая-то тварь. Я навел автомат, но кто-то опередил меня, долбанув из подствольника, однако выстрелил не в стремительную зверюгу, а в находящегося возле вышки карлика. Граната взорвалась прямо под ногами мутанта, посекла его тело осколками, и он завалился набок. Тварь на металлических ступенях тряхнуло ударной волной, она нелепо замахала когтистыми конечностями и, потеряв равновесие, полетела на землю. Солдат, лишившийся пулемета, заметался по вышке, а его второй номер перегнулся через ограждение и почти в упор стал хладнокровно расстреливать все, что шевелилось под платформой. Я чертыхнулся, понимая, что без огневой поддержки бойцам с оставшимися в наличии автоматами не сдюжить против полчищ нечисти. Я привстал на одно колено, приник к прицелу и стал вести планомерный огонь по карабкающимся по лестнице тварям.
И все бы ничего, если бы не гигантская шарообразная туша мутанта, который неожиданно появился в проломе стены и одним стремительным броском оказался у вышки. Испустив утробный рык, монстр мощной лапой, больше похожей на бревно, незамедлительно ударил по земле. Даже находясь здесь, в отдалении, я почувствовал на себе влияние локальной волны, созданной этим ударом. Бойцов на вышке просто перебросило через ограждение на землю. С виду неуклюжий мутант одним прыжком преодолел разделяющие их расстояние и подмял их тела под себя. Уже больше не заботясь о спасении бойцов, я выпустил в шарообразное туловище весь магазин до «железки»; впрочем, я был не единственный, кто решил расквитаться с очередным порождением Зоны. Гранатомет снова выпустил смертоносный снаряд, двухтонную тушу ощутимо встряхнуло, и он, переваливаясь с ноги на ногу, направился в нашу сторону, оставив после себя два изуродованных тела.
Все же мутанты, на наше счастье, не научились летать и по вертикальным стенам взбираться не навострились. И все же мы уже убедились, на что способна локальная энергетическая волна от его ударов о землю. Я бросил быстрый взгляд на бойца, что находился рядом и, перекрывая раздающийся со всех сторон грохот стрельбы, крикнул ему:
– Гранатами его надо! Ферштейн?
Наши руки синхронно потянулись к карманам разгрузочных жилетов и извлекли по паре ребристых бочонков. Я примерился и аккуратно метнул гранату, стараясь, чтобы она залетела прямо под туловище. Мутант, напоминавший своими размерами солидный стог сена, неотвратимо приближался. За мгновение до взрыва тяжелая лапа опустилась на землю, создав волну такой силы, что боец, метнувший гранату вместе со мной, потерял равновесие и сверзился с крыши. Я перед ударом благоразумно повалился на колени, и только это позволило мне избежать подобной участи.
Пулеметные очереди с других вышек тоже затихли. Из леса наползала темнота. Бесконечный день близился к завершению. Кто бы мне сказал еще утром, что это, вероятно, последний день моей жизни?
