— Сам разбирайся, раз такой умный, — буркнул «леший».
— Врезать? — предложил агент с револьвером.
— Не положено, — сразу отказал Зайцев. — Хотя я бы врезал. Для воспитания. По делу и так всё ясно. Деньги от ювелира, значит, он ими и расплатился. За что — ясно. Сейчас драгоценности найду, и дело в шляпе.
Леший изобразил на лице надменную ухмылку. Красавицы продолжали жаться под покрывалом. За окном послышались голоса. Выглянув, я обнаружил отряд солдат, присланных, как сказал их командир, нам в подкрепление. Подкрепление с любопытством заглядывало в окна.
— Вот что, молодцы, — сказал я. — Нечего на девушек пялиться, лучше пошарьте вокруг дома и в камышах. Если что найдете, ничего не трогайте и немедленно докладывайте.
— Слушаюсь, ваш бродь, — ответили все разом.
— Спасибо, — едва слышно прошептала брюнетка. — Если нам еще и одеться позволят…
— Вы и так неотразимы, — хмыкнул Зайцев. — Сейчас, только найдем драгоценности, и наряжайтесь. Вы не против, Ефим Родионович?
— Ничуть, — кивнул я и добавил, обращаясь к девушкам: — Так вам даже спокойнее будет. Не потребуется вас обыскивать. Мы, простите великодушно, прохлопали ушами и не пригласили женщину-полицейского.
— Ох, какая галантность, — фыркнула блондинка.
Старшая русалка посмотрела на своих подружек, на лешего — тот ответил самым суровым взглядом, какой только смог изобразить, — на Зайцева, методично обшаривавшего все углы, и вытащила из-под себя тоненькую подушку.
— Здесь всё, — сказала она, бросив подушку на стол.
Леший так рванулся к столу, что агенты вдвоем его еле удержали.
— Ишь ты, разволновался, — хмыкнул Зайцев.
Точнее было бы сказать — разбушевался. Красавицы называли лешего директором, но его лексикон больше подошел бы пьяному матросу. Зайцев спокойно взял подушку в руки. По одной стороне вилась тоненькая тесемочка. Зайцев потянул за нее, и подушка открылась. На стол вместе с пухом вывалились драгоценности.
— Нам это зачтется? — спросила старшая.
Мы одновременно с «лешим» ответили, что да, хотя наши обещания были выдержаны в разном ключе.
— Тогда выметайтесь, пожалуйста, — сказала она.
— Так не пойдет, — сразу отказал Зайцев. — Мы отвернемся. И этого крикуна заткните уже.
Агенты, развернув лешего к столу, запихали ему в рот наволочку от подушки. Он рычал сквозь нее и старательно семафорил нам глазами. Зайцев кивнул мне — мол, следи за дверью на всякий случай, — а сам повернулся так, чтобы краем глаза, но видеть оба окна рядом с русалками. Шуршание тканей возвестило, что красавицы начали переодеваться. С улицы доносились крики нашей «поисковой группы»:
— Нашел чего?
— Нет! А ты?
— Нет пока!
Три всплеска прозвучали как один. Мы разом развернулись. Красавиц не было. Лавка теперь стояла у самой стены. Перед ней в полу был открыт квадратный люк, и крышка опиралась на лавку. Мы с Зайцевым в один прыжок оказались около него. Внизу был колодец. По воде еще расходились круги, но самих русалок уже не было видно.
— Нашел чего-то! — донеслось с улицы. — Михайло, кликни сыщиков!
— Туда! — первым опомнился я. — Вы двое, стеречь и смотреть.
— Так точно! — гаркнули агенты.
Мы уже были за дверью.
— Где нашли?! — с порога закричал Зайцев.
— Тут оно, ваш бродь, — донеслось в ответ из камышей. — Дыра железная, и вода в ней пузыриться.
— Докладывай как положено! — рявкнули на глазастого солдата, но нам и такой доклад сгодился.
В нужном направлении вела едва приметная тропинка. Мы пробежали по ней, свернули на деревянные мостки — две доски, аккуратно прикрытые травой — и как раз успели увидеть, как из-под огромной коряги одна за другой появляются наши красавицы. Они так торопились сбежать, что не потрудились одеться.
Вход в нору, откуда они вынырнули, был обит металлом. С мостков он был практически не виден. Солдат разглядел его с самого края.
— А ну, стоять! — строгим тоном велел Зайцев.
Русалки разом обернулись на звук, увидели нас и дружно взвизгнули. Солдата звуковой волной снесло в воду. Он, правда, потом говорил, будто бы от неожиданности оступился. Впрочем, там вообще неожиданностей хватало. Когда он упал в воду, я вместо всплеска услышал отчетливый удар по металлу.
Вынырнув и отплёвываясь, солдат потирал ушибленный затылок и на чем свет стоит чехвостил всю нечистую силу, какая только есть в природе. Досталось и лешим, и русалкам, и даже домовым. Наши русалки, прикрываясь руками, медленно выпрямились.
— Ну что, красавицы, будем считать это наглядной демонстрацией того, как вы тайно выбирались из дома, — предложил я. — А вы взамен всё это объясните. Договорились?
— Куда деваться-то? — вздохнула старшая.
Сквозь камыши с треском ломились солдаты.
— Эй, там! — крикнул Зайцев. — Отбой тревоги! Я сказал, хорош скакать! Все улики затопчите. Пусть кто-нибудь один принесет сюда три шинели, остальным искать дальше. Эй, герой, — он повернулся к тому, кто только что искупался. — Тащи всё, что там — сюда.
Тот, не переставая ругаться, но уже себе под нос, навалился на что-то под водой и сконфуженно доложил:
— Простите, ваш бродь, один не сдюжу. Шибко большое.
— Оно на якоре, — тихо фыркнула блондинка.
Я старался по возможности не касаться взглядом девушек — только приглядывал, чтобы опять не сбежали, но насмешку в их глазах заметил.
— Не напрягайся, — крикнул я солдату. — Оставайся там, сейчас посмотрим — что у них такое интересное спрятано.
По мосткам прибежал молодой солдатик и, не глядя на девушек, вручил Зайцеву три серых шинели.
— Ох, какие мы стеснительные, — ехидно пропела блондинка.
В шинель тем не менее нырнула первой.
— Вот за это, — сказала старшая русалка, — я готова рассказать и показать, что там такое спрятано.
— Спасибо, конечно, — ответил я. — Но я сам разберусь. А вы давайте-ка обратно в дом. Сейчас большое начальство приедет, будете показания давать.
— А что с нами сделают? — спросила брюнетка.
— Это суду решать, — ответил я. — А мы, со своей стороны, расскажем ему, как вы содействовали следствию.
Блондинка фыркнула, и они гуськом потянулись к берегу.
— Надо всё-таки глянуть, что там, — сказал я.
— Глядите, коли охота, — отозвался Зайцев. — А я теперь с них глаз не спущу. Пойдемте, красавицы, обратно в дом.
Я разделся и полез в воду. Не скажу, чтобы та была холодной, но идеальной для купания я бы ее тоже не назвал. Впрочем, находка того стоила.
