Я ради интереса стал считать, сколько раз он произнёс слово «Симоно». За те пять минут, что ювелир трещал у меня над ухом, оно прозвучало ровно сорок раз. В итоге я присмотрел серебряную брошку.
На мой взгляд, красная цена ей была пять рублей, у Симоно она была выставлена за двадцать, а отдал он ее за десять. Отсчитывая сдачу, ювелир пропел такую бессовестную хвалу моему отменному вкусу, что мне даже неловко стало. Точно рублей пять переплатил. А то и все восемь.
По ходу нашего разговора Симоно раз десять между делом ввернул, что он — ювелир в четвертом поколении, но вернее было бы сказать, что он был торгашом поколении эдак в двадцатом и болтуном — в двадцать пятом. Уходя прочь по улице, я еще добрых полчаса не мог вытрясти из головы «Симоно» с французским прононсом.
ПО ТОМУ АДРЕСУ, что дал мне Михаил Морошкин, располагалась какая-то забегаловка без названия и с дверьми нараспашку. Изнутри вкусно пахло щами. Народ тут собирался самый непритязательный: трудовой люд, всякая шантрапа и откровенно темные личности. Один столик оккупировала шумная компания молодежи. Судя по тостам, студенты праздновали день рождения одного из них.
Самого Михаила Морошкина я нашел в самом конце зала. Он ел щи и запивал их пивом. Странные у него вкусы. Увидев меня, Михаил кивнул, приглашая за свой столик. Я сел напротив.
— Если хотите кушать, надо Фёдора позвать, — сказал Михаил, кивнув в сторону мордастого мужика за стойкой.
— Нет, спасибо, я только по делу, — ответил я и вынул из кармана конверт. — Здесь то, что я вам обещал.
Михаил не спеша развернул на столе салфетку, отложил на нее ложку и только тогда взял в руки конверт. Аккуратно заглянув внутрь, он, не вынимая, пересчитал червонцы и кивнул.
— Всё так. Спасибо вам, господин хороший. Если я что могу для вас сделать…
— Сможете, — ответил я. — Деньги, что вы приготовили — все бумажные?
— Да. Сумма и так не маленькая, чтоб с мелочью таскаться.
— Отлично, — сказал я. — На червонцах есть маленькая чернильная точка над словом десять. На ваших банкнотах сделайте такую же точку, но над словом рублей. Только не в одном и том же месте, и еще перемешайте деньги, мои с вашими, чтобы не по порядку.
Михаил наморщил лоб.
— А вы уверены, что это не повредит? — спросил он. — Если русалки заметят точки, что мы им скажем?
— Русалкам же вы драгоценности обещали, — напомнил я.
— Ах да, верно. Запамятовал. Ладно, сделаем. Петра попрошу, он у нас чертежник.
— Кстати, как он себя чувствует?
— Оклемался уже, — проворчал Михаил. — Нам это не впервой.
— А триплан?
Михаил вздохнул.
— А вот он отлетался. Слава богу, мотор уцелел. Побился малость, но я его починю. Остальное-то построить — дело не такое хитрое. Был бы материал. Только на него опять же деньги нужны… Ну да придумаем что-нибудь. Тоже не впервой.
— Ну и хорошо, — ответил я. — И вот еще что: когда соберетесь к ювелиру, возьмите лучше экипаж.
— Прогуляемся, — сказал Михаил. — Чего зря деньги переводить? Но смотреть, знамо дело, будем в оба. Сами понимаем, не маленькие уже. Встречаться с русалками Петру одному велено, но до места я его провожу.
— Правильно, — одобрил я. — Во сколько выходите?
— У ювелира нам назначено к десяти, так что выйдем в девять тридцать, — неспешно начал перечислять Михаил. — Русалки ждут к полуночи. Туда пешком час с лишком топать, но лучше с запасом время взять, так что прямо от ювелира не спеша и пойдем.
— А у ювелира почему так поздно?
— Откуда мне знать, — пожал плечами Михаил. — Вроде у них во Франции это еще ранний вечер. Или не хочет, чтобы другие покупатели видели, как он товар за полцены отдает.
— Да он вроде всем скидку обещает.
Михаил внимательно посмотрел на меня.
— Вы обещали пока не вмешиваться.
— Я обещал не привлекать полицию и не мешать вам передавать выкуп, — уточнил я. — Однако сразу сказал, что буду наблюдать за происходящим. Мне потом этих сказочников еще ловить. А сверх того не следует сбрасывать со счетов возможность, что всё это — большая мистификация, и вас попросту ограбят по дороге к ювелиру. Тогда я, конечно, сразу же вмешаюсь.
— За это спасибо, — ответил Михаил и покачал головой. — Только не думаю, что это потребуется. Я вас понимаю, я сам не поверил, пока не увидел.
— Значит, и я поверю, когда увижу, — сказал я. — А пока позвольте мне действовать так, как считаю правильным. Итак, вы выходите из дому в девять тридцать?
Михаил кивнул.
— Я буду неподалеку, — пообещал я.
Он снова кивнул, и на этом наша встреча завершилась. Остаток времени я посвятил тому, чтобы изучить прилегающую к бывшей ферме территорию, стараясь при этом никому не попадаться на глаза. Хмурое небо мне в этом благоприятствовало, прогнав горожан с улиц под крыши. Покрутившись там, я присмотрел место, откуда удобнее всего было бы наблюдать за сараем авиаторов, и занял такую позицию, откуда удобнее всего было бы наблюдать за этим местом.
Ближе к девяти там появился леший. Похоже, точного времени выхода братьев он не знал и оттого ежеминутно выглядывал из укрытия, хотя с его позиции дорогу и без того было отлично видно. Я внимательно смотрел по сторонам, на случай, если кто-то из сообщников лешего проявит бдительность и решит проверить, не следит ли кто за ним, но никого не заметил. Только раз мимо протопал усталый мастеровой.
РОВНО В ДЕВЯТЬ тридцать, минута в минуту, на дороге появились двое. Когда они подошли ближе, я узнал братьев Морошкиных. Михаил поглядывал по сторонам. Пётр шел молча, опустив голову, будто осужденный к месту казни. Когда Морошкины миновали первый дом, из-за угла показался леший и пристроился за братьями.
Я позволил им немного отойти и не спеша направился следом. Зная предстоящий маршрут, я не боялся их потерять. Когда они втроем миновали второй дом, из темного проулка вышел невысокий человек в коричневом пиджаке и пристроился за лешим. В первый миг я даже принял его за ювелира — они были одинакового роста.
Уже темнело, но фонари и свет из окон пока что успешно противостояли вечерним сумеркам, так что я смог разглядеть нашего нового приятеля. Крепко сбитый, в потертом пиджаке на размер больше чем следовало бы и черных брюках, давно забывших, что такое стрелки, он, казалось, не шел, а слегка подпрыгивал — такая пружинящая у него была походка.
Третий дом никаких сюрпризов не преподнес. Я чуть прибавил шагу и пристроился за человеком в пиджаке, высматривая остальных участников предстоящего действа, однако если они и были, то умело скрывали свое присутствие.
В том же составе наш караван без всяких приключений проследовал до магазина Симоно. Морошкины зашли внутрь. В тот же момент свет в окнах магазина стал ярче. Леший задержался у крыльца, делая вид, что завязывает шнурок на ботинке, и поглядывая по сторонам. Я успел юркнуть в боковую улочку. Огни тут не горели, и вечерний сумрак надежно укрыл меня от посторонних глаз. Человек в пиджаке, задержавшись прямо посреди улицы, с грацией деревенского ротозея уставился на озаренную электрическим светом вывеску, но не успел леший повернуться к нему, как тот своим пружинящим шагом буквально ускакал прочь. Черный кот, шустро вынырнув из подворотни, перебежал дорогу уже за его спиной.
