Она с улыбкой спросила:
– Так что там с монеткой?
– Отдал Алехину для проведения экспертизы. После этого можно будет говорить о ее подлинности. – Вячеслав Алексеевич взял чашку с горячим кофе и сделал осторожный глоток.
– Ты уверен, что этот Алехин не умыкнет нашу монетку? – поинтересовалась Дайнека.
– Да как ты только… – Отец поперхнулся и договорил рассерженным голосом: – Алехин – порядочный человек, ученый, работает в Историческом музее.
– Прости. Это я сдуру.
– Необходимо, чтобы ты на время забыла обо всей этой истории.
Дайнека честно призналась:
– Это не просто.
– Мы не знаем, какой шлейф тянется за монетой и что за человек тот старик.
– Обыкновенный голодный бомж. Видел бы ты, какой он худой.
Сделав последний глоток, Вячеслав Алексеевич поставил чашку и встал из-за стола:
– Собирайся. Ты едешь со мной.
Не задавая лишних вопросов, Дайнека быстро оделась. С отцом она была готова ехать куда угодно.
– Здесь? – Вячеслав Алексеевич покрутил головой и, оглядевшись, въехал на территорию заправки.
– Здесь, – подтвердила Дайнека. Он посмотрел на датчик бензина.
– Очень кстати. Как раз нужно заправиться. – И перед тем, как выйти из машины, сказал: – Опиши подробно, как выглядел старик.
– Лет семьдесят, очень худой, лицо – черное, как у цыгана…
– Форменный Люцифер… – обронил Вячеслав Алексеевич и спросил: – Во что был одет?
– В серые джинсы и светлую клетчатую рубашку.
– Какого роста?
– Высокого.
– Такой же, как я?
– Вас трудно сравнивать, ты – крепкий, а он очень худой.
– Когда ты его заметила?
– Когда он постучал монеткой в стекло.
– Ни с кем другим, кроме тебя, не общался?
– Нет! – более чем определенно ответила Дайнека.
– Во сколько все это было?
– Часов в десять, может быть, в начале одиннадцатого.
– Вечера?
– Я же говорила: все произошло после того, как закончилась съемка.
– Ах да, я и забыл. – Вячеслав Алексеевич вылез из автомобиля и, прежде чем захлопнуть дверь, проворчал: – Ты ведь у нас теперь звезда…
Дайнека наблюдала из салона машины, как, заплатив за бензин, отец говорит с кассиршей. Потом, обойдя территорию, расспрашивает служащего. Последним его собеседником был заправщик в униформе, заливавший бензин. Их разговор она слышала.
– Не видели поблизости худого старика в клетчатой рубашке? – спросил Вячеслав Алексеевич.
– Много здесь таких… – нехотя ответил заправщик.
Дайнека сразу узнала его, вчера он заправлял машину Азалии. Чисто одетый, старательный парень лет двадцати пяти – такие приезжают в Москву из соседних областей на заработки. Она бы не удивилась, если бы узнала, что он не спал со вчерашнего вечера.
Дайнека опустила стекло и напомнила:
– В серых джинсах, похож на цыгана, высокий такой…
– Нет, не припомню.
– Ты вчера работал.
– Ну и что?
– И ты заправлял нашу машину, когда я с ним говорила.
– Не помню.
– Спасибо… – Отец выдал ему чаевые и вернулся в машину. Выехав с заправки, подвел итог: – Никто его здесь не видел.
Дайнека упрямо напомнила:
– Я видела.
Пропустив мимо ушей слова дочери, Вячеслав Алексеевич продолжил:
– Вряд ли нам удастся его найти.
– Если захотеть, можно отыскать хоть черта лысого, – сказала Дайнека, запустив пробный шар.
Вячеслав Алексеевич немедля отреагировал:
– Не сметь! Ты обещала!
– Не буду – не буду, – заверила его Дайнека. Однако отец слишком хорошо ее знал.
– Если только узнаю, что ты ввязалась в это дело или хотя бы глазом повела в его сторону…
– Папа, – честным голосом проговорила Дайнека, – я же обещала!
Конечно, она ему соврала. В ее голове уже созрел план поиска Люцефера.
Глава 4
Больше не страшно
Рядом с Дайнекой стояли две молодые женщины и по-птичьи вертели головами, высматривая свободные стулья. Дайнека нашла одно свободное место и уже собралась его занять, как вдруг услышала:
– Людмила! Дайнека! Идите сюда! – Остап Романов махал ей с пятачка, где на столах в стопках лежали его книги.
В льняном пиджаке, с модной трехдневной небритостью, он олицетворял идеал женских грез. Под злыми взглядами читательниц Дайнека «поплыла» навстречу ему.
– Здравствуйте. – Остап обнял ее за плечи и тихо сказал: – Садитесь поближе. Мне бы не хотелось упускать вас из вида.
Дайнека кивнула, однако села поодаль. По счастью, к Остапу подошла ведущая встречи.
– Время начинать, читатели собрались. – Получив одобрительный кивок от писателя, она развернулась к почитателям творчества и начала встречу: – Здравствуйте, дорогие друзья! Сегодня у нас в гостях известный писатель Остап Романов!
Читатели зааплодировали, Остап любезно раскланялся и сел за столик. Ведущая встречи продолжала:
– Его книги издаются миллионными тиражами на нескольких языках и получают восторженные отзывы критиков не только в нашей стране, но и за рубежом. Ему вручены престижные премии в области литературы…
Остап Романов смотрел на Дайнеку так, как будто проверял, насколько она прониклась его исключительностью. От этой бесцеремонности ей стало неловко и даже засосало под ложечкой.
После вступительных слов ведущей Остап заговорил в микрофон.
– Счастлив видеть вас… Здравствуйте… Спасибо, что пришли. – Его голос был ниже обычного, он тщательно и со вкусом подбирал каждое слово.
Пересказав все, что было написано о нем в Википедии, Остап перешел к вопросам. Они, скорее всего, повторялись на каждой такой встрече.
– Скажите, откуда берутся сюжеты ваших произведений? – спросила читательница лет сорока. Было заметно, что она хочет ему понравиться.
– Из жизни. – Остап глубокомысленно закивал: – Да-да, не удивляйтесь. Вокруг нас много интересного. Сюжеты сами просятся на бумагу. Достаточно посмотреть в окно.
В разговор влезла сухая, претенциозно одетая старуха в «нафталиновой» шляпке:
– Вы пишете сами?
– Что значит «сам»? – Романов возмутился, выйдя из романтического образа. – Вы что же? Считаете, что за меня пишут литературные негры?
