На мгновение наварх остался без противника. И, перед тем как на него налетел новый, успел вспомнить, как яростно сражались гоплиты армии эфоров в Питанах и Лимнах. Было в этом что-то неестественное даже для привычных к смерти спартанцев.
«Может, эфоры напоили их каким-то зельем? – снова подумал наварх, пытаясь разгадать тайну отчаянной смелости этих гоплитов. – Или они уже поняли, что их мир рухнул навсегда?» Но точного ответа он не знал.
Вскоре морпехи стали брать верх. Они изрубили почти всех нападавших, даже несмотря на то, что к тем пришло на помощь еще человек двадцать из-за кипарисовой рощи. К морпехам тоже прибыло подкрепление с причалившей триеры. Теперь их насчитывалось чуть меньше трех сотен. Схватка быстро подходила к концу. И вдруг Гисандр увидел, как по дороге к его имению движется отряд гоплитов Леотихида, шлемы и копья которых проплывали над колосьями. Они были уже почти на вершине холма. Но даже отсюда было заметно, что люди устали, а кроме того, их задерживают носилки с раненым царем. А ведь там должна была находиться и царица Евридама.
– Так вот зачем вы тут умирали, – разъярился наварх, набрасываясь на нового противника, – вам нужно было не пробиться и не просто умереть, а потянуть время ценой своей жизни. И вам это удалось. Но таких гостей я не ждал. Придется вас выпроводить отсюда.
Отбив удар копья, едва не лишивший его глаза, Гисандр хлестким движением обрубил кисть своему противнику и затем со всей силы воткнул клинок ему в горло. Харкнув кровью, гоплит рухнул ему под ноги.
Морпехи добивали последних солдат из числа нападавших, лишь тонкая линия воинов врага отделяла Гисандра от дороги к своему имению. И он был готов сейчас же бежать туда даже через поля, лишь бы успеть раньше воинов Леотихида. Но в это мгновение позади них послышался топот бегущих по дороге людей и крики.
Обернувшись, наварх не поверил своим глазам – из-за поворота дороги к ним стремительно приближался гарнизон Пелланы. А во главе отряда из нескольких сотен копейщиков бежал не кто иной, как его старый учитель воинского искусства, – полемарх Леонт. Несколько мгновений Гисандр еще колебался в надежде, что он ошибся и Леонт спешит к нему на помощь. Но когда солдаты Пелланы запели боевой гимн во славу Аполлона и, сомкнув щиты, перехватили копья в боевую позицию, все сомнения отпали.
– Ты выбрал свою сторону, учитель, – проговорил вполголоса Гисандр и крикнул своим бойцам: – Развернуться! Держать строй!
Морпехи, мгновенно добив тех, кто пришел со стороны Спарты, развернулись и сомкнули щиты, поджидая гарнизон Пелланы. Глядя, как приближаются воины нового противника, наварх все ещё смотрел в сторону своего имения. Солдаты Леотихида уже почти вошли в него, и наварх готов был продать душу посланцам Аида за то, чтобы переместиться туда на крыльях и встать у них на пути. «Может быть, они не знают, чье это имение, и никого не тронут, – лихорадочно думал над путями спасения свой семьи наварх, стоя на этот раз позади своих воинов, – или просто пройдут мимо? Они ведь бегут, а значит, им незачем останавливаться».
В этот момент солдаты Леонта атаковали его фалангу, и началась мясорубка. Первые шеренги отряда из Пелланы уже дрались, а последние еще даже не показались из-за поворота. «Наверное, он привел сюда весь гарнизон, – решил наварх, – терять ему теперь нечего. Жребий брошен».
Правда, и в сторону Гисандра бежало еще сотни полторы морпехов, только что высадившихся с кораблей. И вскоре они заняли свое место в строю. Пока что силы выглядели равными. И Гисандр решился бежать в имение. В конце концов, Леотихид был там.
Он уже назначил командира вместо себя. Прихватил сотню бойцов, а также верных Этокла и Брианта с гастрафетами, и ринулся к развилке, когда увидел, что из-за холма прямо в поле показался еще один отряд из Пелланы. Леонт просчитал все и точно знал, что делал. Этот отряд, примерно в полторы сотни гоплитов, быстро перекрыл наварху прямой путь к имению. И, схлестнувшись с ними прямо на поле, Гисандр надолго увяз в этой драке.
«Если с ними хоть что-то случится, я разорву Леонта на части голыми руками», – поклялся он, в ярости раздавая удары направо и налево. И его ярости хватило на этот раз, чтобы, уничтожив половину отряда, прорваться к имению. За ним последовало не больше двух десятков бойцов, остальные продолжали рубиться с гоплитами Пелланы, но Гисандра это уже не волновало.
Выскочив на пыльную дорогу – ту самую, что он увидел во сне, – наварх закинул щит за спину и побежал что было сил. Вскоре он уже был у родного дома.
Прямоугольное строение небольшого размера с двускатной крышей. Серые стены расписаны затейливой вязью, похожей на волны. Под самой крышей виднелись небольшие проемы вместо окон. Навес над входом, опиравшийся на две колонны – единственная «роскошь» спартанского образа жизни. Он же – балкон, куда можно было выйти со второго этажа.
За домом несколько хозяйственных построек из камня, а еще дальше – жилища илотов. Нескольких из своих рабов он заметил на дальнем конце поля. Они в страхе разбежались. Больше Гисандр никого не увидел поблизости. Ни солдат, ни своих людей.
«Неужели, – промелькнуло в его мозгу, – все же прошли мимо?» Наметанным глазом осмотрел землю вокруг дома. Много следов. Несколько перевернутых деревянных ведер, одно разломано. Разбитый кувшин в пыли. И рядом детская игрушка – деревянный конь, которого он лично вырезал для сына, отправляясь на битву с персами. Гисандр поднял его и спрятал под панцирем. Нет, они все-таки были здесь.
Перехватив меч, наварх решительно вошел внутрь. Никого. Повсюду в доме геронта царил разгром. Все скамьи перевернуты, простая и крепкая мебель поломана. Следы борьбы. Во второй комнате, служившей спальней жене и ребенку, он нашел обрывок гиматия с узором, который любила его жена. Липкий холод стал растекаться по спине наварха. И вдруг он услышал стон. Бросился дальше и у стены в последней комнате обнаружил человека. Это был избитый до полусмерти управляющий Панорм из периеков. Его живот был вспорот, из разверзшейся раны вываливались окровавленные кишки.
– Господин… Гисандр, – прошептал тот еле слышно, увидев вошедшего, и улыбнулся через боль, терзавшую его, – вы здесь?
– Не шевелись, – попросил наварх, вставая рядом на колени, – я скоро приведу лекаря.
Панорм ничего не ответил. Но было видно, и он это знал, – его не спасти.
– Что… что здесь случилось? – набрался смелости, чтобы спросить Гисандр.
– Они увели вашего отца… – проговорил управляющий.
– А жена и сын?
– И… госпожу Елену с сыном… тоже… – прошептал он.
Гисандр чуть не расплакался.
– Прости меня, Панорм, – попросил наварх, обнимая верного слугу.
Было видно, что силы вот-вот оставят периека.
– За что? – усмехнулся тот. – Вы всегда были добры ко мне… Пусть боги хранят вас…
Сказав это, Панорм испустил дух. Поняв, что мойры оборвали нить его судьбы, Гисандр закрыл глаза слуге и вышел из дома.
