— Не слышишь лес? — такого удивления на лице Викфорда ей видеть прежде не приходилось. — Что значит «не слышишь»? Ты же фрэйя? Ты же за этим едешь в Кальвиль — поделиться своим Даром?
— Да… но. Всё не так просто, — выдохнула она и рассказала, обрывисто и коротко о том, что её Дар всё никак не проснётся. — И это правда.
Викфорд внезапно её отпустил, и даже сделал шаг назад, а потом усмехнулся как-то странно, будто судьба только что сыграла с ним злую шутку.
— И я, рискуя жизнями своих людей, везу в Кальвиль самое ценное, что есть у балеритов?! С ума сойти! А что ещё у тебя есть кроме этих безумно красивых глаз, пигалица? — в его голосе звучало раздражение и ярость. — Ты такая же никчёмная, как и я! Какая насмешка!
Он снова шагнул к ней, снова схватил за плечи, сжал их сильно, впиваясь пальцами, будто хотел раздавить, а Эрика упёрлась руками ему в грудь. Но его лицо всё равно оказалось совсем близко, так близко, что она смогла разглядеть черноту его глаз.
Они были не чёрными, тёмно-карими, словно самый тёмный оникс, в глубине которого таятся искры огня. Его дыхание опалило ей кожу, и стало страшно…
Впервые по-настоящему страшно, и Эрика даже не знала, что именно в его взгляде так её испугало.
— Да он же убьёт тебя, ты понимаешь?! — голос Викфорда вдруг стал тихим и хриплым, но ярость никуда не делась. — Когда король узнает, что ты и твой дядя пытались его надуть с твоим Даром?! Что прислали пустышку? Знаешь, что он сделает с тобой?! Я знаю, что ты не боишься умереть, пигалица, но ты просто не знаешь, как он умеет убивать! И как долго это может длиться! Если я встречу твоего дядю, то оторву ему башку прямо за его рыжую бороду!
Эрика смотрела ему в лицо, тонула в его ярости и темноте этих глаз, и не знала, что сказать. От этих слов у неё мороз пошёл по коже. Значит то, что она знала о короле Раймунде — правда, именно это она услышала в голосе Викфорда. И её захлестнула волна ещё большего, совершенно безумного страха, такого, что захотелось спрятаться куда-нибудь — головой в листья и мох или лицом вот в эту грязную крутку Викфорда, всю в саже и траве. Пальцы сами впились в неё, притягивая. И Эрика вдруг ощутила, что Викфорд больше не стискивает её плечи до боли, а просто держит их, чуть сжимая, и гладит большими пальцами, словно хочет успокоить, и смотрит на неё таким странным взглядом. Голодным… Жадным…
И молчит.
Ей стало жарко. Под кожей разлилось тепло, потекло тонкими ручейками, завиваясь в сложный узор, как стебли неведомого цветка огонь прорастал внутри, разворачивая листья и распускаясь бутонами, рождая в ней жгучее желание, такое сильное, что даже голова закружилась. Показалось, что эти стебли прорвут сейчас одежду и потянутся навстречу Викфорду, чтобы прикоснуться к нему, и Эрика в ужасе разжала пальцы.
— Отпустите меня, — пробормотала она, отталкивая его и голос сорвался.
Он отпустил её сразу, шагнул назад и, прислонился к дереву, скрестив на груди руки. Сорвал веточку ивы и принялся её жевать, глядя на дорогу.
— Мои люди хотят тебя убить. Твои люди хотят тебя убить. Ты и сама хочешь умереть. И только один я хочу чтобы ты осталась живой. Что с тобой не так, пигалица? — спросил он уже спокойно. — А главное, что нам теперь делать?
Глава 12. Нападение (часть 2)
Она пожала плечами, отвела взгляд, и стиснула пальцы, пытаясь погасить в себе этот странный огонь. Никогда с ней не случалось ничего подобного. Никогда ей в голову не лезли такие непристойные мысли, как мгновенье назад, когда она смотрела в вырез рубашки Викфорда и думала о том, что почувствует, если прикоснётся ладонью к его шее. И будет ли ей всё ещё страшно, если он поцелует её так же, как во время обряда?
И эти мысли, казалось, принадлежали не ей. Словно кто-то неведомый забрался в её тело, и разлился этим жаром под кожей, заполонив голову туманом неприличных желаний. Ведь она, будучи в своём уме, не может мечтать о таких вещах! Наверное, от страха она совсем свихнулась! Эрике стало ужасно стыдно за свои мысли, и она внезапно покраснела, кажется от пяток и до корней волос, и чтобы её смущения не заметил Викфорд, наклонилась и подняла лук.
Огонь под кожей постепенно угасал, и только на сгибе локтя всё ещё жгло так, как будто она несла в руках сноп крапивы.
— Что ещё ты забыла мне рассказать? — спросил Викфорд, наблюдая за ней с прищуром.
— Я? Ничего, — ответил она не глядя и проверяя, как натянута тетива.
— Ты должна понимать — мой отряд стал меньше почти на треть, а впереди у нас долгий и опасный путь. Так что, давай договоримся — ты не станешь ничего от меня скрывать, потому что это, как видишь, может стоить кому-то жизни. А теперь посмотри на меня.
В его голосе появились какие-то повелительные нотки, Эрика вздёрнула подбородок и… снова обожглась о взгляд чёрных глаз. Слишком острый, слишком цепкий, будто он в душу хотел ей заглянуть и вывернуть её наизнанку. А Викфорд, не сводя с неё глаз, произнёс очень серьёзно и твёрдо, словно желая убедиться, что она точно поймёт:
— Ты меня ненавидишь, я понимаю. Я тоже не в восторге от того, что вынужден возиться с тобой, как нянька с капризным ребёнком, так что давай договоримся — остаток пути ты постараешься не втянуть нас в ещё большие неприятности, а я постараюсь сделать так, чтобы нас не убили. Ты не будешь мне больше лгать и скрывать тоже ничего не станешь. И если ты ещё что-то забыла мне рассказать, то самое время. Потому что мне предстоит убедить моих людей не желать тебе смерти. А они уверены, что это именно ты завела нас в обе ловушки. И в чём-то они правы. Пусть не сознательно, а по недомыслию, но ты это сделала. Ну, так что? Мы договорились?
— Да, — ответила она скупо.
По недомыслию?! Возиться, как нянька?! Да что себе воображает этот пёс! Она не ребёнок и не дура, а ему не мешало бы поучиться манерам! Солдафон! Нечего ему тут её поучать! Разве она виновата в том, что вся Балейра ненавидит тавиррцев и желает их смерти!
Но она промолчала. У неё будет ещё время поставить его на место.
— И это всё? — Викфорд прищурился. — Потому что мой ларьет уверен, что ты что-то скрываешь. А он умеет читать по лицам. А ты выглядишь как-то уж слишком смущённой…
Если бы он знал, от чего она смущается! Но ей не стоит давать ему даже намёка на то, что мысли о его поцелуях приходили ей в голову даже мимолётно!
— Не знаю, за что меня ненавидит твой ларьет, а впрочем, и неважно. Но…
Она подумала, что третьего нападения их отряд точно не переживёт, и хотя тавиррцев она ненавидела всей душой, но сейчас мысль о том, чтобы рассказать про Тьена Нье'Ригана показалась ей здравой.
— … есть ещё кое-что…
Когда Эрика рассказала о встрече с Тьеном, лицо Викфорда словно окаменело, а потом он разразился тихой бранью, не смутившись даже того, что он всё-таки в обществе дамы, да ещё и будущей королевы..
