— Слава Богам! — воскликнул Рикард, держа её за плечи и глядя в глаза.
Он испуган.
И внезапно он прижал её к себе со словами:
— Что это, мать твою, такое было?!
Голос не слушался, Кэтриона пошевелила рукой и прошептала:
— Больно...
— Демоны Ашша! — Рикард увидел кровь и отбросил плащ с её плеча.
Рукав на куртке был разорван, и рубашка под ним, и тонкая шерсть кофты — всё пропитано кровью. Он расстегнул куртку и кофту, стащил с плеча и разорвал рукав рубашки. Кэтриона не сопротивлялась — у неё просто не осталось сил.
От локтя вверх по плечу протянулась глубокая рана, нанесенная острейшим лезвием.
— Не вставай! — он скатал валиком свой плащ и положил ей под голову.
Принес воду и сумки. Она пила жадно, и жар постепенно уходил.
— Не шевелись! — Рикард разглядывал рану, а потом посмотрел на Кэтриону. — Кто это сделал? Или... что? Здесь же никого не было!
— Просто... перевяжи.
Он принялся быстро рыться в сумке, достал какую-то баночку. И она вспомнила, как по такой же его баночке пыталась в Ирдионе понять, кто убийца Крэда... Мазь от ран.
— Возьми лучше в моей сумке, — произнесла она тихо.
— Ага, как же! Думаешь, я не видел, как миледи руны умеет плести? Я твою сумку трогать не буду.
— Значит, пытался? — она улыбнулась слабо, в ушах всё еще колотился набатом пульс.
— Ну ты же разглядывала меня бессовестно этим утром. Так что всё по-честному. А руку тебе придется зашить. Наверное, вернемся на постоялый двор.
— Нет. Не нужно зашивать. Дай мою сумку.
— Рана глубокая, зашить нужно.
— Нет, просто дай сумку.
Она достала банку — мазь Адды творит чудеса, стянет рану и к утру уже только след останется.
— Хм, какой интересный состав, — Рикард понюхал мазь и взглянул на Кэтриону, которая уже села, прислонившись спиной к стволу дерева, — довольно дорогие ингредиенты. И редкие...
— У меня опасная работа.
— У тебя опасная жизнь, - бросил он как-то сухо, - нужно смыть кровь с раны.
— Нет, просто намажь это сверху, прямо на кровь.
— Уверена?
— Это не первая моя рана, как ты, наверное, успел заметить. Я ещё помню, как милорд проткнул мне плечо бариттой.
— Миледи тоже не осталась в долгу, насколько я помню! Я хромал тогда через полгорода, между прочим! Рукой не шевели!
Он сел рядом на плащ, ошкурил ивовый прутик и принялся им наносить на рану мазь. Он делал это аккуратно и сосредоточенно, удерживая Кэтриону за локоть.
И он был так близко...
Тёмные волосы чуть вьются, падая на шею, тонкий нос с лёгкой горбинкой, его дыхание касается её кожи и, кажется, что даже боль от этого уходит... у него красивые брови... и его лицо... это лицо не убийцы из тёмных переулков и не вора...
С какого момента она вдруг стала считать его красивым?
Её взгляд скользнул по шее вниз, в ворот тёмной рубашки...
Какое странное украшение...
У него на шее цепочка, а на ней серебряный диск с солнцем и рядом кольцо. Диск и кольцо — разные, будто это чьи-то вещи, взятые на память...
Мазь схватилась быстро, и рана стала похожа на трещину в коре дерева, залитую янтарной смолой.
Силы понемногу возвращались, жар ушел, и ей стало холодно.
— Отвернись, — бросила она коротко.
— Зачем?
— Я переоденусь!
— Может, помочь? — он ей подмигнул.
Он сидел слишком близко. И слишком синими были его глаза...
— Может, просто отвернешься? — спросила Кэтриона серьезно.
— Тебе же неудобно... одной рукой...
— Хочешь смотреть? Да не жалко, — она вдруг улыбнулась с вызовом и распустила шнуровку на корсаже, надетом поверх рубашки.
Надо же, отвернулся! И как поспешно...
Он и правда отвернулся слишком быстро, встал, поднял прутик и принялся его жевать, а через некоторое время спросил:
— А теперь, я думаю, пришло время объяснить, что это такое было.
— Ты обещал не задавать вопросов.
— А это был и не вопрос.
— Тебе не нужно этого знать.
— Не нужно знать? Я пообещал защищать тебя! И ты за это мне платишь! А как я смогу защищать тебя, если не знаю от чего? — воскликнул он, отшвырнув прутик.
— От этого ты не сможешь меня защитить, да от этого и не нужно, — ответила Кэтриона негромко. — Можешь повернуться.
— Это колдовство, да? — Рикард обернулся и скрестил на груди руки. — Ты колдунья? Ведьма? Да? И это место — ты ведь не зря сюда рвалась, здесь тоже жили ведьмы. И твой сон. Ты плакала, говорила, что не можешь забыть. У тебя кто-то здесь погиб?
Лицо его было серьезным и хмурым и каким-то странно-сочувствующим.
— Я? Ведьма? — переспросила Кэтриона, переведя взгляд на вершины гор.
А это была бы неплохая легенда. Пусть побаивается её.
— Хм. А если даже и так, то что? Сдашь меня белым плащам? — она посмотрела на Рикарда с вызовом.
Его лицо изменилось, что-то мелькнуло в нём... что-то горькое. И он ответил голосом полным глухой ненависти:
— Белым плащам? Я? Да будь ты хоть трижды ашуманская колдунья. Я никого... никогда... ни за что... не сдам белым плащам! Знать буду и не сдам!
— Ненавидишь Ирдион? — Кэтриона посмотрела на него внимательно.
— А ты любишь? — он прищурился в ответ.
— Скажем так, я стараюсь держаться в тени, — ответила Кэтриона.
Это было правдой. Он не так прост и может почувствовать ложь, а её ответ был правдив.
Но пугало её другое. В нём было столько ненависти к Ордену, что на мгновенье Кэтриона снова засомневалась в том, а не он ли, в самом деле, убил Крэда? Тех, кто ненавидит Орден, в Коринтии предостаточно. И слава Богам, что он не знает, кто она такая! Её медальон спрятан в потайном кармане в поясе. И ей следует быть осторожней. Хорошо, что арры у неё на другом плече – не стоит ему видеть защитные знаки Ирдиона.
— Так что тут такое было? — снова спросил Рикард, не сводя с неё глаз. — Всё-таки? Колдовство? И твоя рука — кто это с тобой сделал?
— Лучше ответь, как тебе это удалось? — спросила Кэтриона, вставая и держась за дерево.
Голова уже почти перестала кружиться, и жар ушел совсем.
— Удалось «что»?
— Вытащить меня оттуда.
