– Ты Москвин?
Я кивнул, он осведомился:
– Чего тут оказался? Ты совершеннолетний? По виду так младенец.
Я ему объяснил, что меня обвиняют в убийстве девушки, которое произошло после того, как она ушла с празднования моего дня рождения. Мне исполнилось восемнадцать. Если бы беда случилась на сутки раньше, не сидеть бы мне в этой камере.
– Повезло тебе, – улыбнулся Борис.
– Да уж, – уныло сказал я, – оказался со взрослыми, не с ребятами моего возраста.
– Дурак, – отрезал Мокроусов, – страшнее малолеток никого нет. У взрослых страх присутствует, если не боятся ментов, то опасаются авторитетов. А подростки отмороженные. Тебя бы там мигом на нож поставили.
Морда стал меня опекать. Мы с ним много разговаривали. Борис знал, что скоро умрет, у него уже было несколько инсультов. Я ему правду рассказал, как вам. Он поморщился.
– Да, пацан, никому ты реально не нужен. Подставили тебя, Андрюха. Польза вреда, однако.
Я не понял его. Мокроусов объяснил:
– В каждом вреде, который тебе причинили, непременно есть польза. Тебя обвинили в убийстве? Какая в этом польза? Конечно, можно и в СИЗО человеку небо в алмазах устроить. Но это непросто сделать, стоит дорого. Не дрейфь. Заимодавец тебя теперь не тронет. А опытный адвокат отмажет.
– Моему все по фигу, – вздохнул я.
Через пару дней после разговора Борису стало плохо, его унесли в местный медпункт, где он и умер. Спустя неделю меня отвели на беседу с адвокатом, но я увидел другого человека. Он протянул мне листы.
– Ознакомьтесь, вам сменили защитника. Там информация обо мне.
Я начал читать, и в середине абзаца, где сообщалось об образовании адвоката, вдруг пошел текст: «Меня для вас нанял господин Мокроусов. Не волнуйтесь, услуги оплачены полностью, не нервничайте. Вытащу вас». И он сдержал обещание.
Я посмотрела на Сенина.
– Судя по тому, что вы сидите в инвалидном кресле, тот, кому вы не вернули долг, решил отомстить!
– Он не виноват в моей травме, – ответил Сенин, – но я из-за него в каталку сел.
– Загадочное и непонятное объяснение, – удивилась я.
– Убили его, – пояснил Константин, – снайпер в голову угодил, когда барыга из машины выходил. Нет человека, нет долга. Он в одиночку работал. Сам деньги давал, сам бандитов нанимал, чтобы долги выбивать. Я сидел на работе, в кабинете телевизор включил перед совещанием. Хотел кофе глотнуть, новости посмотреть. А тут вон что! Я совещание отменил, коньяку нахлестался, но все равно был трезвым. Сел в машину, помчался в дом, где жил, а по дороге меня коньяковский и достал. Я поднимусь. Уже могу стоять, делать пару шагов. Оборудовал в доме зал, каждый день приходят тренер, массажист. Я упертый! Я начну ходить.
– А почему в документах указано, что вы сами приехали в клинику после того, как в бутике на пол упали? – полюбопытствовала я.
– Ничего не помню, – отрезал Сенин, – что кому сказал. Как добрался до докторов. Шок!
Дегтярев хмыкнул.
– Небось не один ехали, может, не вы за рулем были, но разбираться в этом нам не интересно. Я думаю, что в магазине для очень богатых людей, коих у нас отнюдь не тысячи, не сотни, а десятки, мокрых полов не бывает.
Константин ничего не сказал, а верная домработница прошептала:
– Я сначала поверила рассказу Кости про поездку Инги на автобусе. Хозяйка могла это учудить. Подумала: вечером они лаялись, утром продолжали, Инга взбесилась, схватила Лизу и помчалась на автобус. А спустя несколько дней пошла вещи покойных разбирать и поразилась. Много чего не было из одежды, обуви, отсутствовало несколько больших чемоданов. Тут же вспомнила, что хозяйка велела все перестирать, погладить… Она в заповедник с кучей шмоток собралась? Затем другая мысль возникла: у нее есть новый внедорожник, какой смысл на автобусе пилить? Инга простой народ быдлом называла, если мастера какого в дом приглашали, всегда потом злилась:
– Открой окна, воняет мужиком.
И она решила в маршрутке трястись? Это на нее не похоже. И Лиза в последние недели была странная, тихая, вежливая. Что-то случилось, чего я не знаю. Думала, думала, пошла к Косте и спросила прямо в лоб:
– Вы их убили? Жену и дочь?
Он вздрогнул, помолчал, потом рассказал, что полка упала… Ну, вы эту историю знаете. Костя попросил: «Аля, никому не рассказывай. Я из этого дома уеду, ты со мной. Будем жить в другом месте. Подумай, ты не первой молодости, ничего, кроме хозяйства, вести не умеешь. Захочешь наняться в богатый дом, не возьмут. Времена, когда баб из ближайшего села жители поселка нанимали, закончились. Теперь всем нужны горничные, которые с современной техникой знакомы, готовят изысканно. Какая у тебя перспектива? Будешь таскаться по убогим квартирам, за две копейки полы мыть, стирать, гладить. Оставайся у меня». Ну и я согласилась. Помнится, спросила только:
– Константин Петрович, вы сказали, что полка упала, а она на месте висит?
Он ответил:
– Так я ее назад приделал.
Алевтина обвела всех взглядом.
– Считайте меня кем хотите. Дурой! Но я ему поверила. Ну а потом, когда Костя в коляску сел… Тут уж не бросишь его. Сейчас понять не могу: ну как я не засомневалась в его рассказе? Хозяин, конечно, человек сильный. Да разве одному такую полку повесить? И плед на диване чистый, и в комнате беспорядка нет. Идиотка я. Но сейчас другое меня смущает.
Невзорова посмотрела на Сенина.
– Если тот, кто ссудил вас деньгами, погиб, почему вы не вернете домой Ингу Львовну и Лизу? Теперь я знаю, куда вы все выходные и праздники ездите, к жене и дочери!
– Нет! – отрезал Сенин. – Летаю на курорт, там лечат мои ноги!
– Алевтина Васильевна, – произнес Сеня, – если Константин Петрович «воскресит» свою семью, то непременно найдутся люди, которые удивятся, как они выжили в пожаре? Где жили? Почему исчезли? Можно поменять место жительства, улететь за границу к жене, дочери. Но исключить возможность того, что их кто-то узнает, нельзя. Лиза, конечно, выросла, из девочки превратилась в молодую женщину. Инга…
– Она умерла, – мрачно сказал Константин, – от инфаркта. Елизавета замужем. Более ничего не скажу.
Дегтярев перевел беседу в другое русло.
– Андрей Владимирович, значит, Варю убили не вы?
– Уже говорил: не помню, – заорал наш клиент, – я напился! Очнулся весь в крови! Не знаю! Но я не мог Варю жизни лишить! Я ее любил! Любил!
Сеня взял мобильный.
– Входите, пожалуйста.
Через некоторое время в помещение вошли две женщины.
– Садитесь, – предложил Дегтярев. – Андрей Владимирович, вы узнаете гостей?
Он молчал.
– Москвин, – воскликнула та, что потолще, – я так изменилась?
