Она приставать не стала, всего лишь прижалась к нему, в ее объятиях он и заснул. В обнимку с ней и проснулся. А Наташа стояла возле стола, смотрела на него и улыбалась. Как будто ей было все равно, с кем он спит. Теплый спортивный костюм на ней, болоньевая жилетка. Печь топилась всю ночь, но в доме все еще было прохладно.
— Доброе утро!
В одной руке она держала розовую кружку с зайчиками, в другой — баночку с детским питанием. Ну да, у нее ребенок на руках, ей никак нельзя долго спать. А Егор должен заботиться о ней самой. С детским питанием проблемы, памперсов также в обрез, надо ехать в поселок, закупаться. Да и взрослым нужно что-то жевать. На неприкосновенном запасе можно жить долго, но крупа и консервы хороши во время осады, а в нормальной жизни нужны овощи, фрукты, свежее мясо и рыба.
— Утро доброе, — кивнул он.
Утро такое же доброе и светлое, как улыбка Наташи. Только вот Роза так не думала.
— Утро у него доброе… — буркнула она.
— Хватит брюзжать!
— Может, спросишь, как с ногой?
— Ну, если ты с утра хандришь, то не очень.
— Оставь ее!
— Ногу?
— Наташу!
— И куда ж мы ее денем?
— Не надо никуда девать. Здесь пусть остается. А мы домой.
— Мы и так дома.
Егор не хотел никуда уезжать. Работа не волк, тем более что она и без того в лесу. Коля Мальков отлично справляется с производством и без него. И заместитель по сбыту не даром ест свой хлеб. Да и как Егор мог работать, когда Наташа здесь? У него из рук все валиться будет.
— Не разваливай семью, — прошептала Роза.
— А у нас — семья?
Насколько Егор помнил, он руку и сердце ей не обещал. Да, они спят вместе, но жениться на бывшей проститутке — это чересчур.
— Боевая семья.
— В боевую семью можно влиться вместе с женой, — усмехнулся Егор.
— Наташа тебе не жена! — Роза пнула его ногой. — У нее муж, у нее сын!.. И это не твой сын!
Егор вздохнул. Он бы, конечно, хотел иметь сына от Наташи, но дело не только в этом. Наташа размышляла примерно в том же ключе, что и Роза. Муж в критическом состоянии, в опасности, а она здесь, с Егором, это ли не предательство? Но у нее сейчас период адаптации. Она привыкнет, приспособится, Егор сделает все для того, чтобы она жила здесь как королева. Окружит ее заботой и вниманием, она смягчится, захочет любви. Не надо настаивать, тогда все произойдет само собой…
— А я могла бы родить тебе сына, — сказала Роза.
— Так в чем же дело?
Он повернулся к ней спиной, чтобы она не увидела усмешку на его губах. Ребенка от Розы он не хотел и не стремился к этому, но ей-то это нужно. Роза могла бы понести от него, это скрепило бы их отношения. Но нет ничего такого. Не может она. Грехи молодости, отягощенные заразными «прелестями» с панели.
— Ты же сказал, что не надо, — обиженно буркнула Роза.
Егор пожал плечами. Можно подумать, она слушается его всегда и во всем. Уж кого-кого, а ее бесхитростной и бесхребетной не назовешь.
Он принес дров, загрузил печь, натаскал в дом воды. Хозяйства при доме нет, коров, свиней, кур кормить не надо, так что управился он быстро. А Роза приготовила завтрак.
Егор видел в окно, как она ходила по кухне. Чуть-чуть прихрамывала, но, стоило ему зайти в дом, как она схватилась за швабру, которую использовала вместо костыля, и захромала так, хоть на руки бери.
Наташа вышла к столу вместе с ребенком. Посадила Олежку на заправленный диван, дала ему машинку, и малыш с головой ушел в игру. Звучание мотора он изображал с большим усердием, губы дребезжали, слюни брызгали.
— Пропадете вы без меня, — сказала Роза, кивком показав на сковороду с яичницей.
Вид у нее при этом был, как будто она приготовила стейки из мраморного мяса с конским щавелем, растущим на южных склонах альпийских гор.
— Здесь пропадем или вообще? — уточнил Егор.
— И здесь, и там!.. — махнула она рукой в сторону Москвы. — Гвоздя поймала, а вас спасла… Если бы я еще и Родиона спасла… Или тебе это не нужно?
— Мне нужно, — сказала Наташа, задетая за живое.
— А Родион жив?
— Не знаю, — окончательно сникла Наташа.
— Позвоню сегодня, узнаю, — пообещал Егор.
Есть у него свой человек в Москве. Ничего страшного не случится, если Миша Кругляшов на пару часов оторвется от работы и съездит в больницу.
— Позвони, пожалуйста, — умоляюще глянула на него Наташа и тихо добавила: — Я знаю, что все будет хорошо.
— Хорошо будет, если хорошо делать, — с важным видом изрекла Роза.
— Что делать?
— Ну, не сидеть же сложа руки… Если у вас там, в Москве, вопросы, их нужно решать.
— И кто их будет решать? — слушая Розу, Наташа с надеждой посмотрела на Егора.
— У Родиона своя служба безопасности, — проговорил он.
У него не было ни малейшего желания ввязываться в свару, в которой сцепились акулы бизнеса. Наташа с ним, она в безопасности, а на ее мужа — наплевать. Что Родион заварил, то пусть и расхлебывает.
— А ей можно верить? — вздохнула Наташа.
— А почему ей нельзя верить? — деловито спросила Роза.
— У Родиона был водитель, и Эрик его купил. А сейчас есть Сабельников. Который может купить всю службу безопасности.
— Кто такой Сабельников?
— Или Корнельский.
— Кто такой Корнельский?
— Друг Родиона… Если в их клоаке существует дружба, — мрачно усмехнулась Наташа.
— Давай без комментариев, — поморщилась Роза. — Кто такой Корнельский?
— У него тоже нефть… И мазут…
— Мазут?
— Корабли на мазуте работают, Корнельский мазутом торгует, очень хорошо с этого имеет…
— Это важно… Если Родион тоже мазутом торгует…
— Не знаю, — пожала плечами Наташа. — У него есть нефтеперегонный завод. И мазут производят…
— Вот!.. У Родиона завод, у Корнельского завод, один плюс один — равно два завода!.. А плюс работает, если Родиона в минус…
— На завод Сабельников претендует… И я не знаю, кто из них… А может, еще кто-то…
— Давай не будем распыляться… — качнула головой Роза. — Давай Корнельского обсосем.
— Почему ты на него подумала?
— Да не подумала я… — Наташа попыталась увильнуть от разговора.
— Почему ты подумала на Корнельского? — повышенным тоном повторила Роза.
— Зачем тебе это? — спросил Егор.
